Томительно тянулось ожидание.
Георгий оглядывал каждую встречную автомашину в надежде, что это едут за ним.
Неожиданно откуда-то сзади донесся стрекочущий рокот маломощных моторов. Еще не поворачивая головы, Георгий определил — летят По-2.
— Посмотрите, как низко, — удивленно произнес один из конвоиров.
Все обернулись назад. Самолеты уже были почти над ними. Георгий, узнав полковой самолет связи, соскочил с саней и побежал, увязая в снегу, в сторону от дороги. Кучка пленных остановилась.
Запрокидывая голову, Георгий видел летчиков, сидящих в кабинах, но не мог их узнать.
Быстро определил он на глаз пригодную для посадки узкую, но ровную полосу недалеко от дороги. Сбросив с себя синюю шинель полицая, он разложил ее на снегу и растянул в стороны рукава. Получилось жалкое подобие посадочного «Т». Но этого было вполне достаточно. Мордовцев убрал газ и уже заходил на посадку.
Вскоре концы лыж зашуршали по снегу, а через мгновение самолет плотно притерся к земле. За ним тут же приземлился второй По-2.
Из кабины вылезли летчики и, оставив вопреки правилам самолеты с работающими моторами, бросились к Карлову. Они долго не выпускали Георгия из своих объятий.
К ним подошел начальник конвоя. В его улыбке светилась радость непостороннего человека.
— Что, боитесь улечу? — пошутил Карлов.
Капитан Артемов вытащил из планшета листок бумаги, развернул его и торжественно начал читать:
— «Командир эскадрильи лейтенант Карлов Георгий Сергеевич, севший девятого января на подбитом самолете на территории, занятой врагом, взят мной из-под стражи и направлен в свою часть для исполнения служебных обязанностей. — Тише и внушительнее Артемов добавил: — Командир штурмовой авиационной дивизии полковник Рубанов...» Такая справка устраивает? — спросил капитан у начальника конвоя.
— Устраивает, конечно, устраивает. — Тот сконфуженно улыбнулся. — Это ведь для того, чтобы отчитаться, — пояснил он, убирая оправдательный документ в полевую сумку.
— Правильно, правильно, — подбодрил его Карлов. — Я, друг, к тебе никаких претензий не имею. На, держи руку.
Только теперь Георгий почувствовал холод, Он хотел поднять ненавистную шинель полицая, но Артемов удержал его.
— Не надо. Там в самолете меховая куртка для тебя приготовлена.
— Ну что, полетели? — предложил Мордовцев.
— Полетели, полетели скорее, — откликнулся Карлов.
Подойдя к самолету, он привычно прыгнул на крыло и полез в кабину.
Через две-три минуты, описав в воздухе небольшой круг, По-2 взяли курс на свой аэродром.
Посмотрев вниз, Георгий увидел, как кучка предателей медленно пошла дальше по дороге на восток. Лишь распластанная синяя шинель осталась лежать на снегу, напоминая о том, что произошло.
* * *
На земле все чаще проплывали знакомые ориентиры. Еще издали увидел Георгий родное поле аэродрома, снежные капониры, в которых ловко маскировались штурмовики, и большую толпу людей возле командного пункта. С каждой секундой росли и ширились очертания притихших на земле самолетов, остановившихся бензозаправщиков. И вместе с этим у Карлова росло и ширилось чувство напряженного ожидания. Такого волнения он, казалось, еще никогда не испытывал. Он чувствовал, как дрожат его губы.
По-2 уже над командным пунктом. За тот короткий момент, пока люди на земле не скрылись под крылом, Георгий успел разглядеть радостные лица своих боевых друзей.
Натренированным телом он ощутил мягкое приземление. Самолет быстро порулил к землянке и вскоре остановился возле своего капонира. Его тут же окружили летчики, техники.
Карлов выбрался из кабины на крыло. Множество рук подхватили его и, подбросив несколько раз в воздух, поставили на ноги. Люди расступились — к Георгию подходил майор Емельянов.
Карлов приложил руку к головному убору и хотел доложить о своем возвращении, но командир полка не дал ему говорить. Он крепко обнял летчика и трижды поцеловал его в колючие, заросшие щетиной щеки.
— Иди на командный пункт. Доложи командиру дивизии, — тихо произнес он и подтолкнул Карлова к землянке.
* * *
Вечером в общежитии третьей эскадрильи набилось много народу. Сюда пришли и летчики других эскадрилий, инженеры, офицеры штаба, пришел и майор Голубев. Утомленный до продела, но радостный, счастливый, Карлов переходил из одних объятий в другие.
Наконец широко распахнулась дверь, и на пороге появился командир полка.
Когда все сели, Емельянов попросил Георгия рассказать о своих приключениях.
Долго, до поздней ночи, в переполненной комнате слышался спокойный голос Карлова. Его никто не перебивал. Но когда Георгий ловил пытливые взгляды Семенюка и Архипова, как бы невзначай брошенные на черную перчатку, не снятую им с левой руки, он медленным, еле заметным кивком головы давал понять друзьям, что все в порядке.
Через несколько дней по аэродрому на старт вновь выруливали штурмовики третьей эскадрильи. На самолете ведущего группы через открытую форточку кабины было видно похудевшее, счастливое лицо Георгия Карлова.
Приближался день окончательного разгрома армии Паулюса.
Лейтенант Карлов — это не собирательный образ. То, что произошло с героем повести, действительно случилось в жизни Георгия Сергеевича Карлова — командира эскадрильи шестьсот двадцать второго штурмового авиаполка, в котором довелось служить и автору этих строк.
Удар семерки штурмовиков по аэродрому Сальск тоже не придуман. Этот удар вошел славной страницей в историю боевых действий Военно-воздушных сил Советской Армии.
Вернувшись после полета на свой аэродром, ни Бахтин, ни другие летчики, летавшие с ним, не представляли, какой большой урон нанесли они фашистской авиации. Лишь через несколько дней пришло сообщение от руководителя подпольной организации Сальска, в котором говорилось, что на вражеском аэродроме штурмовиками уничтожено семьдесят два транспортных самолета.
За этот смелый и дерзкий вылет все летчики группы Бахтина были награждены орденами Боевого Красного Знамени. Фамилии их не изменены в повести.
Получил эту награду и Георгий Карлов.
Когда наши войска освободили Сальск, Георгий ездил за документами в станицу, в которой он скрывался на чердаке сарая. Там, где стоял дом и сарай, летчик нашел лишь черный обугленный след недавнего пожара. Ни Пузанка, ни ленинградки, ни самого хозяина в станице уже не было.
К сожалению, Карлову не удалось узнать, куда уехала Надежда Ивановна, искупил ли свою вину перед Родиной окруженец Пузанок. Осталась тайной и судьба спасенного танкиста.
Быть может, все они живы и, прочитав эту повесть, сообщат о себе.
Георгий Карлов совершил впоследствии около ста успешных боевых вылетов, стал капитаном; участвуя в грандиозном воздушном сражении на Кубани, громил врага на «Голубой линии»; освобождал Тамань и родной Крым.
Летчики эскадрильи Карлова под его командованием поддерживали морские десанты на Керченском полуострове и «Огненной земле». Не раз вступали они в воздушные бои с «мессершмиттами» над Керченским проливом, топили быстроходные десантные баржи врага в Черном море.
Лично Карлов уничтожил много техники и живой силы противника, за что был награжден еще двумя боевыми орденами.
На этом можно было бы закончить повесть. Не скрою, я долго раздумывал. Хотелось, чтобы Георгий Карлов навсегда остался для читателя живым.
Но война сурова и безжалостна. Не всем защитникам Сталинграда удалось дойти до Берлина. Много прекрасных жизней оборвалось на пути от Волги до Эльбы. Не дожил до светлого мая и Георгий Карлов.
Ровно через год после описываемых событий, в январе 1944 года, в неравном воздушном бою с вражескими истребителями он был сбит западнее города и порта Керчь.
Не километровыми столбами, а памятниками бессмертия отмечена дорога к победе над фашистской армией. Под Севастополем, на Малаховой кургане, в честь тех, кто в родном небе отдал жизнь за любимую землю, воздвигнут монумент. И, хотя на постаменте не высечены имена, глядя на устремившийся ввысь самолет, я думаю о Георгии Карлове. Памятью о нем пусть явится эта повесть.
Сержант Долаберидзе, судьба которого, несомненно, интересует читателей, дважды безуспешно пытался бежать из плена, и лишь при третьей попытке ему удалось осуществить побег. Летом 1943 года он перешел линию фронта и до конца войны продолжал воевать в качестве летчика-штурмовика в составе другой дивизии.
Георгия Никифоровича Долаберидзе мне удалось разыскать в Воронеже. Демобилизовавшись из Советской Армии, он работает на заводе и заочно заканчивает политехнический институт.
Герой Советского Союза Иван Павлович Бахтин теперь старший инспектор-летчик Главной инспекции Гражданского воздушного флота. Он избирался депутатом Московского городского Совета.
