Так и не дослушав молебен до конца, Эдик вышел из церкви и прямиком направился в санчасть. Майор Головня встретил его приветливо, как своего:
— Как себя чувствуешь?
— Получше.
— Наверное, в последний раз сегодня поддуем, и все, повезем на рентген в больницу, контрольный снимок сделать.
— Хорошо бы поскорей вылечиться.
— Вылечим, куда денешься? Профессор все же тобой занимается, мировой светила. Тут, хошь не хошь, на поправку пойдешь. Да ты проходи в смотровой кабинет, сейчас профессор придет. Он уже приехал, мне только что дежурный отзвонил.
— Не знаете, гражданин начальник, он один или с отцом?
— Наверное, один. Если бы твой отец приехал, начальник колонии сам встречать вышел, а так он у себя в кабинете сидит. А ты что, хотел отцу что-нибудь передать? Говори, я позвоню, скажу. Он мне мобильный телефон подарил. Говорит, если что — звони.
— Да нет, я так…
— А-а-а. Ну если так, то ладно.
В дверь постучали и в кабинет майора вошёл Савва Николаевич.
— Здравствуйте! — поздоровался он, протягивая руку майору, а затем Эдику.
— Здравствуйте! — майор неловко козырнул, а Эдик радостно закивал в ответ.
— Ну что ж, давай раздеваться. Я, Эдуард, буду слушать и смотреть как всегда!
Пока Эдик раздевался, Савва Николаевич подозвал майора Головню поближе к себе и тихо попросил его выйти. Майор понимающе кивнул. Когда за ним закрылась дверь, Савва Николаевич внимательно постучал по грудной клетке по груди и спине Эдика. Эдуарду было смешно смотреть, как профессор прикладывал свой палец к его груди, а другим пальцем стучал по нему, как молоточком: бум, бум, бум.
— Перкуссия, — пояснил Савва Николаевич.
Потом он тщательно послушал легкие фонендоскопом и заставил Эдика несколько раз присесть. Посчитал пульс и, кажется, остался вполне доволен результатами. Эдик понял это по настроению профессора. Тот загадочно улыбался и все время повторял про себя: «Так, так…», словно разговаривал сам с собой. Наконец профессор закончил осмотр и велел Эдику одеваться.
— Все, лечение окончено! Вы практически здоровы молодой человек, с чем и поздравляю! — радостно сообщил Савва Николаевич. — Абсцесс закрыт, пневмония полностью рассосалась. Поддувать больше незачем. Останутся физиотерапевтические процедуры. Вот, собственно, и все. Я свою миссию выполнил… Савва Николаевич стал снимать халат.
— Я не знаю, как отец будет с вами рассчитываться, но я очень вас благодарю за все, что вы для меня сделали… — Эдик замялся не зная, что делать.
— Ну не стоит, Эдик, переживать по этому поводу. Мы с твоим отцом разберемся, не волнуйся. Главное, чтобы у тебя скорее все закончилось, я имею в виду вот это все, — Савва Николаевич показал на решетки в окнах.
— Я тоже хотел бы отсюда поскорее вырваться. Но пока не получается… Савва Николаевич, можно вас попросить об одном одолжении? — осмелел вдруг Эдик.
— Если смогу быть чем-то полезен — проси, — пожал плечами Савва Николаевич.
— У меня на воле осталась девушка, зовут Вероникой. Она хочет учиться на врача, но не знает, как и что нужно ей сделать, чтобы поступить в институт. Может, какие курсы подготовительные или ещё что в этом роде. В общем, желание есть, но как его реализовать не знает. Может, поможете, а то у отца об этом неудобно просить…
Савва Николаевич, пожалуй, впервые внимательно посмотрел на этого парня. Тюрьма тюрьмой, но не все в ней «ломаются». Кажется, этот парень хочет нормально жить. Эдик выдержал внимательный взгляд Саввы Николаевича.
— Хорошо, давай координаты твоей подружки, я постараюсь чем-нибудь помочь. Во всяком случае соорентирую, что к чему…
На этом они попрощались и расстались. Савва Николаевич на обратном пути на минутку забежал к начальнику колонии доложить о результатах лечения и быстро уехал.
Эдик, придя к себе в барак в приподнятом настроении, застал приятеля за каким-то странным занятием. Тот разрезал на длинные и тонкие кусочки резиновые перчатки и что-то из них клеил.
— Ты чего делаешь?
— А что, разве не видно?
— Нет.
— Ну смотри, — и приятель протянул ему готовое изделие, напоминавшее длинный палец к рукавицам, которые они шили в промзоне.
— Не понял…
— Да презерватив это. Теперь понял?
— Не очень. А зачем он тебе?
— Слушай, Эдька, не строй из себя пай-мальчика. Трахаться будем.
— С кем? — ничего не понимал Эдик.
— Ну не с тобой же, — хмыкнул приятель. — Мы ж не голубые. Девок завтра привезут местных, из соседней деревни. А там у них ни аптеки, ни презервативов нет и в помине. А себя нужно как-то защитить. Вот и делаю изделия сам и тебе пару штук изготовил. На-ка, примерь, подойдут?
И Витька расхохотался, довольный своим остроумием и сообразительностью.
— Да ты что, белены объелся? Ещё не хватало, чтобы я твое изобретение надел на свой… Ты что, спятил совсем?
— Ну как хочешь. А я надену, это все равно лучше, чем ничего. Не хочется мне смешную болезнь получить, да и СПИД появился в этих местах. Головешка распространялся на эту тему. Двух баб вольнонаемных на работу взяли в нашу шарагу, недавно у одной при обследовании нашли СПИД. Так что, хочешь не хочешь, нужно что-то делать. Вот и стараюсь.
— Не-е-е, мне сейчас баба не нужна, я после болезни… — стал отказываться Эдик.
— Дело хозяйское. А у меня спермотоксикоз начинается, готов свой аппарат хоть в замочную скважину засунуть.
— А кто организует встречу с бабами-то? — чтобы как-то переменить тему, спросил Эдик.
— Да начальник по режиму. Мужики скинулись, пятьдесят тысяч набрали деревянных ему за это. Начальника колонии не будет, куда-то, говорят, уезжает. Ну сам понимаешь, всем хочется подзаработать. Дело несложное, привести четыре-пять баб, раздать по номерам, за пару часов они человек по десять-пятнадцать пропустят. У многих стресс снимется. Весна же, гормоны заиграли. А то, когда нет выхода семени, звереют мужики, беспредел творят. Вот режимник и нашёл выход. И деньги зарабатывают, и мужикам даст выход энергии.
— А девки что, дуры, сюда ехать? Разве не понимают, куда и зачем их привозят?
— Да у них между ног так чешется, что бесплатно готовы. Они ведь тоже люди. А в деревне где мужиков или парней взять? Все спились. А тут им самый кайф. Говорят, в очередь становятся, чтобы к нам поехать, и денег даже не хотят. А ты говоришь: «Кто поедет?» Едут, да ещё и с удовольствием.
— Ну не знаю, в любом случае я пас…
— Так и запишем. Потом не говори, что не знал.
— Ладно.
— Но деньги на всякий случай сдай, вдруг передумаешь.
— А сколько собирают?
— Да кто сколько. Прейскурант такой: индивидуально за один час три тысячи рублей. Если одна на всех, то сбор по тысяче с носа.
— Ну а ты как заказал?
— Как нужно.
— В смысле?
— Ну… Сам понимаешь, хочется чего-то большого и жаркого, чтобы лег и утонул…
— Дело твое, только скажи внятно, ты что, двух заказал?
— Да нет, одну но хорошую, думаю, нам на двоих хватит. В общем, заплатил десять штук, с тебя пять. И на весь вечер без ограничений.
Эдик махнул рукой.
— Делай как знаешь, только на меня не рассчитывай.
— О’кей! Утро вечером мудренее, а аппетит приходит во время еды.
* * *
Через день, в субботний вечер, после отбоя, машина с пятью девицами легкого поведения торжественно въехала на территорию зоны. Когда девицы вылезали из машины в своих коротких юбчонках, едва прикрывавших срамные места, по всей зоне пронеслись восторженные возгласы: «Во-о это телки!!!».
Процесс общения пошёл полным ходом. Животный рев самцов-мужиков смешался с женскими вскриками, словно это была не зона, а публичный дом.
Девица, которая досталась Витьке с Эдиком, выглядела лет на восемнадцать. Здоровенный бюст, необъятный зад и пустые глаза — мечта Витьки Мухина. Первым делом она спросила:
— Выпить что-нибудь есть? А то на сухую работать скучно.
Витька полез в холодильник, достал бутылку водки и налил ей полстаканчика. Девица подтолкнула Витьку за руку.
— Чего жалеешь, наливай полный, — и выпила стакан водки одним махом.
— А вы чего? Не будете? — спросила она удивленно. — Веселее же будет!
— Ты это… Зубы не заговаривай, не за этим пришла. Раздевайся и ложись…
И Витька, не дожидаясь, пристроился к толстому заду девицы, а потом стал запрыгивать на нее как кобель.
Эдик встал и молча вышел в коридор. Он пошёл на кухоньку, где стоял стол с электроплиткой, поставил греться чайник и сел, тупо глядя в зарешеченное окно. Рядом, за железной дверью их камеры-номера круглые сутки стоял охранник. Он пропускал сюда девицу и решил проверить, все ли в порядке. Открыв окошечко с глазком, увидел Эдика, сидящего за столом и пьющего кофе, удивился.
— Ты чего, Эдька? Баба такая смачная, чего это ты этому козлу уступил? Первым ты должен быть.
