— С чего ты взял? — спросил Степан заинтересованно.
— А вы вспомните рассказ того же старосты, — продолжил Яшка торопливо и глотая слова. — Он говорил, что хозяин рудника и сгоревшего дома в восемнадцатом срочно за границу удрал. Всего он забрать с собой не мог!
— Отсюда вывод, — подал голос Свирид, — что он здесь его где-то закопал! Или в шахтах рудника.
— И брат твой, Степан, не куда-нибудь приехал, а сюда, в поселок Большой Ручей! — подковырнул Калачева Яшка. — А для чего это сделал бывший главный кладоискатель Страны Советов, а ныне главный кладоискатель Великого рейха?
— Да еще когда Красная армия уже на подступах к Брянску…, — подлил масла в огонь Свирид.
— За кладом он приехал, — согласился Степан, — и, очень может быть, он уже был здесь когда-то и нашел что искал! А теперь приехал за остатками, которых, как мне думается, еще немало, раз он рискнул снова явиться в Большой Ручей именно сейчас.
— И что из этого следует? — спросил Свирид озабоченно.
— Я выбираюсь обратно на пост наблюдения, — ответил Степан.
— А нам что прикажешь делать, товарищ командир? — спросил Яшка. — Клад искать или каким другим делом заняться?
— А вы поищите выход из зала в тоннель шахты, — ответил Степан. — Он должен быть где-то здесь обязательно. Тот, кто эти хоромы воздвигал, чудиком только со стороны казался!
Ганс Курт остановил машину у въезда в поселок, вытащил из салона тело штандартенфюрера Лансдорфа и свалил его на обочине дороги. Затем он снова сел за руль и, подъехав к дому Ефрема Родионова, заглушил двигатель.
Прежде чем войти, Курт передернул затвор парабеллума, поставил его на предохранитель и заткнул за ремень. Переступив порог, он остолбенел, увидев Штерна в генеральской форме.
— Проходи и садись, обер-лейтенант, — сказал тот. — Не топчись истуканом в дверях.
Курт не сдвинулся с места. От воинственного настроя, с каковым он входил в дом полицая Родионова, не осталось и следа. Он был растерян, подавлен и уничтожен.
Штерн без труда понял состояние обер-лейтенанта.
— Не стой по стойке «смирно», Ганс, — сказал он. — Присаживайся к столу и успокойся.
Его слова остались неуслышанными. Курт так и стоял как вкопанный и, не мигая, смотрел на генерала.
Тогда Вилли Штерн вышел из-за стола и сам подошел к обер-лейтенанту. Лицо его казалось непроницаемой маской, и что-либо прочесть на нем было невозможно.
— В сером костюмчике ты смотришься мелковато, не так, как в форме офицера гестапо, — сказал он надменно. — Кстати, а почему ты один? Где мой друг штандартенфюрер Лансдорф? Вы же вдвоем утром выезжали из особняка.
Не услышав ответа на свои вопросы, Штерн рассмеялся:
— Понятно, ты застрелил его по дороге и выбросил где-то в лесу или на обочине…
Курта словно током пронзила проницательность генерала.
— Вижу, что я прав, — продолжил Штерн. — Твои мысли написаны на лице. Смерть Лансдорфа ты конечно же собрался списать на налет отряда «партизан», в которых переодел полицаев, собранных по деревням Брянщины!
— Я не понимаю, о чем вы, — ответил Курт, стараясь, чтобы голос его не дрожал; он был в отчаянии, а голова шла кругом.
Лицо Штерна сделалось жестким и злым.
— Ганс, — сказал он задумчиво, — ты все прекрасно понимаешь. Я еще больше скажу: за поселком поджидает отряд солдат на трех грузовиках. Они ждут твоего сигнала, чтобы уничтожить «партизан» и завершить дело, продуманное тобой безупречно.
— Это обвинение безосновательно, — тихо сказал Курт.
— Конечно, что ты можешь еще сказать? — пожал плечами Штерн. — Наверное, ты костеришь своего дядюшку, думая, что он дал тебе неверный план? — очередная догадка прозвучала как выстрел. — Но ты не прав. Просто точно такой же план оказался у меня раньше. Я нашел клад и перепрятал его в место понадежнее!
Последние слова генерала не только отрезвили Курта, а разозлили его и подтолкнули к немедленным действиям.
— Что-то ты слишком много знаешь, господин Штерн, — проговорил он полным сарказма голосом. — Думаешь, натянул на себя генеральскую форму и можешь себе все позволить?
— Именно так я и думаю! — Штерн усмехнулся и, схватив обер-лейтенанта за воротник, подтащил к себе. — Я все знал о тебе, щенок! Я просчитывал все твои действия. И запомни: ты всего лишь мелкий пакостник и мне не помеха! Я имею на клад такие же права, как и ты! Он никогда не принадлежал твоему чокнутому дяде. Карл Урбах был всего лишь хранителем кассы скопцов, а когда улепетывал в Германию, он прихватил с собой свою долю!
Высказав, что хотел, Штерн отпустил обер-лейтенанта и отступил. «Здесь всего лишь четыре человека, не считая меня, — подумал Курт, хмуря в напряжении лоб. — Полицай Родионов не в счет, он едва живой, полицай Назаров — бестолковый и неповоротливый увалень. Любовница Штерна слабая женщина. Остается только генерал. Я успею выхватить парабеллум и перестрелять их всех. Хотя нет, Штерна я, пожалуй, оставлю. Без него не найти мне спрятанных в шахтах рудника дядиных сокровищ!»
— Как ты узнал про этот клад и каким образом успел опередить меня? — спросил Курт, мысленно готовясь к схватке.
— Служба у меня такая, — с усмешкой ответил Штерн. — Ты же очень настойчиво интересовался моим прошлым, Ганс. Запросы слал куда ни попадя. Тебе давали один и тот же ответ: «Сведениями не располагаем!»…
Штерн замолчал и внимательно вгляделся в бледное лицо обер-лейтенанта. Ему захотелось схватить этого кичливого недоумка за горло и встряхнуть так, чтобы голова отлетела от шеи.
— Хочешь знать, для чего я надел сегодня военную форму? — спросил он, не отводя холодного колючего взгляда.
— Нет, — ответил обер-лейтенант с мрачным видом. — Только вот ответь мне на один вопрос… Ты настоящий генерал из абвера или так, ряженый клоун?
— Генерал я самый настоящий, — ответил Штерн подчеркнуто серьезно. — Я уже несколько лет служу в абвере, а мой отдел засекречен лично фюрером и адмиралом Канарисом[11]! Вот почему твои запросы всегда оставляли без внимания, балбес!
— А как ты намереваешься вывезти клад из поселка и тем более из Брянска?
Задавая этот вопрос, Курт думал: «Надо усыпить его бдительность. До подходящего момента…»
— Я все вывезу легально, успокойся, — ответил Штерн. — У меня и сопроводительные документы заготовлены подлинные. Клад при любом раскладе не доедет до места назначения!
Он на мгновение повернул голову в сторону двери, а Курт, воспользовавшись моментом, предпринял попытку выхватить из-за пояса оружие. Обер-лейтенант не догадывался, что Штерн специально провоцировал его на отчаянный шаг. Как только пальцы Курта коснулись рукоятки пистолета, генерал грозно рявкнул:
— Не сметь!
Он тут же пнул гестаповца в живот, выхватил из кармана вальтер и приставил ствол к груди обер-лейтенанта:
— Ганс, ты не ковбой! Ты никогда не сможешь, как он, молниеносно выхватить револьвер из кобуры и метко выстрелить!
— Что ж, стреляй ты, — прохрипел Курт, досадуя на себя за неуклюжесть; с его подбородка закапал пот.
— Ладно, от природы я человек не злобный и не завистливый. — Штерн отвел ствол от груди гестаповца и, помолчав, добавил: — Но ты мне противен.
Не успел он произнести эти слова, как обер-лейтенант набросился на него. Штерн непроизвольно нажал на курок — мимо. Курт заревел и попытался вцепиться генералу в горло. Стоявший у стены Бергер вскинул карабин, щелкнул затвором и несколько раз подряд выстрелил в обезумевшего гестаповца. Тело Курта обмякло, сползло на пол и распростерлось у ног Вилли.
— Вот и все, — генерал нащупал в кармане пачку сигарет, закурил и добавил: — Хватит судьбу испытывать, господа. Собирайтесь в дорогу!
* * *
Стены зала, как и в подвале, тоже были выложены из камня и казались глухими — никакого намека на запасной выход. Степан и Яшка метр за метром простукивали их, но безрезультатно.
Когда они сошлись у левой стены, Степан постучал рукояткой ножа по большому камню. Ему показалось, что он наконец услышал глухой звук, характерный для пустоты.
— Думаю, за этим камнем проход. Придется ломать! — заявил Яшка.
— Тогда лом тащи. Я видел его под лавкой вместе с лопатой.
Камень из стены выковыряли быстро и без труда. За ним оказалась пустая ниша.
— Это не проход, а какой-то тайник, — поскреб озадаченно затылок Калачев. — Проход надо искать в другом месте.
— В каком еще другом? — усомнился Яшка. — Да мы тут все стены простучали.
— Проход в шахту может быть не в стене, а в полу, — настаивал на своем Степан. — Как мы сюда проникли из подвала, помнишь?
— Хорошо, — согласился Яшка, — будем ковырять пол. Но сначала давай тайник осмотрим. Может, в нем что-то такое, о чем не могли даже и думать?
