ее щекам пробежал румянец. Она смущенно потупила глаза и мягким доверительным тоном сообщила:
– Дорога была ужасная! Меня все время укачивало, и я плохо себя чувствовала.
– Вот как… – пробормотал смутившийся Звенко, не зная, о чем говорить дальше.
Аделина осторожно коснулась руки Звенко:
– Ты, князь, настоящий муж, и поэтому тебе, наверно, смешно слушать жалобы слабой женщины на обычные неудобства в дороге.
Звенко прикосновение Аделины словно обожгло, и его рука чуть заметно дернулась.
Звенко подумал, что рука Аделины необыкновенно нежна, и ее прикосновения невольно заставляют мечтать о близости с ней.
Аделина, словно прочитав его мысли, поспешно убрала ладонь. Ее щеки окончательно залились густым румянцем.
Она опустила ресницы.
Полуоткрытые губы были расслаблены, между ними светилась жемчужная полоска ровных зубов. В уголках губ играла мягкая улыбка. Губы, словно лепестки утренней розы, жаждали прикосновения.
Звенко невольно потянулся к губам Аделины, но та быстро отстранилась и, коснувшись пальчиком губ, с мягкой укоризной пропела:
– Кня-я-язь…
В глазах Звенко появилось разочарование.
А Аделина, показывая смеющимися глазами на Любаву, проговорила неожиданно спокойным голосом:
– Князь Звенко, я хочу, чтобы мы были друзьями.
– Конечно! – нервно проговорил Звенко, косясь на жену, бледную от злости.
«Боже! – подумала Аделина. – Что я делаю? Зачем мне это нужно?»
Тем не менее ей было приятно, что она с такой легкостью влюбила в себя Звенко. Она была уверена, что при желании могла бы заставить Звенко развестись с Любавой и жениться на ней.
«Сейчас мне это не нужно!» – убеждала сама себя Аделина.
Странно, женщина, не увлекавшаяся рыбалкой, вела себя как опытный рыболов: подцепив рыбу на крючок, она не спешила ее вытаскивать – она водила ее на расстоянии, смягчая грубые рывки, но и не давая ей воли. Таким образом, она ожидала, когда добыча устанет и подчинится ее воле.
Зачем это было нужно Аделине, она пока и сама не знала, она просто действовала интуитивно.
Она, наверно, продолжила бы и дальше, но почувствовала, что кто-то ей жмет на ногу.
Это был Часлав.
Он смотрел на нее сердитыми глазами.
– Ты чего, брат? – удивленно спросила Аделина.
– Ты с ума сошла! Остановись! – Прошептал ей в ухо одними губами Часлав.
– Ты о чем?
– Оставь Звенко в покое.
– Это еще почему? – строптиво вскинула голову Аделина.
– Потому что ты жена Владимира. Если Владимир узнает о твоих шашнях со Звенко, то он просто отсечет тебе голову за неверность.
– Он освободил меня от супружеских обязанностей. Я попрошу его, чтобы он дал мне свободу, как и Рогнеде.
– Вот когда получишь разрешение, тогда и будешь играть в любовь со Звенко, – проговорил Часлав.
– Больно нужен он мне! – небрежно проговорила Аделина.
Она подняла руку, и, заметив знак, к ней подошла Милица.
– Помоги подняться, – сказала Аделина и кивнула Звенко. – Князь, мне что-то нехорошо. Пойду немного подышу свежим воздухом.
Аделина ушла, а на ее место сел Часлав. Теперь у него появился удобный момент, чтобы переговорить со Звенко без Аделины.
Часлав с неудовольствием отмечал, что сестра в последнее время сильно переменилась – у нее появилась не замечавшаяся ранее властность, самоуверенность и желание решать вопросы, которые должны решать мужчины. Это злило.
На место Часлава пересел Мстислав.
Часлав наклонился к Звенко:
– Князь, я хотел бы продолжить разговор.
Музыка стихла. Среди музыкантов появились молодые женщины с платками на плечах, которые негромко завели тягучую песню.
Одна из девушек вышла вперед, к ней подошел молодой дружинник, и они пошли в медленном танце.
– Кто это? – спросил Звенко.
– Это наш дружинник, – сказал Часлав.
– Как я вижу, у вас одна молодежь, – сказал Звенко.
– Да, – ответил Часлав. – Когда прошел слух, что мы идем в Тмутаракань, многие захотели присоединиться к нам. Ведь неродовитой молодежи в Киеве нелегко пробиться, а здесь…
– Здесь уже есть хозяин! – резко проговорил князь Звенко. – Мои дружинники будут возражать против приема в дружину новых дружинников.
– А наши дружинники и не желают переходить к тебе, – неожиданно громко сказал Мстислав.
Звенко бросил на него удивленный взгляд.
Юный княжич своим замечанием напомнил ему, что никто не мог запретить кому-либо иметь дружину. Всё зависело только от того, что мог предложить вождь своим дружинникам.
Звенко хорошо знал о боярине Свенельде, который был богаче самого великого князя и имел дружину не слабее княжеской.
Но Свенельд был вассалом великого князя, а потому не ставились под сомнение его взаимоотношения с великим князем.
С великокняжеским сыном ситуация было совершенно другой – он не был вассалом удельного князя, а потому рано или поздно, но непременно возникнет спор о том, кто будет в Тмутаракани хозяином.
Мстислав был пока молод. Молодость беспечна и не склонна думать о завтрашнем дне, поэтому завтрашний день, тем более отдаленный на несколько лет, представлялся отдаленным миражом, причудливо дрожащим где-то далеко на горизонте.
А Звенко жизненный опыт говорил, что будущее гораздо ближе, чем людям кажется.
Звенко был уверен, что об этом уже думает мать юного князя и его дядька.
После неосторожных слов юного княжича настроение Звенко переменилось, и он мрачно заметил:
– Двум медведям в одной берлоге не ужиться. Невозможно, чтобы в одном городе находилось два князя и две дружины.
– Верно, – согласился Часлав, правильно догадавшийся о причине перемены настроения Звенко. – Об этом я и хотел переговорить. Мы не знаем, что нам делать. Великий князь велел нам идти в Тмутаракань. Вот мы и пришли.
Звенко покачал головой:
