– Ну Антипатр! Умен и дальновиден. Теперь ему осталось найти невесту для сына Антигона Деметрия.
– Деметрий еще слишком молод. Но он мне понравился. Чем-то напомнил Александра в его годы: любознателен, умен, бесстрашен, имеет обо всем свое мнение. Думаю, у него большое будущее. Антигон в нем души не чает. А он очень любит отца.
– А чем сейчас занят Антипатр?
– Собирается вместе с Антигоном и Кратером нанести сокрушительный удар Пердикке. Знаешь, его совершенно не берут годы. Он стал похож на старого, но сохранившего прежнюю мощь быка, всегда готового к бою.
– Я при первой же возможности присоединюсь к ним для борьбы с Пердиккой, – решительно произнес Селевк.
– Борьба будет нелегкой, – вздохнул Лисимах. – Пердикка и Олимпиада – это сильный союз! Оба коварны, хитры и беспощадны! Большая часть испытанных в боях македонских воинов поддержит Олимпиаду, а значит, и Пердикку. Сокрушить их будет непросто…
Друзья проговорили всю ночь. Лишь под утро отправились отдохнуть.
Наутро, когда Лисимах вошел в покой, отведенный для друга, и объявил, что в его честь устраивается большая охота, то услышал, к своему огромному удивлению и огорчению, что Селевк со всем своим сопровождением собирается срочно отправиться в дорогу. Просьбы не смогли поколебать его решение.
На прощание Лисимах сообщил, что в скором времени приедет в Пеллу за невестой.
Македония встретила Селевка дождем. По каменистым вершинам падали тяжелые темные облака. Горы стояли угрюмые, одетые мокрым лесом.
В Пеллу въехали перед рассветом, когда вся природа ждала наступления утра. Город был тихим и безлюдным. На первой же улице, ведущей к родному дому, Селевк остановился. Он не был здесь более десяти лет. Позади лежал длинный путь по дорогам персидского царства. Путь побед, без единого поражения. Впереди ждала неизвестность. Всю дорогу по Македонии Селевк думал о будущем. Надо действовать. Действовать немедленно. И не методами Пердикки. Он своим правлением вынудил македонян драться с македонянами. Надо поступить с Пердиккой так, как поступают с предателями: уничтожить, но до этого преподать ему урок честного единоборства, а не ударов в спину.
Апаме город показался сумрачным и тревожным, он был как бы замкнут тяжелой стеной гор и черных лесов.
Едва подъехали к дому, как привратник тут же распахнул ворота. В обширный двор, в который въехали путешественники, выбежали слуги и рабы, словно они всю ночь ждали их приезда.
– Гонец Лисимаха опередил нас и предупредил, что мы едем! – весело воскликнул Селевк.
Как только всадники спешились, на широкий, мощенный каменными плитами двор, окруженный жилищами слуг и рабов и кладовыми, вышел хозяин, отец Селевка Антиох.
Апама, спрятавшись за занавеской, с интересом разглядывала отца Селевка, бывшего, вероятно, когда-то очень сильным воином. Теперь это была лишь тень былой мощи. Антиох оставался широк в костях, но высох от возраста и многочисленных ран, полученных в битвах при царе Филиппе Втором. Белоснежная копна все еще густых волос украшала его голову. Ростом он был даже выше Селевка, самого высокого из военачальников Александра.
Антиох крепко обнял сына.
– Хайре! Думал, что больше никогда не увижу тебя!.. Благодарю всемогущего Зевса, что вернул моего единственного сына здоровым и невредимым.
Зоркие глаза старого воина заметили следящую за ним из-за занавески Апаму.
– Селевк, что же ты не торопишься познакомить меня со своей женой? А ну-ка, представь ее мне! Я слышал о свадьбах в Сузах! Ну и удивил нас Александр! Значит, среди военачальников ты единственный остался с персиянкой, не спросив родительского разрешения. Кратер оказался умнее тебя. Такую македонянку взял в жены! Филу – дочь Антипатра!..
Селевка больно ранило презрение, с которым отец говорил о его любимой жене. Твердым голосом, чтобы слышала Апама, он громко сказал:
– Мне не нужно никого, кроме Апамы!
По знаку Антиоха слуги помогли девушке выйти из повозки. Апама чувствовала себя скованной, не зная, как вести себя в подобной обстановке.
– Познакомься, отец. Это Апама! – просто сказал Селевк.
Серые проницательные глаза остановились на персиянке, но Антиох не улыбнулся, не подошел к ней, не обнял по-отечески.
Первой заговаривать Апама не собиралась, предоставив Селевку самому наладить непростую обстановку взаимопонимания ее с его отцом. Но вдруг переменила свое решение. Антиох был воин – прямой и откровенный. Значит, его не разозлит и ее откровенность.
– Я не хуже самых знатных македонянок, – с вызовом произнесла она.
Селевк рассмеялся, услышав эти слова жены.
Антиох некоторое время молчал.
– Ты смелая, – наконец выговорил он. – Хороший ход. Найди у врага уязвимое место и первым нанеси удар, так? Твоя тактика заслуживает похвалы. И речью нашей ты владеешь. Это тоже похвально.
Из повозки спустилась кормилица с ребенком на руках.
Антиох приподнял покрывало. Крепкий упитанный младенец спал, но, когда свет упал ему на лицо, приоткрыл глаза.
На старого воина глядел его внук.
– Как его зовут? – обратился отец к сыну.
– Антиох. Так решила моя жена. В честь тебя, отец.
Старик уже с явным уважением взглянул на Апаму:
– Из тебя, Апама, если бы ты была мужчиной, вышел бы умелый полководец. Ты умеешь точно просчитывать все ходы.
И, подойдя к девушке, крепко обнял ее.
– Победить македонян трудно. Нужен настоящий талант!
Апама улыбнулась. Это была ее первая победа на родине мужа, в Македонии. Но она стоила многого!..
Антиох, отдав распоряжения слугам, повел гостей в дом. А к Селевку уже торопились с объятиями мать и сестра Диодимия.
– Селевк! – Мать обняла сына, глаза ее светились от счастья: сын вернулся, он такой красивый, сильный и знаменитый.
Старая Лаодика давно не испытывала такой радости. Но тут она увидела Апаму, а за ней кормилицу с ребенком на руках и Амитиду. Лицо старухи посуровело, взгляд сделался колючим. И Лаодика, и Диодимия при всем желании не могли скрыть своей неприязни к персиянке.
Дом наполнился шумом и суетой. Слуги бегали с посудой и припасами из кладовых. Рабыни готовили ароматные ванны.
Встреча с родителями мужа и особенно с его матерью и сестрой больно ранила Апаму. Но она твердо решила, что не позволит унижать своего достоинства и будет делать так, как пожелает. Когда Селевк оставил жену, чтобы освежиться с дороги, она долго сидела неподвижно в глубокой задумчивости. Лаодика и Диодимия посеяли в ее душе семена тревоги и сомнения. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Селевк появился.
Увидев ее расстроенное лицо, он забеспокоился:
– Апама, что с тобой? Ты нездорова?
– Почему ко мне так враждебно относятся в твоем доме? – тихо с трудом спросила она.
Селевк удивился:
– Я не заметил этого. Наоборот, отец просто покорен твоим умом и находчивостью.
– Все в этом доме считают меня варваркой.
– Откуда ты знаешь?
– Так говорят!
– Что именно?
– Что у тебя жена чужеземка – вот что! Что наш сын Антиох по матери наполовину варвар. А ты – македонянин чистой крови.
Селевк нахмурился и, чтобы успокоиться, наклонился и посмотрел на лежащего в колыбели сына.
Затем он подошел к Апаме, крепко прижал ее к себе и нежно произнес:
– Апама, сегодня же все изменится. Вот увидишь.
В мегарон, где собралась вся семья в ожидании вернувшегося победителя, Селевк вошел рука об руку с Апамой.
На столах стояли яства и кратеры, полные вина.
Вслед за тостом отца, поблагодарившего богов за возвращение сына, слово взял Селевк:
– Поднимем кубки за счастье моей семьи! И чтобы в этом доме никогда не говорили, кто эллин, а кто варвар! Выпьем до дна! Пусть любовь, радость и разум восторжествуют в нашем доме!
Воцарившееся недолгое молчание прервал Антиох. Он широко улыбнулся и воскликнул:
– Присоединяюсь к твоему тосту, сын мой!..
Приговор Антипатра, Кратера и Антигона, доблестных полководцев, был краток: Пердикка заслуживает немедленного отстранения от власти, так как недостоин занять трон великого царя.
Антипатр был человек действия. Вместе с Кратером он срочно занялся военными учениями, чтобы привести армию в полную боевую готовность.
После смерти Александра Антипатр чувствовал нарастающую в войсках тревогу. Македонским воинам, привыкшим к походной жизни, дома не сиделось.
Противник обожествления Александра, Антипатр часто задумывался: а не вовремя ли боги отправили великого завоевателя в царство Аида? Спору нет, Александр – гениальный полководец и великий воин, но скольких безвинных людей погубил его дерзкий ум… Для многих весть о его смерти стала благой. Государство в целости теперь не сохранить. Междоусобным войнам конца не будет. Результат великих завоеваний оказался просто плачевным. Останься Александр жив, он, Антипатр, мог бы, как и Парменион, лишиться головы благодаря бесконечным интригам Олимпиады или мог быть отстранен от всех дел в Македонии, которую он сохранил царю в полной неприкосновенности.
