Так они оба добежали до спасительного окошечка и выбрались на улицу. Достигнув ближайших кустов, осмотрелись — никого. Обычно многолюдная, мостовая будто вымерла, как и все в здании Управления. «Наверное, улица перекрыта, — подумал Степан, — а как же Управление? Что-то здесь не то, что-то здесь…»
— Чего теперь делать будем, фартовый? — обратился к нему Яшка.
— Прощаться, — ответил Степан. — Убегая, мы были заодно, а теперь — каждый за себя.
Васька Носов сидел в своей комнате, задумчиво глядя на лист бумаги на столе. Яркий свет полуденного солнца потоком лился через окно. Носов думал: «А ведь скопцы и не подозревают, что сегодня ночью или завтра утром останутся одни. Очень прискорбно оставлять их на произвол судьбы, но с собой забрать адептов я тоже не могу…»
Скрипнула дверь, и вошел Тимофей Мещеряков. Носов обернулся.
— Вижу, не ждал ты меня, Купец, — сказал бандит, подходя ближе.
— Что верно, то верно, — проговорил Васька.
— Я так и думал, что будешь не рад меня видеть, — сказал Мещеряков, останавливаясь возле стола. — Крепись, Купец, нам уже осталось совсем немного времени любоваться друг другом.
Бандит говорил с нарочитой развязностью, шаря взглядом по комнате.
— Пронька еще не приехал? — Васька постарался изобразить приветливую улыбку, но почувствовал, что это ему не удалось.
— А зачем нам Пронька? — отозвался Мещеряков. — Мы можем начинать делить добро прямо сейчас, не дожидаясь его.
Носов понял, куда клонит бандит, и быстро настроился на разговор.
— Без Проньки и Хохла никакого дележа не будет! Они потом не с тебя, а с меня спросят, если что не так.
— Вот как значит, — хмыкнул Мещеряков. — А если они не приедут? Вдруг легавые повязали их?
— Не приедут? — переспросил Васька. — Откуда такие сведения?
Мещеряков пожал плечами:
— Пронька и Хохол должны были вернуться еще с рассветом, но их нет! Тут думай что хочешь… Даже то, что их песенка спета. Не зря же опера нынче ночью у забора твоей коммуны ошивались.
— Они что-нибудь сказали? — спросил Васька.
— Не успели, померли падлы, — процедил с ненавистью бандит. — Мы с ними всячески пробовали базарить, но… — он развел руками.
Носов остро почувствовал опасность. Теперь все зависит от того, насколько ему удастся совладать с собой и не спровоцировать Мещерякова на решительные действия. Вполне возможно, что Тимофей проинструктирован Пронькой, как действовать в его отсутствие.
— Разве Пронька с Хохлом простят нам дележку общака без них? — «удивился» Васька.
— Чую, хана им, а нам разбегаться надо, — Мещеряков присел у окна. — Братва нервничает, того и гляди силой все заберут.
— Нервничают? — усмехнулся Васька. — А ты возьми и угомони их. Ты кто, Тимоха, авторитет для них или так, фуфлыга низкого пошиба?
— А ты не трынди, Купец! — огрызнулся задетый за живое бандит. — Может, ты того, барахлишко общее присвоить решил, вот и башку мне пудришь…
В комнату заглянула Альбина.
— Прошу всех в трапезную, — произнесла она тихо, со скромностью монастырской послушницы потупив взор.
— Куда? — переспросил Тимоха, плохо расслышав поступившее приглашение.
— Богородица к обеду зовет, — уточнил Васька.
Он смотрел на Мещерякова с такой звериной ненавистью, что готов был с превеликим удовольствием врезать ему кулаком промеж глаз. Но этим ничего не добьешься. Тимоха вооружен, и терять ему нечего. Значит, следует смириться, изворачиваться и тянуть время, чтобы бандит не почувствовал подвоха.
Мещеряков достал наган, обернулся и посмотрел на замершую у двери Альбину.
— Чего пялишься, красотка? — прикрикнул он на нее. — Пусть мои ребята вместе с вашими кастратами «трапезничают», а мне хавку сюда тащи!
Женщина без разговоров закрыла дверь.
— Ты чего добиваешься, Тимоха? — спросил Васька с нажимом. — Я же не отказываюсь делиться, так почему ты давишь на меня, угрожая оружием?
— Пронька не доверял тебе и мне присоветовал, — ответил бандит. — Я теперь с тебя глаз не спущу, хитрая бестия!
«Значит, сговор был, — подумал Носов, начиная терять самообладание. — Пронька велел Мещерякову забрать общак, меня ликвидировать и уходить из усадьбы! Тимоха знает, что Пронька и Хохол сюда не заедут, а потому действует так дерзко и нагло»!
Васька вскочил с места, но сильный удар бандита швырнул его на пол. Он ощутил приступ дурноты, глаза выстлал туман, не хватало воздуха.
— Не в жилу тебе со мной тягаться, кастрат, — донеслись до него словно издалека слова Тимохи. — Слыхал, что в лагерях ты в авторитетах хаживал. Но то время прошло. Я не признаю авторитетов, понял?
Васька застонал. Он вдруг осознал всю тяжесть своего положения, и сердце у него сжалось. «Я должен угомонить этого зверя и усыпить его бдительность, иначе мне хана…».
— Послущай, Тимофей, ты здорово рискуешь, — сказал Васька спокойно и, как самому показалось, весьма доходчиво. — Я не думаю, чтобы Пронька дал тебе указание вышибать из меня добро, которое принадлежит нам совместно. Ты действуешь по своему усмотрению и не задумываешься о последствиях.
— Думай как хочешь, — ответил бандит. — Пронька мне тоже не указ. Теперь наши пути-дорожки расходятся, и я собираюсь дальше жить по своему усмотрению.
Выслушав его, Васька с трудом сглотнул слюну:
— Мне кажется, что ты собираешься забрать себе все, а нас порешить, верно? — усмехнулся Носов.
Глаза Тимохи алчно блеснули:
— Мне твоя жизнь без надобности. Да ты и так наказан, калека несчастный. Я рисковал своей шкурой, добывая то, что прятал у себя ты. И мне не хочется, чтобы ты пользовался моим добром, не имея на него права.
— А Пронька? А Хохол? А другие? Ты их тоже, как погляжу, со счетов сбрасываешь?
Матерно выругавшись, Мещеряков метнулся к Носову и ударил его по лицу.
— За метлой следи, не то отрежу, — предупредил он.
Удар был чувствительным, Васька едва не застонал от боли.
— Ладно, я отдам тебе общак, падла, — сквозь зубы прошипел он, сообразив, что ничего другого не остается. — Только где гарантии, что ты меня потом не застрелишь, сволочь?
— Ты правильно решил, Купец, — ехидно гыгыкнул Тимоха и нанес еще более сильный удар по лицу Носова. — Жизнь дороже всяких денег, и ты сделал правильный выбор!
Все поплыло перед глазами Носова. Перестав что-либо соображать, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, и из последних сил произнес властно:
— Граблями поменьше размахивай, если желаешь получить то, чего хочешь. Я тебе не мальчонка для битья, понял, урод?
Носов хорошо понимал, что такие жлобы, как Мещеряков, уважают только силу и твердую волю. Расчет оказался верен. Тимоху сразил неожиданный тон Носова. Бандит задумался, от его наглости не осталось и следа. Он замер с глупым видом и не знал, как быть.
В этот момент в комнату и вбежала Альбина с криком:
— Беда, Василий! Беда!
— Что стряслось? — спросил Тимоха.
— Из города человек приехал, — ответила женщина, учащенно дыша и облизывая губы. — Там… Пронька убит и все его люди. Кто живой остался, в ГПУ увезли…
Тимоха изменился в лице, побледнел и занервничал. Носов ничего не успел сказать, как снова заговорила Альбина:
— Василий идем, я спрячу тебя в той комнате, где хранятся бандитские вещи!
— А я? — заорал Мещеряков в панике, размахивая наганом. — Меня что, хотите оставить фараонам, суки?
— Его тоже необходимо спрятать, Альбина, — попросил Васька. — Если его схватят, то и мы пострадаем, ей-богу!
— Об этом я не подумала, — озадаченно проговорила женщина. — Но ведь он узнает, где наш тайник.
— Черт с ним, — махнул рукой Васька. — Сейчас нам бы к гэпэушникам в лапы не угодить. Тогда никакие богатства не понадобятся.
— Вы много болтаете, — перебил их Тимоха. — Вещи поделим поровну, зуб даю, только айдате быстрее зашкеримся в вашу берлогу!
Альбина протянула руку:
— Тогда отдай наган.
— Ты что, очумела? — вытаращил Мещеряков глаза.
— Я не хочу, чтобы ты убил Василия, — ответила женщина. — Ну? Наган, или останешься здесь…
— Нет, не отдам! — заупрямился Тимоха.
— Ну и оставайся здесь, отбивайся с его помощью от гэпэушников, — решительно заявила Альбина.
— Веди в берлогу, паскуда, или я перестреляю вас обоих! — заорал Мещеряков в бешенстве.
Альбина подошла к нему вплотную, взялась рукой за ствол нагана и неожиданно для всех отвела его в сторону. В эту же минуту она воткнула в сердце бандита вязальную спицу. Тимоха вздрогнул, округлил глаза и тяжело осел на пол, видимо, так и не поняв, что с ним случилось.
Васька остолбенел. Он был так напуган, что лишился дара речи. На его побледневшем лице застыло выражение ужаса. Альбина подошла к нему и провела ладонями по дрожащим щекам. Носов нервно облизнул губы и с трудом проглотил подкативший к горлу ком.
