Такдыган долго молчал, глядя в огонь. Его лицо, изрезанное морщинами, было непроницаемо отрешённым и спокойным. Он отвел взгляд от огня и посмотрел на Пучинского.
— Вангол не мог рассказать, где находится та пещера, — тихо произнёс старик, после чего встал и вышел из чума.
— Я чем-то обидел старого охотника? — спросил Пучинский Ошану.
— Вы сказали неправду. Нельзя говорить неправду, — ответила Ошана, не глядя ему в глаза.
В чуме наступила неловкая тишина.
— Извините нас, Ошана, мы не хотели никого обидеть. Из рассказа Вангола мы можем только предполагать, где находится пещера. Он действительно не рассказал, как её найти. — Мыскова говорила искренне, и её искренность дошла до хозяйки стойбища.
Ошана улыбнулась и сказала:
— Ушёл он не потому, что обиделся. Он никогда ни на кого не обижается. Он ушёл просить духов тайги, чтобы они простили вас и не наказывали.
— А что мы такого сделали, за что нас могут наказать духи тайги? — спросил Владимир.
— Вы сказали, что их нет, — ответила Ошана.
Владимир хотел было что-то сказать, но взгляд Пучинского остановил его.
Утром сияющее солнце радовало глаз. Умытая тайга искрилась своим разноцветьем и парила в распадках. Выйдя из чума, Пучинский обнаружил, что на стойбище нет их коней. Не веря своим глазам, он ещё раз внимательно осмотрелся. Коней не было.
— Очень трудно найти иголку в стоге сена, но если подумать, как искать, то можно, — говаривал один из инструкторов в разведшколе.
Ванголу предстояла задача найти человека в Москве. В том, что искать необходимо именно там, Вангол был уверен. Остап допустил ошибку. Безжалостно избавляясь от всех, кто ему мешал или просто переставал быть необходимым, он упустил одну мелочь. У тех, кто остался лежать на дороге у горящего грузовика, в карманах были документы. Из них следовало, что они являлись работниками одной организации — снабженцами одной из московских заготконтор. Вангол эти документы обнаружил, когда они вышли к машинам и увидели трупы. Наколки, до синевы покрывавшие грудь и плечи убитых, красноречиво свидетельствовали о том, что они из банды Остапа. Поэтому через две недели нелёгкого пути Вангол и Макушев были в Москве. Сержанта похоронили. Нарвался на шальную пулю в одном из ночных переходов, и неизвестно чья пуля остановила его жизнь. То ли наша, то ли немцев. Несли несколько часов, пока был жив. Умер тихо, с улыбкой, всё благодарил, что не бросили. Странно, понимал, что умирает, а обещал, что никогда их не забудет.
Макушев в Москве порывался навестить жену, но Вангол отговорил капитана. Времени не было, он это чувствовал, но всё-таки они опоздали. Вычислить логово Остапа особого труда для Вангола не составило. Начальник заготконторы при упоминании примет Остапа и при виде Макушева с его энкавэдэшными нашивками раскололся сразу. Чуть не плача, рассказал почти всё, что знал об Остапе. Он знал больше, но не хотел говорить. Это Вангол чувствовал и уже заставил его взглянуть себе в глаза, отчего тот схватился за сердце. Выручило его, что на пороге кабинета, бесцеремонно толкнув ногой дверь, объявился Василь. Увидев Вангола и Макушева, он рванулся назад. Вангол, мгновенно сообразив, метнулся к нему. Через секунду, хрипя матерщину и проклятия, Василь лежал посреди кабинета на полу. Его руки были мастерски стянуты за спиной шнуром от телефона. Бледный, едва ли не в обморочном состоянии начальник заготконторы полулежал в своем кресле и икал. Его глаза бессмысленно блуждали. Макушев поднял Василя за шиворот и поставил у стены.
— Где находится Остап? — спокойно спросил Вангол, когда Василь отдышался и несколько успокоился.
— Не знаю никакого Остапа, за что вяжете, падлы! — заорал было Василь, но, вдруг замолкнув, с ужасом уставился на Вангола. Вангол не сводил с него глаз. Через минуту, не более, Василь опустошённо рухнул на пол.
— Уходим, капитан! — скомандовал Вангол и пошёл к дверям.
— Так он же?.. — попытался сказать Макушев, но понял, что возражать не нужно, и пошёл следом за Ванголом.
Уже на улице он спросил, почему Вангол не выяснил ничего и просто так бросил бандита.
— Всё, что знал, он сказал мне. И он уже не бандит, — ответил Вангол.
— Когда рассказал, что рассказал и почему он уже не бандит? — спросил капитан.
— Он вообще уже никто. Он теперь как растение, безобидное, лишённое памяти и эмоций. Он не человек, не заслуживает им быть. Я его стёр. Это трудно тебе объяснить, капитан, но сейчас я вынужден был это сделать в интересах дела. И его, и начальника заготконторы, скорее всего, поместят в психиатрическую больницу, где будут долго и безуспешно лечить. Официальной медицине пока эта штука неизвестна. А мы можем спокойно и быстро взять Остапа. Василь сам скорее бы умер от пыток, но ничего бы не сказал. Очень сильная воля, жаль, не туда направлена была. Пришлось его «прочитать». — Вангол остановился и посмотрел на капитана.
Макушев смотрел в глаза Вангола и ощущал, как тот вторгается в его память.
— Не нужно, всё понял! — с трудом оторвавшись от взгляда Вангола, сказал капитан. — Очень убедительно, — потирая лоб, добавил Макушев. — Так что нам теперь известно?
— Известно, где скрывается Остап. Известны его планы, которыми он делился с Василем. Неизвестно, где документы и когда Остап начнёт действовать, — ответил Вангол.
— Очень содержательный ответ, нельзя ли подробней? — с некоторой досадой спросил капитан.
— Можно, но не сейчас. Сейчас нужно скорее добраться до Остапа, а это далеко, на окраине Москвы, — ответил Вангол, как бы извиняясь. — Адрес-то известен, но где этот переулок…
— Вон трамвай идёт, кондуктора должны Москву хорошо знать. Садимся, — уже на бегу крикнул Макушев, увлекая за собой Вангола.
Только через три часа они добрались до переулка на окраине города, где, по имевшимся данным, в одном из домов скрывался Остап. Вечерело. Ни в одном окне домов узкого переулка свет не горел. Казалось, дома были заброшены и в них никто не жил. Вангол не знал, что уже давно в Москве введены правила светомаскировки. Недалеко от одного из домов Вангол остановился.
— Здесь, — сказал он.
Как бы проходя мимо, Макушев осмотрелся. Старая покосившаяся калитка поросла мохом, дорожка к входным дверям давно не хожена. Домом явно не пользовались. Плотно закрытые ставни, судя по их виду, давно не открывались. Макушев вернулся к Ванголу и хотел рассказать о своих соображениях. Но Вангол приложил палец к губам и махнул капитану рукой. «Тихо, давай сюда», — услышал Макушев. Осторожно обойдя дом, они увидели наезженную колею. Видно было, что здесь часто стоял грузовик. Едва заметная тропка вела к лазу в заборе. Вангол был без оружия, пришлось всё спрятать, когда они пробирались в город. Макушев вытащил пистолет и первым направился к лазу. Отодвинув доски, пролез и, прижавшись к забору спиной, не спуская глаз с приоткрытой двери чёрного хода в дом, пропустил Вангола.
— Боюсь, мы опоздали, — прошептал Вангол и пошёл к двери.
Так и оказалось. Дом был пуст, но, судя по остаткам пищи и разбросанным вещам, покинули его совсем недавно, в спешке.
— Как так получилось, кто его мог предупредить? — спросил Макушев, усевшись на старый диван.
— Не знаю, — ответил Вангол. — Нужно тщательно обыскать дом, с подпола до чердака, сараи и весь участок. Портфель с документами он не рискнёт таскать с собой. Возможно, он спрятал его здесь. Мы должны убедиться или что это не так, или найти портфель. Задача ясна, капитан?
— С чего начнём?
— Пока светло, с участка и сараев.
Заросший сорняком, неухоженный участок с чахлыми дичающими яблонями при осмотре ничего не дал. Следов вмешательства в его недра не наблюдалось здесь уже давно. Зато большой неказистый сарай преподнёс сюрприз. Сбив замок и распахнув двери, они оказались в складе, забитом ящиками и мешками. Тушёнка и консервы, сахар и соль, шубы, валенки и сапоги, мешки с мукой и крупами, чего там только не было.
— Ого, вот это сарайчик, — только и сказал Макушев, войдя внутрь. — Хорошо затарились, сволочи.
— В этом сарае сделать обыск — это ж всё выносить надо, — размышлял вслух Вангол.
— Если Остап спрятал документы сегодня, то вряд ли они в глубине сарая, под всем этим богатством. Давай сначала осмотрим дом. Если там нет, тогда придётся потрудиться и здесь.
Они вернулись в дом и принялись за осмотр. Два часа упорных поисков результата не дали. Вновь вышли во двор к сараю. Макушев устало присел на крыльцо. Уже темнело, и осмотр сарая был просто невозможен. Вангол, присев рядом, задумался.
«Неужели Остап исчез, взяв с собой документы? Оставить их здесь, хорошо спрятав, у него, вероятно, не хватило времени. Он очень спешил. Значит, его предупредили. Он знал, что его ищут. Кто мог его предупредить?» Только сейчас Вангол засомневался, всё правильно ли он сделал, какой совершил промах, — эта мысль не оставляла его.
