— Я благодарю вас за информацию. — Гауптвахмистр встал. — Я думаю, будет лучше, если Рольф больше не будет приходить к вам.
— Знаете, я не могу сказать, чтобы он был мне в тягость, — сказала Мария. — Мне даже нравится заботиться о нем, вы можете быть абсолютно спокойны. А уж будет он ко мне приходить или нет, это зависит не от меня.
Мужчины распрощались с Марией, которая проводила их до двери. Кольхаз и Векер стояли у фонарного столба. Рольф шел понурив голову. Он не поднял ее даже тогда, когда учитель подошел к нему и сказал:
— Выше голову! Сейчас мы завезем тебя домой, а завтра утром поговорим.
— Только не к нему! — возмущенно воскликнул Рольф. — Вы как хотите, а я к нему не пойду!
— Тогда поедем ко мне, — предложил Трау. — У меня есть свободная комната, а потом посмотрим. Согласен?
Рольф кивнул, и все направились к машине.
— Одну минутку, — сказал Рэке, когда они проезжали мимо ресторанчика. — Я позвоню на заставу, чтобы товарищи там не беспокоились больше.
Через несколько минут он вернулся и тихо объяснил:
— Рольф и так все узнает… Его отчима задержали при попытке перейти государственную границу. Он был в стельку пьян, но все же оказал сопротивление пограничникам, которые увели его на заставу.
Все взгляды были обращены на Рольфа, который долго молчал, а потом проговорил:
— Я так и знал, что он до этого докатится… Теперь я вам скажу всю правду. Он меня не за водкой посылал в тот вечер, а требовал, чтобы я с ним ушел на ту сторону. Я наотрез отказался, за что он меня и отлупил. Теперь вы знаете все.
Учитель положил Рольфу руку на плечо и сказал:
— Видишь, причины опускать голову никакой нет. Не бойся, ты не один!
Машина остановилась перед квартирой Трау. Учитель попрощался с пограничниками, а Кольхазу пожал руку и сказал:
— Скажу тебе откровенно: твои стихи мне понравились, несмотря на не совсем удачные слова. Зайди как-нибудь ко мне, я буду рад поговорить с тобой.
Кольхаз молча кивнул.
Когда машина выехала из села. Рэке спросил у Кольхаза:
— Что это ты так притих?
— Так, думаю, — ответил солдат.
— О чем?
— Об отце, который бьет своего сына, а тот убегает от него и, вместо того чтобы прийти к своему учителю, идет к чужой женщине.
— Ну и что?
— И о фельдфебеле, который в каждом человеке видит какой-нибудь изъян. Я, кажется, как-то уже говорил об этом. Все это действительно свидетельствует о том, что все мы находимся еще, так сказать, в пути, о котором так много спорили сегодня на литературном вечере. Мне хочется спросить вас, так на чьей же стороне сейчас иллюзии?
— Я ждал от тебя подобного вопроса, — ответил Ульф. — Молодая женщина оказалась вовсе не такой, как о ней подумали, а парень, ушедший из дому из-за побоев, попал в руки настоящего друга.
— Знаете, меня порой пугает ваш оптимизм, — заметил Кольхаз. — Хотел бы я видеть вас тогда, когда вы выйдете из себя.
Ульф засмеялся и сказал:
— Что бы ни случилось, мы стоим на правильном пути.
Когда машина въехала в ворота погранзаставы, Кольхаз сказал:
— Для меня лично решающее значение имеют только факты!
В феврале Кольхаз узнал о том, что за попытку перейти государственную границу Бекер отдан под суд, а его пасынок Рольф изъявил желание жить в интернате. Кольхаз в последнее время стал много заниматься, и это положительно сказалось на его успеваемости. Как-то он с товарищами пошел в село, где они вместе выпили по кружке пива, пошутили, посмеялись, но Кольхаз вдруг ни с того ни с сего повернулся и ушел в часть.
Ульф наблюдал за солдатом, однако никак не мог понять, что с ним происходит. Он пытался несколько раз поговорить с ним, но тот все время уходил от него.
В это время с противоположной стороны участились нарушения государственной границы: было несколько случаев нарушения пограничных заграждений, провокаций.
Каждый пограничный инцидент приводил обычно к высылке на место происшествия дополнительного наряда. У пограничников почти не оставалось свободного времени.
Однажды в конце месяца под вечер Раудорн увидел Ульфа и сказал ему:
— Если хочешь увидеть нечто любопытное, пошли со мной.
Фельдфебель повел Рэке в общую комнату личного состава.
— Ну, ты что-нибудь заметил? — спросил Рольф, когда они остановились посреди комнаты.
Ульф осмотрелся, но ничего необычного не заметил: пол был вымыт до блеска, койки аккуратно заправлены, а на большом столе даже стоял букет полевых цветов.
— Не удивляйся тому, что я тебе сейчас скажу. — Раудорн подошел к кровати Кольхаза и показал на лист бумаги, на котором было написано два стихотворения. Одно из них Ульф уже читал раньше.
— А где он сейчас сам?
— Думаю, что в селе у Трау. Он тебя искал, но не нашел, так что увольнительную ему подписал сам командир взвода.
— А Альбрехт здесь? Я хочу поговорить с ним.
— Подожди, — остановил Ульфа Раудорн, — я еще не все сказал. В марте у нас выборы секретаря комсомольской организации. Поскольку я демобилизуюсь, нужно наметить новую кандидатуру. Мы посоветовались с товарищами и решили, что Поль вполне мог бы работать на этой должности.
— Не пойдет, — запротестовал Ульф. — После демобилизации Шонера Поль станет моим заместителем. Не стоит нагружать его другими нагрузками.
— А почему ты не хочешь сделать замом Кольхаза?
— Тут ты хватил через край…
— Я просто предложил. В двадцать ноль-ноль совещание, где тебе придется высказать свое мнение о Поле,
— В это время наше отделение должно готовиться в наряд…
— Мы успеем закончить…
— Ладно, я буду.
— И еще одно: в марте у нас соревнования по настольному теннису с сельской молодежью. Командование поручило тебе сформировать команду и подготовить ее.
— Мне только этого и не хватало!
— У других тоже есть поручения. Ясно?
— Лучше я пойду, пока ты мне еще одно задание не дал.
Рэке ушел, но засевшая в голове мысль о том, что Кольхаза можно сделать своим заместителем, не давала ему покоя. Хотя сама идея показалась ему пустой и вздорной.
* * *
К обеду неожиданно похолодало. Каштаны стояли голые и черные, кое-где на склонах холма виднелись пятна снега.
Рэке вспомнил, что ему нужно проверить оружие отделения перед заступлением в наряд. Он тут же забыл о том, что хотел зайти к командиру взвода.
К вечеру похолодало еще больше. Пошел дождь. Ульфа вызвали к командиру роты, и потому он на несколько минут опоздал на комсомольское бюро.
— Мы тут уже высказались, очередь за тобой, — сказал Раудорн Ульфу, когда тот сел на место.
— Я остаюсь при своем мнении, — ответил он. — Поля уже давно решено сделать моим заместителем. Заместитель из него получится хороший, но, разумеется, он не сможет одновременно выполнять и обязанности секретаря.
— Сейчас как раз и обсуждается вопрос о возможности выдвижения его кандидатуры на должность секретаря, — сказал Гартман. — Товарищ Поль, скажите сами, как вы относитесь к нашему предложению?
— Я не знаю. — Поль бросил смущенный взгляд в сторону Ульфа. — Вы, возможно, не знаете, но на заводе, где я работал до армии, я два года был секретарем.
— Все ясно, — заметил Гартман.
— Не совсем, — возразил ему Ульф.
В этот момент в комнату заглянул дежурный и попросил Гартмана выйти.
— Неужели так срочно я понадобился? — спросил обер-лейтенант. — Мы скоро заканчиваем.
Дежурный немного помедлил, а потом сказал:
— Я был вынужден сменить одного вашего часового… Он ушел с поста погреться…
— Кого именно?
— Рядового Кенига.
— Приведите его сюда.
Ульф сокрушенно покачал головой.
— Слышали, товарищ Рэке, ушел с поста погреться, а всего лишь полчаса, заступил на пост! — укоризненно проговорил обер-лейтенант Ульфу.
Через минуту в комнату вошел Кениг. Он был явно смущен и бледен как полотно.
На вопрос офицера, как он себя чувствует, солдат ответил:
— Плохо, товарищ обер-лейтенант.
Ульф вскочил с места и, подойдя к Кенигу, дотронулся ладонью до его лба.
— Да у него жар! — воскликнул он.
— Жар? Подойдите ко мне! — Офицер сам потрогал лоб солдата, после чего спросил: — И когда вы почувствовали себя плохо?
— Сегодня после обеда.
— А почему не доложили об этом? У вас же температура!
— Я думал, что пройдет, — робко ответил Кениг. — Я хотел послезавтра поехать в отпуск…
— В отпуск?! А вы сами куда смотрели, когда инструктировали наряд? — обратился Гартман к дежурному.
— Никто из заступавших в наряд мне о своей болезни не заявлял, — доложил дежурный.
— Не заявлял… Смотреть тоже надо! Немедленно направьте его в санчасть!
