Ознакомительная версия.
Унтер-офицер радист Гейнц Бретшнейдер, который уже имел на своем счету подрыв моста через канал Орн, возглавил первую группу. С ним на задание вышли боцман Ягер и матросы 1-го класса Олле и Вольгендорф. Поскольку им предстояло проплыть большее расстояние, они отправились первыми. Приводим рассказ Бретшнейдера:
«После некоторой заминки, произошедшей при спуске на воду наших мин, начальная часть операции оказалась нетрудной. Мы бесшумно плыли по течению, лишь изредка движениями ласт корректируя курс. Было необходимо сохранить силы для тех критически важных нескольких минут, что ждали нас у моста. Время от времени мы видели взлетающие сигнальные ракеты. Была слышна какая-то стрельба, но мы не волновались, так как она не была направлена против нас. Нашей главной заботой было оставаться посредине реки.
Сразу же за последним изгибом реки перед Неймегеном мы увидели ярко освещенный автомобильный мост, который нам жизненно важно было миновать под водой, дабы не быть обнаруженными сверху. Мост находился на расстоянии примерно 1500 метров от нас, в конце речной излучины. Это был участок, о котором нас предупреждали товарищи. Скоро мы почувствовали на себе силу потока, который толкал нас к берегу. Мы намеревались проплыть между двумя опорами. Поодиночке мы бы с легкостью могли это проделать, но течение захватило наши мины и понесло их вместе с нами. Мы все четверо были вынуждены плыть изо всех сил, чтобы не дать выбросить себя на западный берег. Через несколько минут нас уже выносило на освещенное пространство. Я еще раз оценил расстояние до левой опоры и мог только надеяться, что нас пронесет мимо нее. Настало время нырять. Стараясь совершенно не двигаться, мы поплыли под водой вперед по течению.
Вода над нами ярко, как днем, засияла, а потом внезапно наступила темнота – мы очутились в тени моста! Но сияние наверху не возобновилось. Несколько секунд я сдерживал свое нетерпение, потом осторожно всплыл на поверхность. Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить – мост находится уже в восьмидесяти метрах позади нас. Его сторона, обращенная вниз по течению, была освещена хуже, чем противоположная. Британцы, видимо, совсем не ждали нападения с этой стороны. Но когда я повернулся вперед, выискивая нашу цель (железнодорожный мост), меня охватил леденящий страх, поскольку менее чем в ста метрах ниже по течению реки на воду отбрасывало тень новое препятствие! Сначала я мог рассмотреть только тонкую черную линию, но скоро понял, что это понтонный мост, о чьем существовании мы даже не подозревали.
У нас оставалось всего несколько секунд, чтобы снова нырнуть. Мы отчаянно надеялись, что нас не ударит с силой об один из понтонов. Это, несомненно, всполошит часовых.
Когда мы находились непосредственно под досками, положенными между соседними понтонами, буксирные концы мин сильно дернуло. Не держи мы их очень крепко, нас могло бы унести течением, и мы потеряли бы свое оружие. Оказалось, что мины прочно зацепились за причальные тросы понтонного моста, причем их хвостовые части развернуло течением и заклинило в промежутке между понтонами.
Все, что нам оставалось, так это всплыть на поверхность и постараться их освободить. Меньше чем в метре над нашими головами сновали британские солдаты – вероятнее всего, саперы, строившие мост. Мы не только слышали их тяжелые шаги, но даже видели тени и огоньки сигарет. Мы дождались удобного момента и занялись минами. При том что нам сильно мешало течение, было нелегким делом освободить трехтонные торпеды от причальных тросов моста, и нам пришлось сделать множество попыток, прежде чем удалось вытащить их на чистую воду. Там нас сразу подхватило течение и моментально унесло прочь от препятствия. Противник так и остался в счастливом неведении обо всем случившемся.
После всех наших усилий нельзя было и думать об отдыхе, поскольку до железнодорожного моста оставалось всего 300 метров, и на этом коротком расстоянии мы должны были осуществить точный подход к центральной опоре. К счастью, мы находились уже более или менее посередине реки.
В отличие от автомобильного, огни на этом мосту были очень немногочисленны. Но все же нам удалось разглядеть его благодаря двум осветительным ракетам, которые были в соответствии с планом сброшены с нашего самолета.
До цели нам оставалось еще 150 метров. Отдав концы, связывавшие мины друг с другом, два человека с каждой стороны начали разводить их в стороны одну от другой. Следовало полностью растянуть соединительный трос, чтобы он мог зацепиться за опору. Одновременно мы должны были стараться не позволить трехтонным минам раздавить нас о ту же самую опору. А если трос порвется, то все вообще будет потеряно. Вблизи от моста мы поплыли наперерез течению, сильно загребая, чтобы уменьшить снос.
Вторая пара пловцов находилась несколько впереди, когда нас разделила громада опоры. Бешено работая ластами, мы стали прижимать мину к ее каменной стенке. С резким рывком трос натянулся – и выдержал! Теперь я знал, что вторая мина уравновешивает нашу и наиболее важная часть маневра выполнена успешно.
После короткой передышки – как же мы в ней нуждались! – я подтянулся на руках по тросу против течения, чтобы посмотреть, что происходит по другую сторону от опоры. Там был Олле, уже освобождающий от предохранителя чеку взрывателя своей мины. После этого мы все четверо принялись усердно тянуть и толкать свои мины, чтобы установить их одну строго против другой на противоположных сторонах опоры. Потом мы согласовали до секунды момент пуска часовых механизмов взрывателей. Все это заняло у нас примерно двадцать минут, и в это время мы были слишком заняты, чтобы интересоваться часовыми, которые могли патрулировать мост, да и чем-либо другим, происходившим вокруг нас.
Наконец все было готово. Мы нажали кнопки, и мины ушли в глубину. На дне я еще раз проверил, правильно ли они размещены. Потом нагнулся и прижал ухо к внешней оболочке мины, чтобы убедиться, что часовой механизм работает. Убедившись, что все сделано правильно, мы вынырнули на поверхность, отдохнули несколько минут и отправились вниз по течению вместе с потоком. Вскоре темнота позади нас поглотила мост.
Во время движения к мосту не потерять друг друга в темноте нам помогали мины. Теперь же мы плыли плечом к плечу, время от времени берясь за руки, ведь перед нами лежали еще 24 километра, которые нужно было преодолеть, прежде чем река выйдет за границу неприятельского плацдарма. И все же я скоро потерял контакт со своими товарищами. Сначала пропал куда-то Олле, а за ним и двое других. Ощущение одиночества усиливало мою физическую усталость. Примерно в шесть часов утра я воспрянул духом, когда услышал, как далеко позади меня разорвал тишину ночи сильнейший взрыв. Наверняка это взлетел на воздух мой мост! Нам это удалось, а теперь мне остается проплыть всего каких-то 15 километров.
Время от времени я видел, как далеко впереди взлетают белые сигнальные ракеты, их пускали, чтобы указать нам направление к своим боевым порядкам. Но уже приближался рассвет, и мне следовало подумать о поисках укрытия, в котором следовало пересидеть светлое время дня. Наконец я заметил у берега почти развалившийся рыбацкий катер, забрался на борт, втиснулся в крошечную каюту и свалился на пол в полном изнеможении. Спал я долго. Когда стемнело, я снова вошел в воду и поплыл, направляемый неизменно взлетавшими в небо сигнальными ракетами. Наконец, после показавшегося мне тогда бесконечным заплыва, я выбрался на берег и был тепло встречен дожидавшимися меня товарищами».
Первым, кто приветствовал Бретшнейдера, оказался Ягер, который добрался сюда немного раньше. Он тоже был вынужден в течение дня скрываться, но в условиях значительно менее удобных, чем достались Бретшнейдеру. Выбравшись рано утром на берег, Ягер столкнулся с двумя неприятельскими солдатами. Он среагировал очень быстро и ускользнул от них, используя приемы борьбы джиу-джитсу. Потом он еще некоторое время плыл вниз по реке, пока не нашел себе более безопасное укрытие – внутри гнилого, пустотелого древесного ствола.
Проследим теперь за движением к цели – автомобильному мосту – второй и третьей групп. Как и у группы Бретшнейдера, первый этап продвижения второй группы прошел без помех, но потом, то ли из-за неверной оценки пройденного расстояния, то ли потому, что течение оказалось чересчур быстрым, они оказались слишком близко к западному берегу, прямо перед носом у наблюдателей и стрелков противника. Если бы они попробовали энергично поплыть к середине реки, то наверняка бы обратили на себя внимание врага. С другой стороны, продолжая просто двигаться по течению, они рисковали быть вынесенными на берег, так что оба варианта казались одинаково безнадежными – а положение безвыходным. Но выбора у них уже не оставалось, поскольку впереди замаячило препятствие – низкий волнорез, спускавшийся с берега и доходивший до середины реки. Все усилия пловцов из группы оказались тщетны, было уже слишком поздно. Мины прочно сели на камни. Люди стояли в воде, которая едва доходила им до пояса, не более чем в 50 метрах от неприятельских постов, ожидая неизбежного обстрела. Но все было тихо – никто их не заметил! Низко присев, они начали толкать мины сантиметр за сантиметром вдоль волнореза по направлению к глубокой воде. Поскольку шансы снова спустить их на воду казались ничтожными, один из ныряльщиков выдернул чеки взрывателей, запустив тем самым их часовые механизмы.
Ознакомительная версия.
