Спустя несколько минут солдаты уже были в пути. Ветер нагнал дождевые облака. Трау, на котором был плащ, натянул на голову капюшон.
— Вот она живая жизнь, от поэзии до действительности всего один шаг… — пробормотал учитель.
— Он бегает, а мы ищи его, — недовольно заметил Ульф.
— У парня нелегкая жизнь: три года назад умерла его мать. С тех пор старик запил, а с сыном, вернее, с пасынком, так как Рольф ему не родной, поступает, как с работником.
— Думаю, что он сидит у кого-нибудь из своих друзей и ругает всех на свете. Уж я-то знаю, — высказал свое предположение Кольхаз.
— Хорошо, если так, — заметил Ульф, — но нам сейчас предположений мало.
Кольхаз ничего не ответил на это. Тем временем они подошли к селу. От первого дома навстречу им шел гаупт-вахмистр Ленерт, придерживая руками поднятый воротник дождевого плаща.
— Пока никаких следов, — сказал он. — Никто ничего не знает, никто не видел его после пяти часов вчерашнего дня. Я опросил всех его друзей и знакомых.
— Ты следи за его домом, а мы тем временем обойдем все село. Хорошо? — предложил Ульф.
Ленерт одобрительно кивнул.
— Большего мы сейчас не добьемся, — проговорил Трау.
Вскоре Ленерт свернул в плохо освещенную улочку, на которой жил Рольф.
Тройка Рэке двигалась дальше. Трау на чем свет ругал проклятую погоду каждый раз, когда ступал на подернутую ледком лужу, из-под которого его обдавало ледяной водой.
По дороге они заглянули в пивную, затем вышли на противоположную окраину села, а когда на обратном пути проходили мимо дома Рольфа, то заметили две фигуры, которые вынырнули из темноты.
Ульф посветил на них фонариком.
— Курт и Стефан? — удивился учитель. — Что вы здесь делаете? Неужели сегодня весь мой класс бродит по селу?
— Мы ждали вас.
— Меня? Здесь? Ну, рассказывайте, что тут у вас?
— Хорошо, только старик Бекер ничего не должен знать, а то он нас убьет!
— Говорите! — потребовал Ульф от парней. — Вы же знаете, что мы живем в пограничном районе, а это что-нибудь да значит. Вы поможете Рольфу, если сейчас же обо всем откровенно расскажете нам.
— При чем тут граница, — огрызнулся один из парней. — Причина здесь совсем другая…
— Ну, долго тебя нужно за язык тянуть? — перебил парня учитель.
— Хорошо… Он… может, у Марии.
— У Марии? — удивился Трау. — А кто это такая?
— Так зовут официантку из ресторана «Тюрингенскнй двор», что находится в селе Бардорф.
— Что?! Уж не блондинка ли это… Ей же лет двадцать пять! А тебе откуда все это известно?
— От него самого. Рольф сам рассказывал мне о ней на прошлой неделе.
— А может, он просто похвастался, — неуверенно проговорил Трау. — Вы любите рассказывать всякие небылицы.
— Возможно, конечно, но он вроде бы говорил серьезно, — тихо сказал парень.
— Мы это проверим, — произнес Ульф. — Придется мне вызывать машину и ехать в то село.
— Тогда вызывайте скорее, — поторапливал его учитель. — А вы оба идите домой, — обратился он к ученикам, — и никому ни слова!
Спустя четверть часа пограничники вместе с учителем уже сидели в машине. Дождь монотонно барабанил по ее крыше. Дорогу так развезло, что водитель с трудом сдерживал машину, стараясь вести ее по наезженной колее…
— Старик напился как сапожник, — сказал гауптвахмистр. — Я не удивляюсь: от такого на самом деле трудно не сбежать.
— Нужно, чтобы парень от него ушел, и все! — вмешался в разговор Кольхаз. — Так будет лучше для всех.
Вахмистр покачал головой:
— Не такое это простое дело. Для этого нужно решение суда, только суд может лишить старика родительских прав. А для этого должны быть веские доказательства.
— А разве они не налицо? Чего же еще надо?!
— Посмотрим, сначала нужно разыскать парня, — успокоил пограничников учитель.
Село Бардорф вытянулось вдоль шоссе, ресторанчик «Тюрингенский двор» располагался почти в самом центре. Пограничники натолкнулись на хозяина заведения в коридоре, когда тот нес из подвала ящик пива.
— На минутку, Тео! — остановил хозяина ресторанчика гауптвахмистр. — Официантка твоя на месте?
— Она больна. А что она натворила?
— Ничего. Я бы хотел задать ей несколько вопросов.
Хозяин поставил ящик на ступеньки и, вытерев руки о фартук, сказал:
— Провести меня хочешь? Из-за нескольких вопросов ты бы не потащился на ночь глядя в Бардорф, да еще в таком сопровождении. Одно я тебе скажу: если она чего набедокурила, то я ее вмиг выставлю. Это говорит тебе Тео!
— Не поднимай пока никакого шума, а лучше скажи, как ее зовут и где она живет.
— Мария Шенк, Фельдштрассе, номера дома я не запомнил. Маленький такой домишко, рядом с кузницей.
— Она замужем? — спросил Трау.
— Была. Сейчас она снова живет под девичьей фамилией.
— Я это знаю. — Гауптвахмистр протянул хозяину руку. — Пока и не распространяй никаких слухов. Ничего страшного не случилось. Думаю, это в твоих же интересах.
Домик, в котором жила официантка, стоял в глубине сада. Сквозь зашторенные окна чуть заметно пробивался свет.
Трау позвонил. Открыли окно лишь на второй звонок.
— Кто там? — спросила официантка. Увидев форму, она удивилась: — Полиция? Среди ночи?
— Мы хотели бы поговорить с вами, фрау Шенк.
— Со мной?
— Да, у вас гость?
— А что, разве мне нельзя?
— Откройте, пожалуйста, дверь! — потребовал гауптвахмистр. — Я не намерен разговаривать с вами, стоя на улице.
Женщина закрыла окно и, подойдя к двери, сказала:
— Один момент! Парню уже шестнадцать лет, я женщина свободная и могу иметь дело с кем хочу, однако на сей раз все обстоит не так, как вы думаете.
— Фрау Шенк, это мой ученик, я, так сказать, несу за него ответственность, — вмешался в разговор Трау. — Пустите, мне нужно с ним поговорить.
— Пожалуйста! — ответила женщина, пропуская их в дверь. Заглянув в соседнюю комнату, она крикнула кому-то: — Выйди сюда, твой учитель хочет на тебя посмотреть!
Стало тихо-тихо, и лишь только на второй окрик из соседней комнаты вышел высокий парень с каштановыми волосами.
— Что ты здесь делаешь, Рольф? — спросил его Трау.
Парень покраснел как рак. Он не шевелился.
— Ну, скажи же ему что-нибудь, не стесняйся! — крикнула женщина и, подскочив к парню, подняла ему на спине рубашку, обнажив большой красный рубец. — Да, господин педагог, вот полюбуйтесь, — повернулась она к учителю. — Это я его еще мазью помазала, а то ведь он, бедняга, от боли мучился!
Трау сделал несколько шагов по комнате, а затем спросил:
— Рольф, скажи, что с тобой случилось? Почему ты не пришел ко мне?
Парень смущенно заправлял в брюки рубашку и упрямо молчал.
— И вы думаете, что он вам все так и выложит, вы бы еще побольше с собой людей привели. А не лучше ли было задать несколько вопросов его папаше?
— Надень свою куртку, — сказал парню учитель.
Парень послушно повиновался, Ульф взглядом дал понять Кольхазу, чтобы тот следовал за ним.
Когда учитель остался наедине с Марией Шенк, он тихо сказал:
— Я прошу вас извинить меня, да и вообще нас. Я кое-что знал, но не думал, что отчим еще и бьет его,
— Прошу вас, сядьте, — предложила Мария и рассказала следующую историю. — Под вечер Рольф вернулся домой. Отчим был дома, но сильно пьян. Он послал Рольфа принести ему еще вина, пока не закрылась лавка. Паренек отказался сделать это. Тогда старик схватил палку и ударил мальчика по спине. Рольф стал защищаться, оттолкнул отчима и убежал из дому. Час назад он постучался ко мне в окно. Где он был до этого, я не имею ни малейшего представления. Быть может, об этом он сам расскажет вам.
— Боже мой, да это похоже на средневековую сцену! — воскликнул учитель. — Если бы он хоть раз намекнул мне на то…
— Видимо, у него есть для этого свои причины, — не без колкости заметила Мария Шенк.
— Разумеется, без причин ничего не бывает, — согласился Трау. — Именно поэтому мне хотелось бы узнать, почему он пришел именно к вам.
Мария усмехнулась:
— Я могла бы об этом и не говорить, но если вы хотите… Перед рождеством Рольф как-то зашел к нам в ресторанчик. В углу зала сидели несколько наших футболистов. Он каким-то образом очутился за их столиком, и они начали поить его вином. По-видимому, ради шутки. В половине двенадцатого он был уже сильно пьян и вышел на улицу. Когда я закончила работу и возвращалась домой, то увидела его возле забора, за который он уцепился мертвой хваткой, так как не мог сделать и шага! А на улице мороз двадцать градусов! Я привела его к себе домой и уложила вот на эту кушетку. Рано утром дала что-то поесть и отослала домой. Две недели назад он пришел ко мне и сказал, что ни за что на свете не вернется больше домой. Причины он, правда, не назвал. Я долго уговаривала его не делать глупостей, и он наконец ушел. Сегодня он в третий раз пришел ко мне, но на этот раз я хоть знаю почему. Ну, теперь вы удовлетворены?
