Ознакомительная версия.
Во всяком случае, было достигнуто согласие в вопросе о типе и размере подрывного заряда. Поскольку опоры имели 18 метров в длину и более четырех в ширину, было совершенно недостаточно просто взорвать рядом торпеду-мину. Для действительного разрушения моста требовалось оторвать опору от ее фундамента. Два мощных заряда, точно уложенные по обе стороны от опоры, должны были справиться с такой задачей. Каждая мина-торпеда была длиной более 5 метров и имела 60 сантиметров в диаметре; они были отрегулированы таким образом, чтобы плавать непосредственно под поверхностью воды. Для запуска часового механизма, который можно было установить на несколько часов, следовало только выдернуть чеку, находившуюся наверху мины. Для того чтобы отправить мину на дно в нужном месте, служила кнопка, затоплявшая камеру плавучести. Две такие мины, соединенные восемью морскими саженями троса, и составляли одно подрывное устройство. Приблизившись к опоре моста, два ныряльщика брали на себя управление каждый одной миной и разводили их в стороны на несколько метров друг от друга. Направляя каждый свою мину соответственно слева и справа от опоры, они должны были медленно двигаться по течению – до того момента, когда соединяющий мины трос не зацепится за переднюю часть опоры и, натянувшись, не остановит их дрейф, удерживая в подвешенном состоянии по обе стороны от опоры. После этого мины можно будет точно расставить по местам и затопить.
Было решено использовать три пары мин – одну пару для железнодорожного моста и две других – для автомобильного. Но по-прежнему оставался нерешенным вопрос, каким путем мины должны быть доставлены по назначению, и разрешить сомнения могла только разведка места диверсии. Тотчас же два диверсанта были отправлены за 35 километров, чтобы разведать реку и изучить течение под мостами. Войдя темной ночью в воду, они высадились на берег ниже по течению от вражеского плацдарма на следующий день поздним утром. И хотя они ни разу не были обнаружены, их доклад был неутешителен:
«…Внезапно прямо перед нами возник туманный силуэт автомобильного моста. Мы добрались до него значительно раньше, чем предполагалось. Менее чем через минуту мы проплыли под мостом и оказались позади него, пройдя, как нам показалось, между берегом и первой опорой. Все наши усилия добраться до опоры в течение этого времени ни к чему не привели. Теперь мы поплыли посередине реки в направлении центральной опоры второго моста, но и там течение оказалось таким сильным, что нам не удалось подобраться к опоре ближе чем на три метра, за то время пока нас проносило мимо. Кроме того, миновав мосты, мы уже не имели никакой надежды вернуться назад».
Было ясно, что шансы произвести атаку силами боевых пловцов чрезвычайно малы. Тут все зависело от возможности обнаружить мосты на достаточном расстоянии. Это потребовало бы их заранее осветить, и было весьма сомнительно, чтобы люфтваффе согласилось выполнить это при помощи осветительных ракет. Однако, как мы узнаем позже, света на этих мостах в скором времени стало более чем достаточно. Между тем люди из команды «К» были заняты решением еще одной проблемы. Даже если им и удастся добраться до назначенных целей, вполне возможно, что при столь сильном течении они будут бессильны справиться с буксируемыми ими минами. В конце концов могло оказаться, что и в самом деле реальнее буксировать мины катерами «линзе», у которых достаточно мощности, чтобы преодолеть течение.
Однако произошло нечто, что поставило весь план под угрозу срыва. Из ставки фюрера прибыл офицер с приказом, подписанным самим Гитлером, дающим этому офицеру право «лично принять командование операцией по немедленному и полному уничтожению мостов». Это был капитан Химмель из военной разведки, человек, имевший на своем счету не меньше рискованных операций, чем было у него различных фамилий. Подводным пловцам он был известен как капитан Хелмерс. Его появление никого не обрадовало, поскольку, как мы сейчас узнаем, герои нашего повествования уже встречались с эти человеком.
В конце 1943 года, когда вице-адмирал Гейе занимался формированием отряда «К» в составе военно-морского флота, тренировать ныряльщиков он собирался с опытными итальянскими инструкторами. Однако после краха Италии военная разведка затребовала для своих нужд поголовно всех бойцов 10-й флотилии МАС. Когда стало известно, что капитан-лейтенант Вольк остался по-прежнему верен державам оси, военная разведка направила к нему в Вальданьо шестерых немцев, среди них Альфреда фон Вурциана и Рихарда Реймана.
У адмирала не было намерений передавать своих подводных пловцов в ведение военной разведки или СС, и, как нам уже известно, он отстоял перед Верховным командованием свое мнение по поводу того, что все операции на воде должны быть исключительным делом военно-морского флота. Гиммлер, руководитель СС, согласился на это при условии, что отряд «К» подготовит для него нескольких боевых пловцов для использования в диверсионных операциях за линией фронта.
Но эта странная связь между военным флотом и СС долго не просуществовала, главным образом – в силу того, что многие из курсантов, представленных СС, оказались людьми, совершившими военные преступления, которым было необходимо для восстановления своей чести участвовать в особенно опасных операциях. Этот факт стал известен только после того, когда некоторые из этих людей оказались замешаны в малоприятных инцидентах. Офицеры адмирала Гейе были предельно возмущены этим фактом, и не в последнюю очередь – потому, что курсанты из военно-морского флота все без исключения были людьми безупречного поведения и репутации.
В конце концов военная разведка основала собственную школу людей-лягушек,[6] и капитан Хелмерс, который – излишне даже говорить об этом – не был в числе тех бывших преступников, остался все же недоволен флотом и не появлялся более, вплоть до своего неожиданного приезда в Неймеген.
Приняв на себя руководство операцией, Хелмерс проигнорировал планы, составленные руководителями боевых пловцов на основании их предшествовавшего опыта, и решил действовать иначе. Для него первое, и, с точки зрения пловцов, безусловно необходимое условие успеха операции – скрытность подхода к объекту нападения – казалось совершенно не имеющим значения. Сопровождать подводных пловцов он предложил на боевых катерах. Он утверждал, что в случае поднятия противником тревоги внимание неприятельских часовых может быть отвлечено огнем с катеров на то время, пока ныряльщики будут ставить мины.
Такое развитие событий оказалось для лейтенанта Принцгорна неприемлемым, он немедленно подал рапорт о переводе его для выполнения другого задания и вскоре отправился в Роттердам, где организовал и возглавил описанную нами выше успешную атаку на шлюз Кройцшанце в Антверпене. Вернувшись в Неймеген, он с тревогой узнал, что за время его отсутствия Хелмерс настоял на проведении разведки мостов с применением моторных боевых катеров. В противоположность никем не замеченного пробного заплыва двух ныряльщиков, поход двух сильно шумящих боевых катеров был обнаружен противником еще раньше, чем они достигли первого моста. Катера попали под сильный обстрел, и было большой удачей, что они смогли возвратиться на свою территорию.
Единственным результатом этого провала стало то, что британцы, верно рассудив, что наибольшая опасность для мостов может исходить со стороны реки, тотчас же установили выше по течению от них прожекторы, с помощью которых по ночам поверхность реки непрерывно контролировалась. Другие прожекторы были наведены на сами мосты, которые к тому же освещались дуговыми лампами. Увеличили также количество часовых и повсюду вокруг установили дополнительные огневые средства, включая пулеметы на самих мостах. Прежде ныряльщики мечтали о дополнительном освещении мостов, что делало бы более легким и простым их обнаружение, – и что же, они получили желаемое в полной мере. Но при этом вероятность проведения успешной атаки почти совершенно исчезла.
После описанных событий возникла длившаяся неделю пауза, бдительность неприятеля за это время была усыплена, а внимание притупилось. Конечно же он погасил прожекторы, освещавшие мосты, хотя и оставил работать дуговые лампы. Это и заставило пловцов решиться на атаку. Вопрос стоял ребром: теперь или никогда!
В ночь с 28 на 29 сентября они вошли в воду реки примерно в десяти километрах выше Неймегена. Двенадцать ныряльщиков были поделены на три равные группы. Каждая группа буксировала за собой одну пару мин-торпед. Первой группе было определено атаковать расположенный ниже по течению железнодорожный мост, а двум остальным – автомобильный.
Унтер-офицер радист Гейнц Бретшнейдер, который уже имел на своем счету подрыв моста через канал Орн, возглавил первую группу. С ним на задание вышли боцман Ягер и матросы 1-го класса Олле и Вольгендорф. Поскольку им предстояло проплыть большее расстояние, они отправились первыми. Приводим рассказ Бретшнейдера:
Ознакомительная версия.
