Глава первая
Победа
В небольшой церкви, сложенной из плохо обтёсанных камней, с высоким деревянным крестом над почти плоской кровлей, шла торжественная служба. Эта церковь, выстроенная в первый год осады Сен-Жан д’Акры, была украшена снаружи лишь прибитыми к её стенам щитами. Теперь они опоясывали её в три ряда — щиты с гербами разных родов, разных стран. Щиты рыцарей, погибших в долгих боях за Птолемиаду.
Почти так же проста была эта церковь и внутри. Высокое распятие, аналой, две боковые ниши со скульптурами Христа и Богоматери. Нарядны были лишь серебряные подсвечники, пожертвованные храму одним из рыцарей-фламандцев, добывших эти сокровища в предыдущих боях.
В этот день в храме служили благодарственный молебен, и так как собравшиеся тысячи и тысячи рыцарей и воинов никак не поместились бы внутри, внутрь вошли лишь короли, князья, бароны, командующие отрядами, особо отличившиеся в последних боях рыцари. Остальные столпились вокруг.
Служил сам архиепископ Балдуин Кентерберийский, проведший под стенами Птолемиады почти все долгие-долгие месяцы осады. Этот седой красивый старик, воодушевлявший крестоносцев своими проповедями и своей отвагой (не раз он совершал с монахами крестный ход под стенами города, будто не замечая стрел, которые в них выпускали), был любим и почитаем всеми, его обожали так же, как без малого сто лет назад легендарного Пьера Амьенского [40], первого проповедника битвы за Гроб Господень.
Десятки тысяч людей преклонили колена перед храмом, а внутри его — вожди и величайшие рыцари тоже склонились перед распятием.
В этот день лагерь крестоносцев праздновал взятие Сен-Жан д’Акры.
Вечером того же дня, когда дали трещины и начали оседать и разрушаться стены Проклятой башни, шейх Али аль-Фазир, комендант крепости, пришёл в стан крестоносцев просить у них мира и милости. Он предложил, что отдаст в их владение город на условиях, сходных с теми, что выставил Саладин за четыре года до того: горожанам и воинам будет сохранена жизнь, и они смогут уйти за пределы Акры куда им вздумается.
Переговоры с шейхом вёл Филипп-Август. Изумлённый известием о тяжёлой болезни Ричарда Львиное Сердце, французский король не сразу поверил в это. Ведь только утром ему докладывали о том, какие чудеса ловкости и отваги показывает его сюзерен при штурме Проклятой башни, часами не слезая с коня... Но так или иначе, раз уж Ричард заболел, право принимать послов и обсуждать условия досталось Филиппу.
Молодой монарх был обычно достаточно сдержан и, пожалуй, мягок, но в этом случае у него не было никакого желания проявлять мягкость. Он спокойно напомнил шейху Али, что христиан четыре года назад выгнали из города с правом умирать в пустыне или просить подаяния у победителей — остальные города крестоносцев в ту пору или тоже пали, или были в осаде, или жили в напряжении, ожидая войны, экономя продовольствие и деньги, так что принять изгнанников было некому. Если же теперь будут отпущены на все четыре стороны жители и воины Акры, то им ничего не стоит соединиться с армией Салах-ад-Дина, отступившего в горы, либо достичь других захваченных мусульманами городов. Поэтому условия оказываются вовсе
