ответственность за него на своего покойного супруга, решив по возможности до наступления завтрашнего дня загладить это.
Сваха презрительно и без особого интереса слушала её напускную досаду и отметила про себя: «Тебе никогда не удастся меня провести», а затем обратилась к ней тоном упрёка:
— Не преувеличивайте, госпожа Сания. Если даже в первый раз вам не улыбнулась удача, всё равно — от запада до востока столько счастливых браков!
Поблагодарив за кофе и поставив на поднос свою чашку, госпожа Сания сказала:
— Умному человеку не стоит идти против своей судьбы, если та была с ним сурова.
Мать Хамиды возразила:
— Ну что вы такое говорите, вы же умнейшая из женщин!… Хватит уже вам быть одной, хватит.
Женщина стукнула себя в плоскую грудь ладонью правой руки и с деланным недоверием воскликнула:
— Что ещё за новость?.. Неужто вы хотите, чтобы люди заклеймили меня как сумасшедшую?!
— Каких людей вы имеете в виду?.. Есть и постарше вас, что каждый день выходят замуж.
Поёжившись от фразы «постарше вас», госпожа Сания приглушённым голосом сказала:
— Я не такая уж старая, как вы полагаете… Да проклянёт Аллах саму эту идею!
— Я не имела это в виду, госпожа Сания, и нисколько не сомневаюсь, что вы ещё в расцвете молодости, однако вы укрываетесь за предлогом, который сами себе добровольно избрали.
Госпожа Сания испытала от этих слов удовлетворение, однако по-прежнему продолжала играть роль человека, которого подводят к принятию идеи о браке, при этом не имеющего ни особой тяги, ни намерения это делать. После некоторых колебаний она спросила:
— А не опозорит ли меня такой шаг — вступление в брак после столь долгой холостяцкой жизни?
Мать Хамиды подумала про себя: «А тогда зачем ещё ты пришла ко мне, женщина?», затем обратилась к даме:
— Как может опозорить то, что законно и правильно?!.. Вы умная, благородная дама, и кто угодно готов засвидетельствовать это. А вступление в брак — это половина веры, моя дорогая госпожа. Господь наш своей мудростью узаконил его, да и Пророк наш, да будет над ним мир и приветствие, велел нам поступать так же.
Госпожа Сания в религиозном порыве произнесла:
— Да будет над ним мир и приветствие Аллаха.
— А как же иначе, моя дорогая госпожа?!.. И Господь наш, и Пророк арабов оба любят верных и праведных людей!
Лицо госпожи Сании покраснело под маской из румян, а сердце её захмелело от радости. Вытащив две сигареты из портсигара, она сказала:
— Кто же захочет жениться на мне?
Согнув свой правый указательный палец и прижав его к брови жестом неодобрения, мать Хамиды сказала:
— Тысяча и один мужчина.
Госпожа Сания от всего сердца расхохоталась и ответила:
— Хватит и одного мужчины…
Мать Хамиды уверенно сказала:
— Все мужчины в глубине сердца своего любят брак, и жалуются на брак лишь те, что уже женаты. Сколько холостяков желают жениться! Стоит мне только произнести: «У меня есть для вас невеста!», как в глазах у них появляется интерес и на губах расцветает улыбка, и они с нетерпением спрашивают меня: «Правда?… И кто же это?.. Кто?» Мужчина хочет женщину, даже если его одолело бессилие, и в том мудрость нашего Господа.
Госпожа Сания удовлетворённо покачала головой и сказала:
— Велика мудрость Его!
— Да, госпожа моя Сания, поэтому-то и сотворил Аллах этот мир. Он мог наполнить его одними только мужчинами, или наоборот, только женщинами, однако Аллах сотворил и мужчину, и женщину, и наделил нас разумом, чтобы мы могли понять замысел Его. Брака нельзя избежать.
Госпожа Афифи улыбнулась и мягко произнесла:
— Ваши слова, госпожа Умм Хамида, словно сахар!
— Да сделает Аллах вашу жизнь сладкой, и осчастливит ваше сердце полноценным браком!
Дама приободрилась и сказала:
— Да будет на то воля Аллаха, да ещё и при вашем содействии.
— Слава Богу, я женщина везучая. Все браки, которым я содействовала, не распадаются. Все они вместе живут, народили детей, и сердца их счастливы. Так уповайте же на Аллаха и на меня.
— Никакие деньги не смогут вознаградить вас за заслуги.
Тут мать Хамиды сказала про себя: «Нет, нет, женщина… Ты вознаградишь меня именно деньгами, и очень большими деньгами. Поспешишь к сберегательной кассе и выдашь мне, не поскупясь». Затем невозмутимо серьёзным тоном, словно бизнесмен, закончивший вступление, перешла к делу:
— Полагаю, вы предпочитаете пожилого человека?!
Женщина не знала, что и ответить. Ей, конечно, не хотелось выходить замуж за юнца, ведь юноша не годился ей в мужья, но и «пожилой человек» тоже её не устраивал. Продвижение разговора немного сблизило её с матерью Хамиды, и засмеявшись, чтобы скрыть своё смущение, она сказала ей:
— Так значит, после моего поста мне придётся разговляться луком?
Мать Хамиды громко рассмеялась своим трескучим неприятным смехом, и ещё больше уверилась в ценности той сделки, что намеревалась заключить, и коварно произнесла:
— Вы правы, госпожа. По правде говоря, мой опыт убедил меня в том, что самые счастливые браки — те, в которых жена старше мужа, и потому вам подходит мужчина лет тридцати или немного постарше.
Женщина в смятении спросила:
— И он согласится?
— Согласится, конечно!.. Вы красивая и богатая дама!
— Да минует вас всяческое зло!
На лицо, покрытое оспинками матери Хамиды, легла маска серьёзности и внимания:
— Я расскажу ему, что вы — дама средних лет, без детей и без матери, воспитанная и совершенная во всех отношениях, а также владеете двумя лавками в Аль-Хамзави и двухэтажным домом в Мидаке.
Посчитав, что необходимо исправить оплошность, допущенную матерью Хамиды, дама улыбнулась и сказала:
— Нет, трёхэтажным.
Однако мать Хамиды возразила:
— Только двухэтажным, потому как с третьего этажа, где живу я, вы не будете требовать арендную плату, пока я жива!
Госпожа Сания с радостью ответила:
— Даю своё слово, госпожа Умм Хамида!
— Принято. Да сделает Господь наш
