народа. Вои, слуги, гребцы, женщины, дети – Аделина насчитала до сотни и бросила считать, людей было не меньше полутысячи.
Кораблей также собрался целый флот – кроме княжеской ладьи около четырех десятков стругов. На каждом струге размещалось около двух десятков человек. Хватало места даже для того, чтобы на кораблях поместить лошадей.
Конечно, для военного похода собранная дружина была слишком малой – даже в небольшие военные походы собиралось войско в десятки тысяч человек. Но этих сил для защиты от разбойников в путешествии хватало.
Когда погрузка подходила к концу, на пристани появилась небольшая процессия – два десятка конников сопровождали несколько повозок.
Повозкам и конным приходилось спускаться из города на пристань по дороге, которая делала крутой изгиб, скрывавшийся за зарослями. Поэтому они появились на пристани довольно неожиданно.
Не разглядев издали лица всадников, Аделина подумала, что это Владимир приехал ее проводить. Она обрадовалась – значит, он все же не был к ней равнодушен. При этом она совершенно не придала значения повозкам.
Но когда обоз подъехал к пристани и остановился, она увидела, что из первой повозки вышла Юлия.
Несколько разочарованная Аделина подошла к Юлии.
Юлия обняла Аделину, коснулась губами щеки и поинтересовалась:
– Скоро уходите?
– Скоро, – проговорила Аделина.
– Я тоже с сыном уезжаю в Туров, – сообщила Юлия. Она помялась и продолжила: – Перед отъездом решила увидеться с тобой, ведь мы, скорее всего, никогда с тобой больше не увидимся.
Аделина подумала, что между ней и Юлией никогда не было близких отношений. Впрочем, как и с другими женами. Княжеские жены, подсознательно видя друг в друге соперниц, держались обособленно. Поэтому Аделине показалось странным желание Юлии увидеться с ней.
Угадав ее мысли, Юлия проговорила:
– Наверно, тебе кажется странным, что я приехала тебя проводить? Ведь мы не были подругами…
Аделина промолчала.
Юлия продолжила:
– Причина станет ясной, если подумаешь о будущем. Пройдет какое-то время, и сыновья Владимира, наши дети, станут злейшими врагами друг другу. В борьбе за наследство они будут безжалостно уничтожать друг друга. Так происходит всегда. Я не хочу, чтобы твой и мой сын убивали друг друга… Подумай над этим…
Аделина кивнула головой:
– Хорошо. Я подумаю.
Глава 51
Давно прокричали петухи. Солнце уже распустило теплые лучи, окрасив землю золотистым цветом. Где-то рядом тявкнула собака и умолкла.
Вернувшись из города, Часлав первым делом поспешил в надстрой, где оставил спать Мстислава.
Он толкнул дверь, но та не поддалась. Удивившись, Часлав сильнее нажал на дверь, и из-за двери послышался сердитый громкий шепот:
– Кто еще там ломится?!
Часлав догадался, что это один из вчерашних друзей Мстислава.
– Кто это? Это ты… Первинок? – назвал он пришедшее на ум имя.
– Нет, это я – Тишка, – послышался ответ. – Первинок спит тоже.
– Князь Мстислав там? – спросил Часлав.
– Здесь! Он спит. Нельзя его будить!
– Это я – князь Часлав, – сказал Часлав и потребовал: – Пусти меня.
За тонкой дверью послышалось шевеление, затем дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель показалось сонное лицо. Убедившись, что перед ним Часлав, Тишка открыл дверь полностью.
– Только тише! – предупредил он, пропуская Часлава. – Князь Мстислав еще спит.
Эти предосторожности понравились Чаславу – они свидетельствовали, что новые друзья Мстислава искренне заботятся о его безопасности. Таким образом, в дальнейшем на них можно будет и в самом деле положиться.
Часлав бросил взгляд на племянника.
Уставший Мстислав спал так крепко, что ничего не слышал. Он спал, свернувшись в клубок, словно маленький котенок. Слышался тихий сап. Из уголка рта протянулась тонкая дорожка слюны.
Часлав поднял упавшее на пол одеяло, заботливо покрыл им Мстислава.
– Душно в надстрое, вот мы и не стали покрывать князя одеялом, – проговорил Тишка.
– Хорошо, – сказал Часлав и вышел из надстроя. Вслед за ним вышел и Тишка.
– Он так и не просыпался? – спросил Часлав, чувствуя, что он что-то должен спросить парня.
– Не просыпался, – ответил Тишка. – Как уснул с вечера, так и спит.
– Хорошо, – сказал Часлав. – Ты старший, а потому, в случае чего, с тебя будет спрос. И учи его, чтобы он был сильный, как ты. Заботься о нем.
– Я ему буду как старший брат, – сказал Тишка.
Часлав подумал, что это неудачное сравнение.
– Сейчас я разбужу Первинка, – продолжал Тишка. – Он подогреет князю вчерашней ухи. Князь проснется – а на столе уха горяченькая!
– Пусть Первинок обратится к повару. Скажет, что от меня, и там ему дадут все, что нужно, – сказал Часлав.
Немного подумал и проговорил:
– А дело мы твое замнем. Я думаю, ты не виноват – у вас была честная драка. А в честной драке все решает меч… или кулак. Великий князь Владимир устанавливает законы, но он и говорит, что самый справедливый судья только меч.
Глава 52
Проснулся Мстислав от сильного толчка, сопровождаемого страшным грохотом.
Тут же кто-то начал орать диким голосом:
– Дурень, ты что делаешь?! Уж не решил ли утопить княжескую ладью перед самым выходом?
Мстислав моментально, даже не надев штаны, выскочил из надстроя.
Кормчий княжеской ладьи, здоровенный и сильный, прямо богатырь, на вытянутой руке тряс ледащего мужичонку, держа за шиворот, словно нашкодившего щенка. Голова, руки и ноги мужичонки тряслись, как у тряпичной куклы.
С берега по сходням на ладью вбежал Часлав.
– Что случилось?! – набросился с ходу он на кормчего.
