По следам басмачей - Джаманкул Дженчураев

Второе исправленное издание

За четверть века службы в Советской Армии, в войсках ОГПУ мне пришлось участвовать в борьбе с врагами нашего молодого социалистического государства. Посчастливилось стать пограничником и более пятнадцати лет служить на восточной и западной границах начальником погранзаставы и комендантом пограничного участка. С первых до последних дней я участвовал в Великой Отечественной войне.

В 1931 году мне пришлось вместе с товарищами по оружию совершать трудный поход по безводным пескам Кара-Кумов и диким просторам Устюрта. В нестерпимую жару и морозы наш кавалерийский отряд громил басмаческие банды в песках Кара-Кумы, а также в горах Памира и Тянь-Шаня.

В своих воспоминаниях я описал только борьбу с басмачеством в Средней Азии и Казахстане в 1929–1931 годы. Мне хотелось рассказать о славных бойцах отдельного оперативного Гурьевского дивизиона ОГПУ и Ташкентской военной школы имени В. И. Ленина, показавших исключительное мужество, отвагу и высокие моральные качества.

Как очевидец и участник всех этих операций, я счел своим долгом рассказать о борьбе молодого Советского государства с врагами, мечтавшими восстановить власть эксплуататоров.

Посвящаю эти воспоминания нашей славной молодежи.

В один из жарких июльских дней я, секретарь райкома и директор МТС возвращались на «ГАЗ–69» в Кулундунскую долину на юге Киргизии. Машина шла на небольшой скорости.

Местность была живописной. Дорога серпантином вилась по склонам гор. Внизу расстилалась плодородная долина, орошаемая бурной горной рекой Ходжа-Бакырган. Куда ни кинешь взгляд — фруктовые сады, хлопковые поля и виноградники. Сквозь густую зелень светились зреющие яблоки. Налитые гроздья винограда клонили к земле гибкие лозы. Глинобитные домики дехкан были едва видны за зелеными валами пирамидальных тополей и огромных, в несколько обхватов, талов.

Внизу роскошная долина, а над головой громоздятся отвесные скалы, отполированные горячими ветрами. Ни единого кустика! От раскаленных солнцем скал так и веет зноем…

И вдруг я вспомнил это место, хотя долина изменилась за тридцать лет до неузнаваемости. Вот они, эти гигантские глыбы на вершинах гор, за которыми укрывались басмачи…

У деревянного моста на правом берегу реки, у подножья гор, я заметил овечий загон-ташкоро. Я сразу узнал его, и сердце мое забилось. Тридцать лет назад. здесь разыгрался жаркий бой с басмаческой бандой, И если бы не эти полутораметровой высоты стены загона, нам пришлось бы туго.

Я тронул за плечо водителя. Машина остановилась.

Секретарь райкома с недоумением смотрел на меня, — Есть у тебя лопата? — спросил я шофера. Он вытащил из багажника небольшую лопату и отдал мне. Я зашел в ташкоро и молча стал копать каменную землю.

— Что вы ищете? — спросил подошедший секретарь. — Клад…

Шофер и секретарь переглянулись. Видимо, подумали, что я, возможно, помешался; вчера только читал лекцию в колхозе о международном положении, а сейчас усердно копает землю в заброшенном овечьем загоне.

Я обливался потом. Но вот лопата звякнула о металл; показались позеленевшие от времени гильзы. Я поднял одну из них. Мои спутники подошли ближе, наперебой стали задавать вопросы и в конце концов упросили рассказать обо всем подробней.

Усевшись поудобней на горячем плоском камне, я начал свой рассказ:

— Это было более тридцати лет назад… Гильза пролежала в земле с 1929 года. Их тут много, только надо копать. В те времена в Ферганской долине, в верховьях Чирчика, действовали банды Каипа Пансата, Джаныбека-Казы, Джармата Максума и других курбаши. Всех и не вспомнишь…

В сентябре и октябре курсантами Ленинской школы города Ташкента ликвидированы басмачи в Хожегентском районе в ущелье реки Чирчик. Это было всего в 90 километрах от Ташкента. Их насчитывалось более 300 человек, а нас — всего 60 курсантов-кавалеристов. После этих боев мы снова разместились в казармах и взялись за учебу. Но вот однажды глубокой ночью кто-то осторожно разбудил меня. Я открыл глаза и увидел курсового командира и командира эскадрона.

Приказ был ясным и коротким. Оделись потеплее, так как приближались ноябрьские холода.

В то время я был пулеметчиком. Со своим помощником — подносчиком патронов мы навьючили на коней диски с патронами. В полной боевой готовности 24 курсанта выехали в Ходжентский округ. Курсовой командир Смайлов уже в пути объяснил нашу задачу. Проделав 150 километровый переход, мы прибыли в окружной центр — город Ходжент.

Боевая разведка басмачей — до 30 вооруженных всадников — постоянно действовала в окрестностях Ходжента. Мы встретились с ними, вступили в бой и погнали в Кулундунские степи. О местопребывании основных сил басмачей ничего еще не знали.

Мы упорно преследовали бандитов, хотели заставить их принять активный бой, отрезать от гор и ликвидировать в долине. Противник, поняв наш замысел, поспешно стал уходить к глубокому ущелью у реки Ходжа-Бакырган. В Кулундунской степи наши кони окончательно пристали, и нам пришлось сделать небольшой привал.

Безводна и уныла Кулундунская степь. Жалкая растительность еще в мае выгорает на корню. Курсанты изнывали от жажды, но воды близко не было. Курсовой командир бранил нас:

— Что вы, к теще в гости ехали? Почему не берегли воду? Все фляги опустошили…

Курсанты виновато опускали головы.

На привале бойцы, окидывая хозяйским глазом расстилавшуюся равнину, говорили между собой:

— Сколько хорошей земли пропадает напрасно. Дать бы сюда воду!..

Курсовой командир, старый большевик, участник гражданской войны, коротко, словно отрубил, бросил реплику:

— Разобьем бандитскую сволочь и возьмемся за эти земли!

Все задумались. Предстояли упорные бои с басмачами.

После короткого привала мы снова сели на коней; началось преследование банды.

* * *

Позже мы узнали…

В лагере басмачей на правом берегу реки Ходжа-Бакырган, неподалеку от овечьего загона, в большой юрте, стоявшей на возвышенности, пировал курбаши… Развалясь на пышных шелковых подушках после жирного плова, он попивал кок-чай. Приближенные подобострастно заглядывали ему в глаза, переговаривались вполголоса. Тревога и ожидание были на их лицах: они с нетерпением ожидали возвращения своих разведчиков. О чем расскажут они? Может быть, даже сегодня ночью придется ринуться на Ходжент. А там уж можно разгуляться: грабить мирных жителей, насиловать женщин, истязать партийных и советских работников, с живых сдирать кожу…

В разгар пиршества на взмыленном коне прискакал басмаческий связной, на четвереньках вполз в юрту и стал докладывать курбаши:

— Тахсыр, под Ходжентом встретились с небольшим отрядом кызыл-аскеров, приняли бой, — он запнулся, — под натиском красных наша боевая разведка возвращается, а кызыл-аскеры преследуют по пятам.

Курбаши нахмурился,