Он произнес это тоном, не терпящим возражений. Леа пришлось подчиниться. Как предупредить Даниэля? Она подошла к Тавернье, взяла его за руку и сказала громче обычного:
— Не беспокойтесь. Франсуа мне поможет. Заодно он и расскажет мне о Саре.
Они стали подниматься лестнице, никто не пошел за ними. В комнате они порывисто обнялись.
— Где Даниэль?
Леа подвела его к окну.
— Видишь вон ту аллею? Он в канаве. Но как идти за ним при таком освещении?
— Надо отключить электричество. Ты не обратила внимания, где счетчик?
— Нет… Кажется… я не знаю. Рядом с комнатой консьержки щит, где полно выключателей.
— Надо попытать счастья. Ты, я надеюсь, не собираешься тащить с собой этот чемодан?.. В самолете нет места. Возьми только сумку.
— Вот. Я ее уже собрала.
— Хорошо. Теперь покажи мне, где здесь консьержка. Если мне удастся выключить эти чертовы лампочки, никакой паники. Не двигайся, чтобы никто ничего не заподозрил. В темноте я приведу Даниэля.
Когда они вошли, все уже сидели за столом. Хозяйка дома знаком указала Франсуа Тавернье на место рядом с собой. Леа оказалась между Хайме и его отцом, по правую руку от которого сидела Виктория Окампо.
— О, Франсуа, не могли бы вы взять в самолете мою шаль, я ее забыла. Извините меня, мой друг, — сказала она, обернувшись к Ортису. — Я всегда чувствую себя немного простуженной в такую погоду.
Тавернье вышел, побежал к самолету, взял шаль, бегом вернулся и направился к месту, указанному Леа. Он отодвинул драпировку. Да, это действительно был щит освещения дома и сада. На раздумья времени не было. Он достал зажигалку, вылил из нее бензин, облил щит и драпировку и чиркнул спичкой. Вспыхнуло голубое пламя, штора загорелась, как факел, затем огонь охватил щит.
— Взорвешься ты когда-нибудь, черт возьми!
Бог услышал его — щит заискрился, лампочки потухли в саду, а затем и в доме. Франсуа бросился на улицу.
В столовой слышны были восклицания:
— Опять поломка!
— Как вчера!
— Не беспокойтесь, друзья мои, сейчас мы зажжем лампы. Мария, Хосе… Вот видите… Очень романтично, не правда ли?
— У вас часто бывают поломки? — спросила Виктория Окампо.
— К сожалению, да, здесь мы хуже оснащены, чем в Буэнос-Айресе или во Франции, не так ли, мадемуазель Дельмас?
Ответить что угодно, только бы никто не догадался…
— Вы знаете, во Франции, близ Бордо, подобные вещи случаются очень часто, особенно во время гроз. А уж они-то там свирепствуют.
— Я не знаю район Бордо, но я прекрасно знаю бордоские вина. Они великолепны. В вашей семье делают вино?
— Да. Но это не основная статья дохода. Я надеюсь, что во время вашего следующего путешествия во Францию вы окажете мне честь поехать со мной, чтобы отведать его.
— Спасибо, мадемуазель, я запомню ваше приглашение. Хайме, посмотри, где сеньор Тавернье. Должно быть, он заблудился в темноте.
Когда молодой человек вышел, Леа сжала кулаки под столом.
— Папа, папа, пожар!
Все вскочили с мест и побежали к двери.
Пламя охватило стены. Проход в комнату консьержки и на кухню был закрыт. Вошел охранник с ведром воды.
— Патрон, я заметил огонь, мы выстроились в цепь. Будет лучше, если дамы уйдут.
— Даниэль! Даниэль!.. Это я, Тавернье!
— Я здесь.
— Все в порядке? Вы сможете дойти до самолета?
— Думаю, смогу.
Они уже почти дошли, когда огонь вырвался наружу.
— Это ваших рук дело?
— У меня не было выбора. Садитесь.
— О-о-о!
— Мне очень жаль, дружище… Наденьте на себя этот чехол. Главное — не двигайтесь — это может долго продлиться.
Тавернье вернулся к дому и взял ведро у одного из слуг.
— А, вы здесь? Спасибо за помощь, — сказал Хайме.
— Как начался пожар?
— Не знаю. Может быть, позже станет ясно. Пока надо потушить его.
Сделать это оказалось проще, чем предполагали. Комната консьержки и часть кухни обгорели. Мануэль Ортис осматривал повреждения.
— Нам повезло, все могло оказаться серьезнее. Без сомнения, это было короткое замыкание. Мне удастся отделаться заменой установки. Дамы, возвращайтесь в столовую. А мы должны привести себя в порядок. Господа, спасибо за вашу помощь. Сеньор Тавернье, вы действовали особенно решительно, спасибо еще раз, — сказал Мануэль Ортис, протягивая ему руку.
Ужин при свете керосиновых ламп подошел к концу. Мужчины прошли на веранду, чтобы выкурить по сигаре. Было очень темно.
Виктория Окампо подошла к Мануэлю Ортису.
— Дорогой друг, мы вас оставим, я с ног падаю от усталости.
— Вы уверены, что не хотите остаться здесь на ночь?
— Да, уверена. Сеньор Тавернье должен вернуться в Буэнос-Айрес как можно скорее. Его жена в тяжелом состоянии. Леа, вы готовы?
— Да. Я взяла только сумку. Гильермина привезет мой чемодан в Мар-дель-Плата.
Франсуа взял сумку и направился к самолету в сопровождении Виктории и Леа. Перед этим он попрощался с Мануэлем Ортисом, его женой, детьми и гостями.
Виктория Окампо поднялась в самолет первой. Тавернье помог Леа, затем сел сам. Вдруг малолитражка остановилась у крыльца. Два человека с пистолетами за поясом вышли из нее. Франсуа включил мотор. Винт повернулся. Один из вновь прибывших, что-то взволнованно прошептал на ухо Мануэлю Ортису. Тот сделал гневный жест. Самолет покатился… Ортис побежал к нему, за ним следовали его сын и люди из машины. Самолет набирал скорость… Прогремел выстрел… Опушка леса стремительно приближалась. Самолет взлетел прямо над деревьями.
В салоне царило напряженное молчание: все готовились к худшему. Вскоре самолет оказался на достаточной высоте, и пассажиры расслабились.
— Нам очень повезло, — сказала Виктория Окампо совершенно спокойно.
— Да, я не предполагал, что все пройдет так гладко, — отозвался Франсуа. — Как себя чувствует Даниэль?
— Он без сознания, — ответила Леа.
— В Буэнос-Айресе нас ждет врач.
— Как, а разве мы летим не в Мар-дель-Плата? — спросила Виктория Окампо.
— Нет, это слишком близко от банды Ортиса. У нацистов здесь очень много сообщников. В Буэнос-Айресе Даниэль будет в большей безопасности. Я в отчаянии, мадам, что мне пришлось втравить вас в эту авантюру.
— Ничего страшного. Я ненавижу нацистов и их сообщников, особенно среди моих соотечественников. Если мне удалось помочь вам спасти этого молодого человека, все в порядке.
Самолет приземлился в аэроклубе Рио-де-ла-Плата. Их встречали Самюэль и Сара.
— Даниэль с вами?
— Да.
— Его опасно ранили?
— Возможно. Он без сознания с момента вылета.
— В машине ждет врач.
Даниэля, который был по-прежнему неподвижен, бережно вынесли из самолета. Его поместили в машину. Сара и Самюэль поехали с ним.
— Я не предупредила о своем приезде, — с иронией сказала Виктория. — Закажу себе номер в отеле «Плаза».
— Я провожу вас, — сказал Франсуа, открывая перед ней дверцу ждавшего их такси.
Дверь лифта закрылась за Викторией Окампо.
— Наконец-то мы одни, — выдохнул Франсуа. — От всех этих волнений я чувствую невыносимую жажду. Что ты скажешь насчет бокала шампанского?
— Не откажусь. Но ты знаешь, который час?.. Бар давно уже закрыт.
— Это я сейчас улажу.
Он сказал пару слов швейцару, вручив ему пачку банкнот.
— Ты не могла бы немного подождать? Я предпочел бы сделать это сам.
Свернувшись в кресле, Леа кивнула. Облокотившись на стойку, Франсуа с волнением наблюдал за ней. Какая чудесная женщина! Она ни разу не дрогнула в течение этого странного вечера. Он знал, что если бы банде Ортиса удалось остановить самолет и обнаружить Даниэля, их жизнь недорого бы стоила. Ему были хорошо известны быстрые приемы южноамериканских нацистов. Присутствие Виктории Окампо, без сомнения, защитило бы их, но до какой степени? Им не составило бы труда инсценировать авиакатастрофу, в которой знатная особа тоже погибла бы. И не осталось бы ни одного свидетеля…
— Вот ваше шампанское, сеньор. Вы не хотите, чтобы его доставили вам в номер?
— Нет, большое спасибо, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сеньор, спокойной ночи, сеньорита.
Переполнявшее их желание помешало им выпить шампанское.
Леа и Кармен Ортега заканчивали обед в гриль-баре отеля «Плаза».
— Я не понимаю, почему Даниэль остановился у тебя. Я не знала, что ты с ним знакома.
— Я не знакома с ним! Товарищи попросили меня спрятать его, пока он не поправится.
— Товарищи?..
— Ну да, товарищи из коммунистической партии.
— Ты что, коммунистка?..
— Да, — с гордостью ответила Кармен.
— Но я думала…
Леа озадаченно смотрела на свою новую подругу. Никогда бы она не подумала этого о хорошенькой и эксцентричной ведущей «Радио Бельграно». Леа встречала коммунистов среди борцов Сопротивления, но это были в основном мужчины…
