его массажист. – Она отнесется с пониманием. Но влияние женщины должно быть именно благотворным. Если пить чай, заваренный на грязной воде, недолго и заболеть. А чай из превосходной чистейшей воды подарит силы и освежит.
Маггу Гопал смерил его долгим и многозначительным взглядом. Убедившись, что донес свою мысль до Прана, он продолжал:
– Любовь не различает цвета. Касты тоже не имеют для нее значения. Важна лишь карма – то есть наши действия согласно жестокой воле Господа.
– Жестокой воле? – растерянно переспросил Пран, пытаясь понять, куда клонит Маггу Гопал.
– Да-да. – Массажист принялся тянуть Прана за пальцы на ногах, отчего они щелкали и хрустели. – Нельзя жениться только ради того, чтобы было кому принести тебе утром чай. Нельзя жениться только ради секса и всего остального.
– А-а! – На Прана вдруг снизошло озарение. – Жениться нужно для того, чтобы просто жить вместе, день ото дня.
– Сегодня! Да! Неправильно жить днем вчерашним или завтрашним.
– Нет, я сказал не «сегодня», а «день ото дня», – поправил его Пран.
– Вот и я о том же. Семейная жизнь с детьми – это бесконечная комедия, сегодня, вчера и завтра.
– А сколько у меня будет детей? – спросил Пран.
В последнее время он часто гадал, зачем вообще плодить детей в этом мире, ужасном и жестоком, полном ненависти, интриг, нищеты и холодной войны. Даже в его неустроенном детстве мир был другим: ничто, казалось, не угрожало жизни самой планеты.
– Точное число детей надо смотреть по ладони вашей жены, – с сожалением произнес массажист. – Но когда первый ребенок озарит светом вашу жизнь, это послужит своеобразным толчком, тоником, как ложечка чаванпраша [86], – и тогда несть числа вашим отпрыскам!
– Я бы ограничился двумя-тремя, – заметил Пран.
– Только массаж надо делать постоянно – чтобы физиологические жидкости не застаивались.
– О да, – согласился Пран.
– Это очень важно. Для всех без исключения.
– А кто в таком случае делает массаж массажисту? – спросил Пран.
– Мне шестьдесят три года, – уязвленным тоном ответил господин Маггу Гопал. – Мне это уже не нужно. Перевернитесь на живот, пожалуйста.
12.14
Вернувшись в Брахмпур, Ман направился прямиком в Байтар-Хаус. Был вечер, и Фироз вышел ему навстречу. Он был очень рад видеть друга, но явно растерялся – особенно когда увидел его багаж.
– Я думал пожить у тебя, – сказал Ман, обнимая Фироза.
– Почему не дома? Боже, у тебя такой обгоревший и дикий вид!
– Я тоже рад встрече, – сказал Ман, ничуть не обидевшись. – Домой пока не хочу. Лучше сначала поживу у тебя. Спросишь разрешения у отца? Видишь ли, я только приехал и не могу разбираться сразу и с отцом, и со всем остальным…
– Конечно, будь как дома, – ответил Фироз, улыбнувшись фразе про «все остальное». – Хорошо. Пойду кликну Гуляма Русула, чтобы отнес сумки в твою комнату – ну, ту, где ты обычно живешь.
– Спасибо, – сказал Ман.
– Надеюсь, ты побудешь у нас подольше. Извини, если тебе показалось, что я не рад: просто я не ожидал, что ты захочешь жить здесь, а не дома. Здорово, что ты приехал. Заходи. Умойся, и будем ужинать.
Однако Ман упросил его отпустить.
– Ой, извини. Я не подумал. Ты ведь еще и дома не был.
– Ну… Вообще-то, я не домой рвусь.
– А куда? – удивился Фироз. – Ясно. Понял.
– Какой неодобрительный тон! Ну не будь таким букой, я весь как на иголках! С ума схожу!
– Я действительно не одобряю твоего поведения, – серьезно проговорил Фироз. – Первым делом ты должен пойти домой. Кстати, твое письмо она получила, я позаботился, – продолжил он тоном человека, который не желает развивать тему.
– Да ты, наверное, сам влюбился в Саиду-бай и поэтому меня к ней не подпускаешь! – Ман посмеялся над собственной шуткой.
– Нет-нет… – не слишком убедительно сказал Фироз. Он не хотел сейчас долгих разговоров о Тасним, перед легкими и нежными чарами которой он оказался бессилен.
– Так в чем дело? – оживился Ман, увидев на его лице целый набор сложных эмоций. – А, в той девушке!..
– Нет-нет… – еще менее убедительно протянул Фироз.
– Что ж, твое сердце покорила либо она, либо ее старшая сестра… ну, или горничная – Биббо! – Представив эту картину – Фироза с Биббо, – Ман невольно расхохотался.
Друг обнял его за плечо и повел в дом.
– Ты от меня что-то скрываешь, – пожаловался Ман. – А я тебе рассказываю все, как на духу!
– Ты всем все рассказываешь, – с улыбкой заметил Фироз.
– Не все, – возразил Ман, поглядев на друга.
Тот слегка зарделся.
– Да, наверное. Я не все тебе рассказываю, но многое. Просто я не слишком откровенный человек. Тебе известно то же, что и остальным. И хорошо, что не больше, – это не слишком радостные вести.
– Для меня?
– Да… для тебя, меня, нас, Брахмпура… для Вселенной, – уклончиво ответил Фироз. – Наверное, ты хочешь помыться с дороги?
– Да, – кивнул Ман. – Но почему ты так настаиваешь, чтобы я не ходил к Саиде-бай?
– О… Я не настаиваю. Просто… как ты сказал?.. не одобряю, что ты не хочешь сперва повидать родных. Хотя бы мать. На днях я встречался с Праном, и он сказал, что ты куда-то исчез – дней десять нигде не появлялся, даже в деревне тебя потеряли. И что твоя мама очень волнуется. Потом я подумал о твоем племяннике, и…
– Не понял, – перебил его Ман. – Савита уже родила? Преждевременные роды?
– Нет-нет, о другом племяннике – который математик. Ты разве не слышал?
По лицу Фироза Ман понял, что дело плохо.
– Ты про лягушонка? – Он приоткрыл рот от волнения.
– Какого еще лягушонка?
– Про сына Вины – Бхаскара!
– Ну да. Других племянников у тебя вроде нет. Он пострадал в давке на Пул Меле. Ты разве не знал? – изумленно спросил Фироз.
– Мне никто не сообщил! – сокрушенно и сердито воскликнул Ман. – А потом я ушел в поход и… Как у него дела?
– Сейчас уже лучше. Не волнуйся, он правда пошел на поправку. Видимо, у него было сотрясение мозга, частичная потеря памяти. Мозг не сразу восстановился. Может, оно и правильно, что тебе не сообщили. Ты ведь очень его любишь, да?
– Да, – ответил Ман, охваченный тревогой за Бхаскара. – Наверное, это дело рук моего папаши! Он побоялся, что я сразу примчусь в Брахмпур… И я бы примчался! – в ярости сказал он и осекся. – Фироз, а ты-то почему не написал?
– Не подумал, – ответил Фироз. – Извини. Я решил, что родственники тебе сообщили. Мне и в голову не пришло, что они могли это скрыть. Зачем такое скрывать? Вроде не семейная тайна. Мы все были в курсе.
Внезапно Мана посетила
