Абламонов Петр Федорович
Адмирал: О дважды Герое Советского Союза С. Г. Горшкове
1
События августа 1942 года спрессовались в памяти Сергея Георгиевича Горшкова напряженной чередой острых вопросов, сложных заданий, непростых, ответственнейших решений.
То был период тяжелых и героических боев наших войск с наседавшим на разных участках огромного советско-германского фронта врагом. Гитлеровское командование осуществляло второе «генеральное» наступление, нацелив свои войска на важнейшие экономические районы юга страны.
К тому времени на его долю, долю командующего Азовской военной флотилией, выпало уже немало, однако обстановка августовских дней 1942 года окрашена в памяти особо.
Август начался для него, как, вероятно, и для каждого, кто находился в ту пору на фронте, под знаком одного из чрезвычайно важных документов войны — приказа наркома обороны № 227, известного как приказ «Ни шагу назад!». Пожалуй, за истекший год войны еще не было документа, в котором бы так откровенно раскрывалось положение страны, обстановка на фронтах, так жестко и четко ставились неотложные задачи войскам: «Враг бросает на фронт все новые силы… Оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами… Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу…»
Тяжкими были те несколько месяцев.
Обстановка требовала экстренных мер. Одной из действенных было повышение стойкости советских воинов перед лицом смертельной опасности, грозящей всей стране. Ставка Верховного Главнокомандования изыскивала возможности подкрепить усилия наших войск, сдерживавших врага. На Северном Кавказе решено было объединить усилия всех находившихся там войск, укрепить его оборону, выделить средства из резерва Ставки.
Азовская военная флотилия явилась одним из первых морских формирований, принявшим непосредственное участие в битве за Кавказ.
В трудных, невыгодных условиях приходилось в те августовские дни спешно укреплять оборону для борьбы с сухопутными силами, наступавшими с востока. Одновременно предпринимались меры для усиления обороны Азовского побережья, осуществлялись переброска сил, прикрытие приморских флангов.
В те невероятно напряженные дни оборонительных боев особое значение имели организация управления войсками, их вооружение и, конечно, внезапные удары азовцев по врагу.
Не занимать было отваги морякам флотилии — независимо от того, вели ли они бой с борта прославившегося не раз монитора «Железняков», плоскодонного баркаса или на сухопутном рубеже, возведенном чаще всего своими же руками. Выручали огневая закалка, боевой опыт.
Но командующий знал и другое: далеко не последнюю роль в стойкости воинов-моряков играло то обстоятельство, что в первых рядах сражавшихся, в самых горячих точках были коммунисты, бойцы партии, направляемые на особо опасные участки не только опытными командирами, но и политработниками, во главе которых были надежные боевые соратники — военком флотилии полковой комиссар С. С. Прокофьев и начальник политотдела батальонный комиссар В. А. Лизарский.
Моряки флотилии активно помогали сухопутным войскам сдерживать натиск превосходящих сил врага, усиленно вели разведку, строили оборонительные сооружения, ставили у побережья морские мины. Мужественно защищали азовцы свою военно-морскую базу и город Ейск. Горстка морских пехотинцев вместе с артиллеристами и личным составом базы стойко и умело обороняла базу. А когда потребовалось скрыть эвакуацию флотилии в Темрюк, азовцы нанесли такой внезапный удар по врагу, что гитлеровцы даже после отхода наших войск несколько дней не решались возобновить наступление на том направлении.
Как важно было в те дни согласование совместных действий сухопутных войск, авиации и флотилии… Но не менее остро нужна была концентрация сил, мобилизация всех возможностей для организации отпора врагу.
9 августа военные советы Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота приняли решение возложить на него, контр-адмирала С. Г. Горшкова, командование объединенными силами Азовской флотилии, Керченской и Новороссийской военно-морских баз.
11 августа он получил приказ принять от 47-й армии сухопутную оборону Таманского полуострова и немедленно занять оборонительные рубежи частями морской пехоты.
12 августа для управления всеми силами, оборонявшими полуостров, С. Г. Горшков приказал развернуть флагманский командный пункт флотилии в селении Су-Псех, близ Анапы, — оттуда было удобнее координировать и согласовывать действия сил, оборонявших морские и сухопутные рубежи.
Для укрепления обороны и улучшения ее организации командующий, которому были оперативно подчинены Темрюкская, Керченская и Новороссийская военно-морские базы, своими приказами от 11 и 12 августа определил участки обороны полуострова и закрепил их за отдельными частями. Однако создать своими силами глубоко эшелонированную оборону не было возможности.
13 августа начались жестокие неравные бои под Темрюком: 20 тысяч гитлеровцев, оснащенных танками, наседали на 2 батальона морской пехоты и 2 пулеметные роты, поддерживаемые береговой и зенитной артиллерией, несколькими канонерскими лодками и сторожевыми катерами. Несмотря на очевидную тяжесть положения у Темрюка, контр-адмирал знал: защитники Темрюкской военно-морской базы будут удерживать боевой рубеж столько, сколько это будет необходимо для основных сил флотилии, для сил фронта. И здесь действиями азовцев руководили опытнейшие командиры и политработники, под стать им был весь личный состав базы.
Не прекращавшиеся оборонительные бои, дерзкие рейды в тыл врага и по морю, и по суше, эвакуация флотилии из Ейска и защита Темрюка — таков далеко не полный перечень труднейших задач, решавшихся в начале августа.
Между тем положение наших войск на южном фланге продолжало ухудшаться. Бои шли у Пятигорска и Краснодара, все ожесточеннее наступали фашисты в направлении Крымской. Гитлеровское командование рвалось к Новороссийску — крупнейшему порту на Черном море.
2
В планах верховного командования фашистской Германии захвату Кавказа придавалось особое значение. Еще в июле 1941 года в разработке операции под названием «Наступление через Кавказский хребет» в числе трех главных возможностей преодоления Кавказа первой называлась шоссейная дорога, идущая по Черноморскому побережью от Новороссийска до Сухуми. Гитлеровское командование, надеясь обеспечить свое господство на морских коммуникациях, стремилось овладеть этой дорогой, хотя и отмечало, что она «находится в сфере огня русского Черноморского флота».
В знойный августовский полдень контр-адмирал Горшков вышел из машины на том участке этой дороги, с которого особенно хорошо просматривалась вся Цемесская бухта, портовые причалы, железнодорожный вокзал, раскинувшийся полукругом, живущий уже больше года в напряженном труде и тревоге Новороссийск. Над ним и почти над всей акваторией подковообразной бухты висела дымная гарь. Даже на возвышении, вблизи покрытых мелким, но густым лесом пологих горных склонов явственно ощущалась едкая пыль, настоянная на дымных пожарах.
В небе кружили несколько истребителей, а на берегу, у пристани лесного порта и у морского вокзала, бушевали пожары — следы очередного вражеского налета. Месяц назад здесь затонули под гитлеровскими фугасками вконец израненный лидер эскадренных миноносцев «Ташкент», эсминец «Бдительный», теплоход «Кубань»…
Уже больше месяца вражеские бомбардировки не прекращались ни днем ни ночью, а в последние дни на побережье, в районе задыхающегося в потоке грузов железнодорожного вокзала, стали рваться фашистские снаряды.
Линия фронта приближалась. Германское командование, используя свое значительное преимущество в силах, особенно в авиации и артиллерии, осуществляло наступательную операцию «Эдельвейс» — директиву № 45 от 23 июля 1942 года, важнейшей целью которой было «овладение всем восточным побережьем Черного моря, в результате чего противник лишится черноморских портов и Черноморского флота».
О директиве гитлеровского командования контр-адмирал Горшков, естественно, не знал. Но он был полон решимости принять все меры для того, чтобы остановить врага у стен Новороссийска, выполнить то, что предписывалось Ставкой Верховного Главнокомандования в директиве Военному совету Северо-Кавказского фронта по укреплению Черноморского побережья, усилению обороны Новороссийска. Контр-адмирал по своему собственному опыту твердо знал то, что вскоре ему довелось прочесть в другой директиве Ставки: «…непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен для обороны и упорно защищается…»
