охватывать широкими клещами его отряд. Промедление несло гибель и срыв плана.
– Вот теперь самое время бежать нам! – сказал Буд Драну и приказал подать сигнал к отступлению.
Воспользовавшись замешательством ассирийской пехоты, отряд Драна изо всех сил бросился бежать наутек.
Конница должна была поторопиться, чтобы пресечь это бегство, но из-за поднятой пыли она не заметила нового маневра скифов, поэтому в ее клещах вскоре оказалось пустое пространство.
Паний был в ярости – попавшаяся в сети добыча ушла через дыру. В ярости он толкал в шеи и вельмож, и посыльных, не разбирая, кто ему попадался под руку.
– Не упускать! Не упускать!
Повинуясь его командам, ассирийское войско беспорядочной толпой кинулось догонять отступающих скифов.
В конце концов и сам Паний не удержался – выхватил меч и присоединился к погоне.
В горячке он рубил всех попадающихся под руку, кто был не похож на его солдат.
Несмотря на то что скифам удалось вырваться из мешка, он был уверен, что сражение закончилось полным разгромом скифов, и теперь надо было только успеть ворваться в город.
Буд со своими людьми едва смог оторваться от погони. Спасло то, что он приказал заранее приготовить лошадей для бегства. На лошадь могло сесть не больше двоих, но остальные бежали рядом, держась за стремя.
Когда проскочили ряды перегородивших долину воинов, Буд свалился с лошади прямо в пыль.
С трудом отдышавшись, поднял голову и спросил:
– Сколько нас осталось?
– Почти все, – последовал ответ.
Буд изумился:
– Неужели?
Он поднялся, и к нему подошел Дран, помятый, но живой.
– Жив, Дран? – спросил Буд.
– Жив, – проговорил Дран и, стирая ладонью пот с взмокшего лица, изумленно заметил: – Однако и трепку же мы получили!
– Кто из твоих людей уцелел? – спросил Буд.
– Похоже, многие. Сейчас построю и пересчитаю, – сказал Дран и ушел.
Буд отряхнул пыль с одежды и направился к возвышению, на котором находилась ставка. Здесь оказался Дарий.
Неожиданно Паний увидел впереди плотную линию воинов. Увлекшийся преследованием скифов, Паний едва не наткнулся на выставленные копья и не погиб. Чтобы не нанизаться на копья, точно цыпленок на вертел, он вынужден был так резко осадить коня, что тот поднялся на дыбы и едва не упал.
«Это Словен!» – шевельнулась в голове догадка, и он облился холодным потом. И так как до линии скифских войск было рукой достать, а тем более стрелой, Паний рванул коня назад. Через несколько секунд он был далеко от линии скифов.
Бежавшие скифы просочились сквозь неприступный строй, точно вода через сеть, а ассирийцы, столкнувшиеся со скифами, отхлынули, подобно волне, ударившейся о скалистый берег, оставляя на земле кровавые брызги из убитых и раненых, пронзенных копьями и пораженных стрелами, – скифы били без промаха.
Когда Паний пришел в себя, он оценил новую ситуацию – скифов не прибавилось. Правда, на этот раз они заняли более удачную позицию – их фланги упирались в крутые склоны, по которым конница не могла обойти их.
А раз обойти фланги скифов конницей не представлялось возможным, то преодолеть их строй можно было, только проломив его сильным ударом в лоб.
Линию нелегко прорвать, и обычно, прежде чем атаковать противника, выстроившегося в линию, войско принимает боевой порядок для нападения.
Для этого используется построение клином. «Кабан» – называется такой строй. При построении «кабаном» воины строятся в коробку с передним острым углом. Впереди и по краям коробки находятся воины в тяжелой броне, с большими щитами и короткими копьями. Второй ряд – воины в обычном вооружении с копьями подлиннее. Во время атаки они держат копья между воинами первой линии. Внутри клина находятся лучники. Таким образом, клин превращается в ощетинившегося дикобраза, постоянно испускающего лавину стрел.
Если взглянуть сверху построение и в самом деле похоже на разъяренного дикого кабана, идущего напролом.
Такого «кабана» остановить практически невозможно. Он пробивает оборонительную линию словно таран. Когда же он рассекает войско противника на части, в прорыв врывается конница и боевые повозки, которые и довершают разгром.
Но не нравилось это Панию: в лобовом столкновении неизбежны большие потери, – однако деваться было некуда.
Для перестроения войска таранным «кабаном» требовалось время, и Паний подал знак.
Войско ассирийцев отступило, и командиры начали выстраивать отряды в новый боевой порядок.
Пока шло перестроение, лучники, выбежавшие вперед, начали засыпать стрелами боевой порядок скифов и скифские лучники вступили в перестрелку. При этом они оказались в лучшем положении, так как их прикрывали щиты пехотинцев.
Перестрелка закончилась тем, что ассирийские лучники, понеся большие потери, вынуждены были ретироваться.
Но за это время ассирийское войско было перестроено в новый боевой порядок, и Паний двинул его на взлом строя скифов.
Паний снова занял место на возвышенности, откуда мог видеть поле боя.
А события на поле боя развивались не так успешно, как он на это рассчитывал: вот первые ряды столкнулись со скифами и пали проткнутые копьями, – не спасла их и тяжелая броня.
По их телам пошел следующий ряд. Слышались крики, вопли ужаса, но никто не мог повернуть назад – сзади напирали воины, еще не принявшие участие в сражении. Слышались точно выстрелы, щелканье бичей – ассирийских солдат гнали в бой бичами.
Но вот линия скифов стала прогибаться, и теперь с каждой минутой ассирийский клин все глубже проникал в тело скифской обороны.
– Это победа! – снова радовался Паний.
Теперь конница должна была войти в глубину построения скифов, пробить его окончательно и зайти в тыл скифам.
– Конница, вперед! – кричал Паний.
Гул сотен копыт снова заполонил долину, и пыльный поток, словно ураган, нацелился в середину вражеского войска.
Паний с удовольствием наблюдал за происходящим.
Наконец он вынул меч, поднял и с пафосом объявил:
– Мы побеждаем!
Однако ему вскоре пришлось вернуть меч на место и забыть о своих недавних словах. Потому что все переменилось. Ассирийская конница, сминая своих и чужих пехотинцев, тараном врезалась в самую гущу сражения. Удар оказался настолько сильным, что едва не разорвал оборону скифов на части. Но каким-то чудом скифы смогли сохранить оборонительный строй, и атака конницы стала захлебываться.
– Равновесие! – оценил Паний. – Не хватает пушинки, чтобы склонить чашу весов в нашу сторону. Теперь время нельзя терять. Я брошу на весы – но не пушинку, а лучший отряд.
Он поднялся в стременах и снова замахал мечом, подавая сигналы.
– Колесницы – в атаку!
Снова вздрогнула земля, и из-за холма выкатились сотни колесниц. Они медленно набирали скорость. Лучники в колесницах натягивали луки.
Скоро колесницы
