Многое в поведении ротного становилось понятным. И вечные дерганья по поводу и без, и попытки всё держать на контроле, и нервы, нервы, вечные нервы.
Так, Мартин. Воин фейсбучный. А давай-ка ты успокоишься, вдохнешь-выдохнешь и перестанешь хоронить всех заранее. Давай-ка ты подумаешь головой и не будешь ссать от одной мысли о том, что через пару-тройку часов тут может быть очень дымно, очень громко и очень хреново. Подумай. Придумай что-то. Подготовься максимально. И не смей рефлексировать перед людьми. Назвался командиром? Тогда стой и не гунди лишнего. «Поня́л?» — сказал я сам себе голосом комбата, и сам себе ответил: «Поня́л». Полчаса, говорите? Фигня-вопрос.
— Будет вам полчаса, — сказал я вслух. — Мастер, будь так любезен, позови еще и Санчо.
— Добро, — Мастер даже не стал мне указывать, что я и сам мог позвать по радейке, просто отвернулся и забубнил в «баофенг».
Открылась дверь, впустив клуб снега. Президент, худой и в полном обвесе, со зброей, даже в броне и с невероятно элегантной арафаткой цвета «нежный койот», хромая, шагнул на КСП. От же ж франт. Следом за ним втиснулся одетый в черный пуховик невысокий плотный Санчо. Судя по пакету в руках, Санчо направлялся в баню. Ну вибачай, дорогой. Санчо тут же снял мгновенно запотевшие очки, оглянулся, дернул Президента за край шемага и невозмутимо протер окуляры. Следом за ними на КСП прокрался невозмутимый Саня Лис.
— Вечір в хату, — поздоровался Серега, потом увидел Яноша и поправился. — Бажаю здоровья.
— Здрасте, — буркнул Санчо и с интересом уставился на меня. — Шо случилось?
— Комиссия из генерального штаба приехала. — Я внимательно, с ног до головы, оглядел Президента. Тот приосанился. — В ставке Муженко ходят невнятные слухи, что младший, так сказать, сержант с редкой фамилией «Кучма» позволяет себе вдягати нестатутний одяг, а до вимог керівних документів ставиться зневажливо. Нехтує, так сказать.
— Звиздять, — тут же отверг обвинения Серега. — Не було такого.
— То-то ты в горке ходишь!
— А сам?
— От бачите, товаришу генерал-майор! — я обернулся к откровенно смеявшемуся Яношу. — Як ви і говорили, нехтує у ізвращьонной формє. Прєдлагаю, не відкладуючи справу, расстрєлять.
— З РПГ сам будеш стріляти, — тут же ответил Президент.
— Ахрана-атмєна. Тогда наполягаю розстрілять Санчо, він з РПГ стрілять не вміє.
— Во-первых, умею, а во-вторых, твой горловский украинский ужасен, — с достоинством ответил Санчо и поежился. — Что случилось? Я в баню шел. Ща Федя всю воду потратит.
— Знакомьтесь, — я показал на все еще смеющегося замкомбата. — Это Янош, заместитель Славяна. На вечер намечается война.
— Большая? — тут же поинтересовался Лис. — Я еще не купался.
— Так, давайте не затягивать, — Янош поднялся из-за стола. — Задачи сам нарежешь. Что еще хотел сказать. Во-первых, ты в «телеграме» есть?
— Не. Я в мессенджере есть.
— Скачай телеграм и свяжись со мной.
— Принял.
— Второе. ДРГ. Да, я знаю, знаю, но — есть инфа, что вся муйня начнется не с арты, а с того, что матерые уродцы залезут на ВОП и какую-то херню утворят.
— Та ну, — я скривился. САУ — это гарантированный головняк, а залезть на ВОП и кого-то прибить — то еще бабушка надвое сказала, получится чи нет.
— Имей в виду. И в-третьих. Мы думаем, что никто не будет ровнять именно вас.
— А кого?
— «Эверест», — сказал Янош и кивнул водителю. — Думаю, что они попытаются снести «Эверест».
— Мля, — сказал я. — Логично.
— Все, я поехал. Проводи.
Мы вышли «на улицу» и молча прошлись до опоры. Водитель, подхватив АКСУ, нырнул в пикап. Черный выхлоп опять рассеялся в стылом воздухе, чихнул остывший двигатель. О, а снег-то заканчивается. Из бани раздавались голоса, стук тазиков и шум воды, из дверей шел пар. Точно, вода б не закончилась с такими темпами…
— Информируй меня обо всем, — сказал Янош и распахнул переднюю дверку. Заднего сиденья в пикапе не было, пол был завален брониками, виднелся ствол АКСа и папки с какими-то бумагами. — Если что важное, то звони.
— Точно «Эверест» снести хотят?
— Точно. Очень уж удачно мы там стали. Но ты не расслабляйся. Ты и «ноль-пятый» с двух сторон «Эверест» прикрываете, заехать напрямую они на него не смогут, а тупо обстреливать уже не будут. Они его месяц херачили, но наши вкопались, и смысла особого нет. А вот накрыть так, чтобы подошла техника и высадила пехоту, — легко.
— Но они ж тогда четко с востока подойдут, не мимо нас.
— Напрямую с «Амонскладов» техника не зайдет, единственный шанс — это выйти на броне напротив вас, пройти КПВВ… Шо там, кстати?
— Один вроде «Спартан» с «дашкой». Но йому капец, вроде движок накрылся. Просто стоит, не едет. Ну и стрелковое. И фанерные домики.
— Ну ты сам все понял. Пройти КПВВ, за «Параллелью» свернуть налево — и все, единственный съезд с «Эвереста» закрыт. И нас отсечь можно.
— Ехать туда на технике — тупо.
— Тупо — не тупо, а учесть ты… мы это обязаны. Все, давай. Докладывать не забывай.
— Понял-принял.
— И не пиши об этом в фейсбуке!
— Мляаааа….
Пикап развернулся, чуть буксанув, и погреб по полю, перемешивая свежий снег с черноземом. Позвонить Васе? Позвонить комбату? Позвонить домой?
Не. Пойду-ка я помоюсь. А то шось не день, а сплошные нервы.
— … чшшш … на терриконе… — зашипела рация.
Это когда я ее успел включить?
— Это Мастер. Повтор, повтор.
О, Толик с КСП связывается.
— шшш… опять вроде движ на «сером».
— Мастер, — вклинился я. — Иди и насыпь по этому уроду, бо он задолбал.
— Мартин, я Мастер. Понял-принял. Он, кстати, нас слушает.
— Да на здоровье. Пусть хоть кино снимает. Задолбал.
Я кинул «баофенг» в карман и задрал голову. Снег окончательно перестал, тучи светлели. Скоро вечер. Все, Мартин, не парься. Точнее — парься, но в бане. Аааа, стоп, меня ж пацаны ждут.
— Санчоооо! — закричал я. — Бери Гаранта и вылазьте с КСП!
— Идем, — глухо раздалось изнутри, и послышался звон крышки казана. Все, капец Шматковской каше, кажись, доели. Хорошо, что я борща успел похлебать у Петровича, дай ему Бог здоровья.
Я кратко пересказал суть разговора с Яношом, добавил инфы от комбата и от начштаба. Поручил Санчо проверить все машины, поднять Дизеля и на вечер быть готовым к эвакуации раненых — по нашему распорядку водители участия в бою не принимали. На словах «подарил» им Сепара и Кирпича в помощь. Серега пошел проверять выстрелы к РПГ-7 и «мухи». Треба ему «двадцать-шестую» отдать, в кунге висит у входа, на нее Вася куртку обычно вешает. Лис решил с баней повременить и пойти проверить единственный наш СПГ. Ярик с КСП напомнил, что пора вже и стол готовить на вечер, праздник все-таки. С бани тянулись распаренные пацаны, я шагнул в кунг, собрал чистое белье и мыльно-рыльные и поставил качаться «Телеграм» через наш слабенький вай-фай. Открыл еще раз мессенджер, написал Васе «все норм, перезвоню позже», потом открыл диалог с Костей. Черные буковки на синем фоне — переписка с человеком с соседнего террикона. Что ему написать? Написал «как дела?» и полез искать под койкой резиновые тапки. Два раза стукнулся головой, наглотался пыли, не нашел второй тапок, поэтому взял Васины. Пискнул мессенджер. «Все отлично, кофе пью», — пришел ответ. Как же написать, мля… «В курсе про вечер?» «Все в курсе», — пришло тут же. «Шо думаешь?» — написал я дебильный вопрос. «Ничего. Кофе надо побольше заварить)))», — ответил Викинг.
И смайлики. Вот же ж улыбчивая двухметровая бестия. Как же нам так вечером сработать, чтобы вот все ровненько получилось, а? Мля. Так и мозг свой небольшой сломать недолго. Все, мыться, мыться бегом.
Вода еще оставалась. Теплая, она стекала по потной коже узкими струйками, воду нужно было экономить, но не было никакой возможности перестать лить на себя это прекрасное тепло. Хорошо… как же хорошо, ччччерт.
Хлопнул дверью Лис, взгромоздил на полку зеленый тазик с водой, стал зачерпывать ее кружкой и лить на стриженую голову. Треба и себе постричься, кстати, опять зарос. И побриться… не, ну это я вже перегибаю, бриться — то лишнее, и так сойдет. Мужественно небрит, як в кино.
