считал себя богом, ничто человеческое ему было не чуждо. И боги снисходили до того, чтобы покрасоваться перед простыми женщинами.
Ну а как же царю обойтись без свиты? Свита делает царя! Поэтому рядом с царем крутились разные вельможи. Они ждали, когда царь даст им какое-либо поручение, чтобы сломя голову рвануться выполнять его.
Чуть в стороне стояли обычные скороходы, посыльные, сигнальщики с флагами и трубами. Трубы были большими; когда в них дули, они издавали тяжелый тягучий звук. Этот звук хорошо был слышен на большом расстоянии.
Ставку и жизнь царя сторожила личная гвардия царя.
С холма Паний хорошо видел построение скифов. Это была знакомая ему линия. Линия – хороший оборонительный строй. Паний сам постоянно ее использовал, и сейчас его войска были в линии.
Но линия надежна только в случае лобовой атаки. Против атак во фланги или с тыла линия беспомощна. Поэтому фланги и тыл линии обязательно должна защищать конница.
Рассматривая строй скифов, Паний мгновенно увидел слабость их построения – на флангах линии скифов не было конницы.
Паний даже ахнул от удивления и радости – разгром скифов был предрешен еще до начала сражения.
Поэтому Паний решил использовать простой план – он свяжет линию боем, а тем временем конница и боевые повозки обойдут фланги скифов и ударят им в спину. Таким образом, скифы будут разбиты с минимальными усилиями.
Не то чтобы Паний дорожил жизнями простых солдат, но он хорошо запомнил предупреждение воеводы скифов: даже если он разобьет этих скифов, то его впереди все равно ожидает сражение со Словеном – сильным и умным противником. На чужой земле, далеко от дома, где он мог бы пополнить свое войско, каждый солдат становился на вес золота.
Учитывая явную слабость противника и торопясь использовать удобный момент, Паний не стал тратить время на перестроение.
Паний подал знак. Рявкнули трубы, закрутились сигнальные флаги, и пехота неторопливым шагом начала сближаться с противником.
Паний почувствовал, как к сердцу прилила горячая волна. Рука сама тянулась к мечу. Был бы он простым воином, он рванулся бы в самую гущу боя. Но он был царем и потому, сдерживая нервную дрожь, изобразил на лице маску невозмутимости.
Скифы стояли неподвижно, но, когда ассирийцы подошли почти вплотную, подняли щиты и опустили копья. Перед передней линией ассирийцев встала стена.
Ассирийцы еще больше сбавили шаг, и уже стало казаться, что они топтались на месте.
Паний рассердился:
– Чего они остановились? Почему лучники бездействуют?!
Над передним краем ассирийцев вздыбилась серая туча и опустилась на скифов. Скифы стояли недвижно. Казалось, они были неуязвимы для стрел.
– Лучники! Стрелять! Стрелять! – яростно закричал Паний.
Но ассирийские лучники не успели выпустить очередную тучу стрел, как скифы стали расстреливать в упор переднюю линию ассирийцев.
– Не стоять! Вперед! Вперед! – кричал Паний.
Опять заревели тяжелые трубы, защелкали бичи, и ассирийцы с ужасным воем, топча тела раненых и убитых, бросились на скифов. Через минуту поле боя заволокла густая пыль.
– Вот теперь в самый раз! – торжествующе проговорил Паний и приказал: – Пусть конница атакует с флангов скифов. Вперед!
Долина вздрогнула от топота множества копыт, и через минуту два пыльных потока стали охватывать скифов, словно стальные клещи.
Победа была близка, Панию уже слышались торжественные звуки труб. И он нетерпеливо сжимал бока коня ногами, конь, которому передалась нервозность хозяина, пытался рвануться вперед, но Паний натягивал узды, и конь, задирая морду, плясал, словно земля под ним была раскалена добела.
– В плен варваров не брать! – приказывал Паний, захлебываясь от радостного возбуждения рассуждал. – Нам сейчас рабы не нужны. Надо сразу идти на их главный город, и брать его, пока Словен скован Болгаром. Пусть варвары сами дерутся между собой, и убивают друг друга. А тем временем мы ограбим их город. Сожжем и разрушим. Мы убьем всех мужчин, детей, стариков и старух. В плен возьмем только молодых женщин. Погрузим богатства на корабли. А потом, может, и ударим Словену в спину. Ударим только для того, чтобы он не смог потом прийти в нашу землю и отомстить. А когда Словен будет убит, мы заложим в этих местах нашу колонию, с помощью ее мы будем выкачивать из скифов богатства и убивать всех, кто захочет оказать нам сопротивление…
– А как же Болгар? – спросил один из вельмож. – Ведь Болгар вряд ли захочет отдать власть над своим народом.
– Болгар?! – удивился Паний. – В результате междоусобицы власть скифов ослабеет, и Болгар уже ничего не будет представлять. Подорвав власть скифов, мы сами станем на их место и заставим скифов платить нам дань.
Между тем, пока он строил планы, на поле битвы произошли изменения: испугавшись конницы, скифы бросились бежать.
– Вот все и закончилось! Теперь будем гнать скифов до самого города, – весело проговорил Паний и приказал: – Не отставать от них! Ворваться на их плечах в город! Вперед!
Паний отпустил поводья, ударил лошадь в бока пятками, и животное опрометью рванулось с холма в поле – в поле, которое было затянуто пылью и дымкой, словно там горела земля.
В тактике ассирийского царя Буд не увидел ничего нового: столкнувшись с противником, который не защитил фланги строя, он и сам бы так поступил. Может быть. Потому что отсутствие защиты флангов умного и осторожного воеводу должно было насторожить: а не кроется ли тут подвох?
Весь расчет подобных ловушек строился на горячих и самоуверенных полководцев, каковым и был Паний. Правда, вплоть почти до конца Буд сомневался, что Паний попадет в задуманную простую и незамысловатую ловушку.
Но вот Паний бросил конницу в охват флангов. Это было логично. Теперь весь фокус заключался в том, чтобы вовремя сбежать – и не дай бог задержаться, потому что если конница зайдет в тыл, то никому уже не спастись, – и увлечь за собой противника прямо в засаду.
Поэтому едва ассирийская конница пошла в атаку, Буд начал готовить отступление. Но чтобы отступать, следовало сначала оторваться от пехоты, прилипшей с фронта, иначе пехота будет гнать и бить в спину без передышки. Так, на плечах преследуемых, пехота могла и ворваться в ряды запасного отряда.
«Чтобы оторваться от пехоты, надо либо оставить на погибель первую линию, либо…» – подумал Буд и подал команду:
– Всем ударить по пехоте!
Сломав строй, скифы ринулись на ассирийцев. Удар оказался настолько неожиданным, что строй ассирийцев сломался и многие из них в ужасе даже бросились спасаться бегством. Между скифами и ассирийцами образовался разрыв.
Буд видел, что конница уже начала
