первый секретарь. По-свойски крепко пожал ему руку, приобнял. Расспросил о семье. Усадил на диван, сам сел рядом и начал:
– Ислам, у меня на столе лежит направление в Свердловскую высшую партийную школу. Осталось только вписать фамилию. Очень хочу вписать твою, для этого и вызвал. Что скажешь?
Заманчивое, конечно, было предложение. Сколько бессонных ночей он не спал, когда первый дал время подумать. Но как в совершенно чужом, огромном далеком городе жить с большой семьей на стипендию в пятьсот (дореформенных) рублей? Все предметы будут на русском языке. Понять поймет, а как отвечать? А жить с семьей в общежитии. Куда дети пойдут учиться? Здесь все-таки вокруг все свои… И друзья, коллеги, родня, сестра Салимы нет-нет да чем-нибудь помогут. Когда нужно, с детьми посидят, при необходимости и денег у них можно занять. Есть подпитка деревни – и картошки, и мяса можно привезти. А там? Нет, придется отказаться, не потянет он. Был бы один, разговора не было бы. Полетел бы, как на крыльях.
Тут, как назло, в райкоме после развенчания культа личности Сталина решили газету переименовать в «Ленинский путь» и издавать на русском и башкирском языках. Опять русский язык! Не сможет он проверять, корректировать русские тексты, и писать тоже не сможет. Какой же он тогда ответственный секретарь?
Пошел он тогда в районо и уже как дипломированный учитель попросился в школу. Ему предложили в ближайшее башкирское село Серменево, что в тридцати километрах от города. Но он отказался и попросился обратно в Худайбердино.
6
В Худайбердино Ислам с азартом взялся за обустройство маленького дома с елью во дворе. Большой семье – еще в городе после четырех дочерей родился первый сын – было очень тесно в старом домике. За лето с друзьями срубил такой же по размерам сруб-пристройку, к зиме его собрали на фундаменте и подвели под общую крышу. К зиме же он сам на месте маленькой, вечно дымящей печурки собрал настоящую русскую печь с духовкой и лежанкой наверху, которая стала любимым местом игр детей – и тепло, и отдельное свое маленькое помещение. Дома стало тепло и уютно.
На следующее лето в пристройке прорубили окна, дверь и постелили полы. К осени она стала полностью жилой. В ее углу он опять-таки сам собрал голландскую печь.
Изменилось и окружение дома – из остатков бревен сруба собрали баньку, срубили большой теплый сарай с сеновалом и навесом, построили дощатый дровяник. К дому пристроили закрытый чулан, и, как продолжение чулана, с обратной стороны Ислам соорудил себе полузакрытую мастерскую, где он в свободное время мастерил для дома мебель. На третий год друзья по очереди поставили друг другу вместо жердевых ворот настоящие дощатые русские ворота. Ислам свои украсил резными элементами. По новым воротам можно было узнавать, где живут дружившие с детства ровесники Ислама.
Салиме с Зухрой тоже доставалось работы. Зухра ткала из лоскутьев тряпья половики. Для большой семьи вместе шили и набивали гусиными перьями подушки, шили матрасы, одеяла. Салима украшала вышивками шторки, скатерти. Она первая в деревне в палисаднике, вскопав грядки, посадила морковь, репу, лук, чеснок. Позже и огурцы с помидорами. Деревенские сначала кривились, мол, траву какую-то растит. Коровы, что ли? Но со временем, все это распробовав, стали у нее учиться садоводству.
За короткое время маленький серый домик с пустынным окружением, где единственным естественным украшением была стройная ель, стал самым красивым и ухоженным. Перед домом Ислам разбил палисадник и засадил его черемухой. От соседей отгородился добротным, как стена, составленным из расколотых пополам сосновых бревен забором. Внутри дома появились узорные росписи на потолке, печатные узоры на печи.
Вдобавок Ислам купил первый в деревне мотоцикл, что добавило еще большего уважения к нему у сельчан. Распугивая кур, поднимая клубы дыма, с непривычным для деревни стрекотом мотора и запахом смрадного выхлопа, он выезжал за ворота, чтобы на чистом поле у деревни учиться езде. За ним гурьбой бежали мальчики и, столпившись у края поляны, с завистью смотрели на чудо-технику. Когда Ислам останавливался, подбегали, окружали мотоцикл и просили:
– Посади меня, агай, посади!
Уступая назойливым просьбам, хозяин мотоцикла разрешал самому надоедливому сесть за руль и через несколько секунд довольному, счастливому говорил:
– Ну что, посидел? Теперь слезай!
Зухра не могла нарадоваться достижениям сына. Вот и депутатом сельсовета выбрали – все вопросы решает сам. В школе – уважаемый учитель. И в семье все хорошо. Хоть и по-прежнему не нравились ей в невестке Салиме кротость, излишняя скромность и сострадание, доброта, но нарожала она красивых и умных детей. Ухожены они, всегда красиво одеты. Нравилось Зухре и то, что Заят всегда был рядом с братом. Учился у него всему и даже в чем-то превосходил его. Если Ислам из-за того, что брался за все и всегда был сильно занят, многие поделки делал поверхностно, то Заят все доводил до совершенства.
Но самым главным теперь в жизни Ислама стала школа. Вооруженный методикой и новыми знаниями, он совсем по-другому стал вести уроки. Так как школа была малокомплектной, он здесь был и директором, и сам себе завучем, и хозяйственником, и учителем четырех классов. Приходилось одновременно работать сначала с первым и третьим классами, затем приходили второй и четвертый. Искусство учителя в таких школах было в том, чтобы ни один из классов не бездельничал. В одном классе он объяснял новый материал, а в это время другой класс выполнял задание, работал самостоятельно.
Как-то осенью Ислам повел четвертый класс к реке Зилим. Зачем-то сам вооружился лопатой, детям дал ведра. Когда спустились к пойме реки, он сказал:
– Сегодня урок природоведения проведем здесь. Я вам рассказывал про отличия песка и глины – песок фильтрует воду, а глина не дает воде просочиться дальше в грунт. Но нас сегодня интересует глина. Она бывает разных цветов и разного качества. Из глины лепят горшки и другие предметы, потом сушат и обжигают. Вот и мы с вами на уроках труда будем лепить из разных сортов глины игрушки и пробовать их обжигать. И нам нужно понять – какая глина для этого окажется лучшей.
Только дети хотели побежать вдоль русла для поиска глины, как их учитель остановил и спросил:
– А как отличить глину от песка и простого грунта?
Ученики смущенно молчали.
– Вот, не знаете, а уже готовы пуститься в поиски. Так вот, и песок и грунт в руках рассыпаются, размываются водой, а вот глина воды не боится, смоченная становится как пластилин. Чтобы найти хорошую глину, берите горсть в руки и, смочив водой, разминайте.
Так доходчиво и понятно он объяснял любой материал. Долго шли они вдоль реки, ковыряясь в прибрежном грунте.
