подкинет пару батальонов и выпрямит положение. Но это не так. Вот уже пятнадцать дней армяне стремятся любой ценой прорвать оборону наших войск, но им это не удается. И они вынуждены бросить в бой все свои резервы, даже батальон смертников «Тегран Мец» перебросили на наше направление.
Вот, что я задумал, — полковник подошел к столу, где лежала рабочая карта с нанесенной обстановкой.
— Подойди Эльдар, — позвал он разведчика.
— Итак, — многозначительно произнес полковник, собираясь с мыслями.
— Проанализировав действия противника, в течение всего периода наступления, я пришел к выводу, что они ограничены наличием боеприпасов для артиллерии и танков, которые они могут подвести за ночь, так как днем наша авиация активно работает в воздухе, не позволяя противнику перемещаться. Это раз. Второе, что нам удалось установить, так это то, что у армян прекрасно работает система радиоперехвата. Ты, наверное, тоже обращал внимание, что если мы ведем переговоры на азербайджанском или на русском языке, то практически нас противник не глушит, а дает спокойно работать на рации. Но стоит только заговорить рации наших артиллеристов, где радисты талыши, то практически им не удается произнести полностью предложение, как система «Таран» противника моментом заглушает работу. Так вот, учитывая это, вот уже два дня, как я намеренно не скрываю своих свой замысел на предстоящий бой и отдаю распоряжения по рации. Через болтунов и недисциплинированных радистов батальонов Имаята и Пянаха, которые разговаривают почти открытым текстом, противник ожидает сегодня перехода в контратаку наших войск в направлении «Третий совхоз — Агдаря» — полковник кончиком заточенного карандаша показал направление мнимой атаки.
— Твои разведчики на переднем крае, наверно, уже доложили тебе, что всю ночь они слышали, гул, прибывающих танков, видели колонны машин, выдвигающихся на рубежи атаки.
— Так оно и было, — смущаясь, заметил Эльдар.
Полковник одернул рукав и взглянул на часы.
— Нурятдин, — позвал полковник старшего радиста, — команду химикам:
— «Туча-1».
Он вынул сигареты, одну предложил Агаеву, другую закурил сам. Видно было, что полковник очень волнуется. Звонок телефона, заставил напрячь все нервы. Агаев внимательно следил за командующим. Однако тот не сразу снял трубку, только сделав несколько поспешных затяжек сигареты, полковник ответил на звонок.
— «Чайка» на проводе. Выслушав доклад, командующий спокойным голосом, стал отдавать распоряжения.
— «Мещябяй»(лесник) переходите к задымлению второго участка. Постарайтесь максимально скрыть направление третьего совхоза. Завершив работу, отходите на исходные позиции.
— «Сапер», приступайте по нашему варианту.
Полковник потянулся и снял другую трубку рации.
— «Имаят», «Пянах» я «Чайка-28» вариант два, повторяю вариант два, как поняли прием.?
Радостный голос Имаята прорвался через гул разрывов, — «Чайка», я «Имаят», вас понял. «Чайка», я «Пянах», понял вас, командир. АЛЛАХ Акбар.
— Действуйте, — полковник положил трубку рации.
— Вот так, мой дорогой Эльдар, клюнули на приманку хваленые армяшки, — командующий радостно заходил по комнате.
— Слышишь разрывы, Эльдар, так вот это работает вся артиллерия, танки и минометы противника. Комбаты доложили, что практически каждый метр перед фронтом обороны простреливается всеми видами оружия. А знаешь, почему? — прищурив свои большие глаза, спросил полковник. Да потому, что перед передним краем, химики, которые прибыли утром, поставили дымовую завесу, имитируя прикрытие атакующих подразделений. Дымовые завесы, будто прикрывают атаку батальонами Имаята и Пянаха. Вчера, через замполита я поставил им задачу — готовиться к наступлению. Всю ночь они готовились, о чем прекрасно был уведомлен противник, прослушивая эфир. Сейчас я дал команду «Вариант 2» — это сигнал означает «ложная атака». По команде взлетают красные ракеты, резко рвут воздух свистки взводных командиров. Солдаты дружно кричат «Аллах Акбар», и поднимают над окопами чучела в надетых касках и камуфляжных куртках. А сами не вылезают из окопов, только кричат и трясут чучелами. Эту хитрость придумал после боев за высоту 971 малого Сырхавента, когда надо было отвлечь внимание противника от обходящих отрядов. Теперь и пехота присоединится к огню артиллерии и начнет полосовать пустоту, думая, что наша пехота находится уже близко. Наш сапер, взрывами тротиловых шашек имитирует работу наших минометов. Вместо танков заведенные автомобили «КАМАЗы» имитируют атаку танков, которые будто подошли на исходные рубежи под утро.
Полковник подошел к окну и внимательно прислушивался к симфонии артиллерийской канонады.
— Слышишь, как усилился огонь, — позвал он Агаева.
— Я всегда говорю своим командирам, что бой надо слушать ушами и чувствовать, тогда можно уловить все нюансы изменений и принять правильное решение. Как ты думаешь, Эльдар, выпустив все свои запасы боеприпасов, что будут делать командиры армянских подразделений? Не утруждайся, они бросятся докладывать, что им удалось отразить страшную атаку превосходящих сил и уничтожить десяток другой наших танков. Согласен? Ведь надо как — то оправдать расход снарядов. А утром их погонят в атаку, так как они сами доложат, что все мы уничтожены.
На столе снова зазвонил телефон. Полковник снял трубку, прислушался к докладу, и лицо его стало светлеть.
— Спасибо, дорогой, — поблагодарил он незнакомца и повернулся к Агаеву.
— Ну, что я тебе говорил. Рафик, начальник артиллерии 703 бригады докладывает, что СНАР (станция наземной артиллерийской разведки) обнаружила работу уже трех артиллерийских дивизионов ствольной и одной реактивной. Армяне добросовестно перепахивают землю перед передним краем наших войск.
Полковник опять заходил по штабу.
— Все просто, Эльдар, как говорил У. Дзы: «Заставь противника делать то, что ты хочешь, и ты победишь его» А я заставлю, поверь мне. Григоряну, Ишханяну и другим командирам армянских бригад, даю еще один день. Завтра мы посмотри, кто кого оставит на этой грешной земле на корм воронам.
Командующий сел за стол и стал внимательно рассматривать карту.
Два часа над Тер-Тером стоял сплошной грохот разрывов, и действовал на полковника как бальзам на его душу, но к полудню стал постепенно стихать. Позабыв об Агаеве, полковник за столом быстро что-то писал в своей рабочей тетради. Комбат разведывательного батальона сидел молча, пораженный рассказом командующего, который будто с листа читал все действия противника. Его логика завораживала своей простотой, его спокойствие придавала уверенность, что все будет хорошо. Кто-то постучался в дверь. Полковник отложил ручку.
— «Входите!»
В дверях появился незнакомый Агаеву офицер.
— Прошу разрешения, товарищ полковник. Командир батальона химической защиты, подполковник Островский.
Командующий вышел из-за стола и подойдя к Островскому крепко обнял и поцеловал комбата.
— Вот за такую работу благодарю вас. От всей души благодарю. Можете передать мою признательность начальнику химических войск господину Рустамзаде. Век не забуду его услугу. А пока сворачивайте батальон и скрытно выведете его в район Буруджа.
Зазвонил телефон и полковник отошел к столу. Спросив разрешение, вышел Островский. Пользуясь этим, удалился и Агаев.
Оставшись один, полковник весь переключился на подготовку
