разогнались и по долине словно понесся бешеный горный селевой поток, неудержимый и беспощадный.
– Теперь скифам точно пришел конец! – удовлетворенно сказал Паний.
Он сам хотел присоединиться к атаке, но странное чувство сдерживало его. «Неужели я боюсь их?» – думал Паний и пытался отмести этот страх.
Но страх словно прилип.
Паний уговаривал себя: «Да, в открытом бою я никогда не побеждал скифов, скифская дружина сильна. Но она состояла из наемных воинов, теперь же передо мной всего лишь ополчение, состоящее из горожан, руки которых более привычны к сохе, чем к мечу. Теперь мне представился случай: разбив скифское ополчение, мои войска проникнутся уверенностью, духом победы, который позволит побить и самого Словена».
Дарий выглядел подавленно, и Буд даже засомневался, что правильно поступил, доверив ему распоряжаться отрядом.
Удар ассирийцев оказался действительно силен, и Дарий снова начал сомневаться:
– Боюсь, мы не выдержим натиска ассирийцев. Надо бы сразу ввести в бой запасный отряд.
– Еще не хватало! – отрезал Буд. – Если мы будем вводить резерв по пустяковому поводу, то что нам останется, когда действительно понадобится помощь?
– Но они идут через трупы…
– И что же? – проговорил Буд. – Паний пока даже не ввел в бой свою кавалерию.
Дарий замолчал. Он только искоса посматривал на Буда и обиженно сопел.
Но и когда ассирийская кавалерия ввязалась в бой и стало казаться, что линия обороны скифов вот-вот будет прорвана, Буд не торопился использовать резерв.
Лицо Дария все больше и больше смурнело, и в конце концов он окончательно потерял самообладание.
– Буд, вводи же скорее в бой запасный отряд, пока ты всех нас не погубил, – потребовал он.
– Рано! – невозмутимо ответил Буд.
– Но они же прорывают наш строй! – переходил на крик Дарий.
– Рано! – все так же невозмутимо стоял на своем Буд.
– Но мы уже не можем стоять! – кричал Дарий.
– Если вам дороги отцы, матери, жены и дети, то устоите, – рявкнул Буд. – А если не устоите, то не будет вам ни чести, ни любви родных.
По правде говоря, он уже был и сам почти готов дать сигнал запасному отряду Вагра, чтобы тот вступал в бой. Только невероятным усилием воли он не делал этого, потому что понимал, что резерв надо пускать в бой только тогда, когда итог боя находится на грани – победы или поражения.
Поэтому только тогда, когда в долину вырвались колесницы – последнее оружие врага – Буд облегченно выдохнул:
– Вот теперь пора!
Пока Паний боролся со своим страхом, на поле битвы произошли очередные изменения – ассирийские колесницы на подходе к строю скифов, вдруг были осыпаны тучей стрел со склонов гор, окружающих долину.
Ассирийцы не были готовы к такому обороту. В их спины вонзались стрелы, и сразу сотни лучников и возниц упали на землю, обливаясь кровью.
После того, как стрелы убили сотни ассирийцев, из лесной чащи на склоне гор вдруг высыпали сотни разъяренных скифов.
Заметив их, ассирийцы в страхе бросились врассыпную. Впрочем, путь отступления был только один – вернуться туда, откуда и пришли ассирийцы, где еще стоял лагерь, а в заливе виднелись мачты кораблей.
Увидев бегство войска, Паний схватился за голову и зашатался словно пьяный.
– Это поражение! – зарыдал он. – Эти грязные варвары перехитрили меня!
Конь под Панием, почувствовав слабость своего хозяина, заплясал. Еще секунда – и он бы помчался, и неизвестно куда, если бы начальник охраны вовремя не подхватил коня под уздцы.
– Царь, пора и тебе уходить, – сказал начальник охраны.
– Это поражение! – стонал Паний и раскачивался.
– Царь, – попытался утешить начальник охраны, – будут у тебя и другие сражения. Никуда они от тебя не денутся. Ты снова соберешь войско и когда-либо разобьешь скифов.
– После этого поражения я никогда не смогу разбить Словена. Лучше мне умереть, – плакал Паний.
После этих слов он наклонился с коня. Если бы начальник охраны его не подхватил, то он бы упал на землю.
Начальник охраны передал царя с приказом: «Возьмите царя, и спасайте его», – а сам сорвал ковер с трона.
Тут же подогнали повозку и на нее уложили Пания. Начальник охраны прикрыл его ковром.
– Куда его везти? – спросил возница.
– Вези на корабль, – сказал начальник охраны и вскочил на повозку. – Гони что есть силы!
Возница хлестнул лошадей, и те понесли повозку к заливу, где стояли корабли.
Вслед за повозкой поспешила личная охрана.
Пока Пания везли, он был как мертвый – даже не шевелился. Только оказавшись на корабле, он открыл глаза и спросил:
– Где я?
– Ты на корабле, который отвезет тебя домой, – сказал начальник охраны и приложил к губам царя флягу с вином.
Паний сделал глоток, затем другой. Вино вернуло ему силы. Он поднял голову и спросил:
– Что с моим войском?
– Оно разбито, – был безжалостный ответ.
– Кто-нибудь спасся?
– Мало кто. Корабли уходят пустыми.
По щеке Пания побежала крупная слеза.
– Я проиграл… Как жаль, – сказал он и уронил голову.
Начальник охраны снова прикрыл его ковром.
Буд добился своего, нападение засадного отряда оказалось для ассирийцев настолько неожиданным, что повергло их в ужас.
Когда ассирийцы стали разбегаться, оставалось одно – отлавливать их.
Но время уже клонилось к вечеру, и, чтобы не растерять свои войска, Буд приказал прекратить преследование и всему войску собраться в лагере.
В результате победы ополченцам достались привезенные войском Пания припасы – еда и вино. И так как припасы могли испортиться на жаре, то на радостях от победы начался пир.
Всю ночь в лагере ополченцев шло веселье: люди пили вино, ели мясо и плясали. Проснулся Буд от непонятного шума. После ночного пиршества страшно болела голова. Шум отдавался в ушах колокольным звоном.
– Черти, никак не успокоятся! – выругался Буд.
Через секунду понял, что шум не похож на отзвуки веселья.
Буд с трудом разлепил оплывшие глаза и позвал:
– Эй, кто там? Подойди!
К его изумлению, занавесь над входом даже не шелохнулась.
– Проклятье! – обессиленно выругался Буд и из последних сил снова позвал слугу: – Сивка, где ты?
Занавесь не шелохнулась, и Буд, ругая ленивого слугу последними словами, стал подниматься.
Он чувствовал, как в животе что-то урчало, словно там пробился горный поток и теперь рвался наружу через горло.
Охая, Буд поднялся на ноги и, цепляясь за лавки, подошел к ведру с водой и выпил полный ковш. После этого почувствовал себя легче – тошнота немного унялась. Возникла другая проблема – мочевой пузырь требовал немедленно
