внимания на Добка.
– Я здесь ещё достаточно сильный, чтобы не допустить того, чего не хочу. В этой моей Польше лучше меня знают и больше бояться, чем Локотка и сынка его… есть нас куча, все мои пойдут по кивку за мной, за мной… Не отстанет для него не один. Я зубы на том съел, чтобы сделаться тут паном и я им есть…
Королевич со своей поющей литвинкой и всеми девками за воротами замка не приказывает… края не знает… и его никто… Спрятался в Кракове, в Венгрии развлекался, научился красиво наряжаться, плавно говорить, петь может – но к оружию непривычен… Молокосос… с ним я легко справлюсь, а Локоток – старик…
– Вы всё-таки сами говорили, что это каменный пан! – прервал Добек.
– Да, но и каменные люди крошатся, а я также не копна соломенная!! – воскликнул старый упрямый Винч.
– Отец! – начал умоляюще племянник.
– Не на совет я тебя сюда вызвал, – прервал, не давая говорить, Винч, – но я бы тебе приказы дал… понимаешь!..
Добек замолчал.
Спустя какое-то время Свидва всё-таки казался более спокойным.
– Привели меня к крайности, – отозвался он, – я не виновен, что брошусь туда, куда должен, чтобы избежать позора…
– Уж пана своего не предадите! – шепнул Добек.
Это слово: предадите – ударило старого как меч в грудь. Он вскочил с криком.
– Он меня предал! – воскликнул он. – Он меня! Я имел обещанные великоряды для жизни. Я всё-таки не умер… жив – предательством мне королевича в замок ввели, предательством меня с моего престола сбросили… Сами оружие мне в руки пихают!! Беру его и не отпущу…
Среди разговора пришла тёмная ночь, но тучи поредели, небо, искрящееся с запада, сверху чернело и осыпало звёздами.
В закрытой комнате от огня и дневной жары сделалось жарко.
Старый Винч встал со скамьи, на которой сидел, и пошёл к окну.
– Я потому вызвал, – начал он, – чтобы ты для меня людей собирал. Всякую силу, какую мы имеем, родичей наших и друзей созывать нужно…
– Отец, – прервал Добек, – начнём это делать, укрепятся и другие… И не все пойдут с нами, это наверняка. Много мы имеем друзей, но и врагов достаточно.
Винч усмехнулся.
– Их горсть, – сказал он. – Не звать их, будут сидеть по углам. Наших больше. Не напрасно я тут столько лет хозяйничал и людей себе приобретал.
– Но если догадаются, что против короля их собираетесь вести? – спросил Добек.
– Они короля не знают, потому что я им тут за него был, – выкрутился старик, – довольно мне этого…
Он встал со скамьи и начал ходить.
На мгновение разговор прервался, когда на порог вошёл Влостек, правая рука воеводы, его военачальник, гигант с усами, похожими на метлу, в кожаном кафтане и кованом ремне, на котором висел огромный меч.
Винч повернулся к нему.
– Ты своих людей разместил? – спросил он.
– В сараях спят, на часах стоят, – сказал Влостек, – но я не с тем пришёл. Какой-то владелец из Серадского от короля к вам просится. Только что прибыл.
– С письмом? – спросил Винч.
– Мне кажется, что только с речью, – сказал Влостек.
– Давай его сюда, – забормотал воевода, медленном шагом направляясь к двери.
Военачальник спешно вышел и спустя немного времени ввёл объявленного посла.
Мужчина был средних лет, настоящий помещик и вояка, который в мягких пелёнках не прятался. Муж, словно из дуба вырезанный, высокий, плечистый, лица ни красивого, ни урод-уродливого, а разумного и полного какой-то душевной силы.
По походке и обхождению было видно, что он не встревожен, не удивлён, не даст сбить себя с дороги. Он вошёл таким уверенным в себе, как бы стоял не перед воеводой, а равного себе навещал. Чуть поклонился, снял шлем и положил его себе на руку.
– Челом, пане воевода!
– Откуда Бог ведёт?
– Из королевского войска меня выслали к вам, – сказал посол.
– Король? – проговорил Винч.
– Нет, пана я не видел, только нашего воеводу Серадского, так как я серадзянин, из-под Пилицы от Хебды, и Хебда меня по приказу короля к вам отправил.
Воевода, прежде чем спросил, с чем, как бы ему не срочно было узнать или легко догадался, о чём речь, сперва налил кубок мёда и подал его гостю.
– Подкрепитесь после дороги, – сказал он.
Неспешным шагом прибывший подошёл к столу, отодвинул усы, взял кубок и выпил мёда.
II
Добек хорошо знал своего дядю и знал, что, несмотря на ярость, умел, когда нужно, и сделать вид более спокойного и что вырывалось из него, то назад в глубину запихнуть, не ожидал, однако, чтобы так неожиданно могла произойти перемена. Даже лицо, только что дрожащее яростью, выглядело как озеро в хорошую погоду, ни морщинки на нём не было; голос звучал, словно в душе царил покой.
От резких движений сразу перешёл к каким-то тяжёлым и равнодушным. Прибывший также наверное отгадать не мог, что минуту перед тем воевода метал гром и молнию.
Не срочно ему было даже спрашивать о том, с чем приехал.
– А как же там дороги? – спросил он холодно.
– По-разному… – сказал с одинаковым спокойствием посол. – Там, где прошли проливные дожди, осенние воды поднялись…
– У вас очень раскисло? – спросил Винч.
– У меня над Пилицей воды достаточно, – сказал гость, – кое-где дороги неплохие…
– Что же? Собираетесь уже? Вызовы были? – спрашивал старик.
– Все, кто живой, сбежались под хоругвь, – говорил помещик. – Потому что нет выхода, король хочет однажды покончить с немцами.
Воевода усмехнулся.
– С крестоносцами! – поправил он. – Было бы хорошо однажды их прогнать прочь и Поморье вернуть, но лишь бы не было трудно…
– С Божьей помощью! – замурчал с великим спокойствием посол.
– С чем же вас ко мне отправили? – отозвался наконец Винч.
– Вашу милость также к этому танцу просят присоединиться безотлагательно, – отозвался посланный. – Король, пан наш, приказывает большую армию на границе поставить, потому что крестоносцев только что не видать.
Воевода равнодушно усмехнулся.
– Услышат их, прежде чем увидят, – сказал он. – Громко идут эти немцы. Ох! Ох!
Посол, казалось, совсем этим не встревоженный, гладил себя по голове, сжимал уста, не охватил его никакой страх перед этой громкой мощью.
– Напрасно вас ко мне гнали, – сказал воевода, – потому что я свою обязанность знал и без того… Что должно быть, в своё время придёт…
– Отдохните же у меня, – добавил он. – А кто вам указал, что меня в Поморье найдёте?
– Я был у вас в замке в Познани, – ответил землевладелец, – оттуда меня за вами отправили.
Воевода ничего не сказал.
Немного подумал и указал прибывшему на лавку, чтобы сел, сам также разместился.
– Как вас зовут? –
