Но тут… Из-за наших спин послышалось громоподобное…
— Солдат! Стой!
Мимо нас промчалось что-то здоровенное и набравшее очень большую скорость… От сильного удара моментально растворились двери, за которыми почти что скрылся Бельмандо… И уже из казармы слышалось звероподобное рычание…
— Стой! Солдат!
Бельмандо сразу же услышал столь привычный для него вопль и стремительно помчался по центральному проходу к спасительному второму выходу нашей казармы… Но его дробный топот уже заглушался громкими матюками догонявшей беглеца погони… И прямо перед дверью в ленкомнату Витю схватила мощная ладонь нового врага…
Я тяжело вздохнул… Через распахнутые настежь парадные двери мы внимательно вглядывались в полумрак казарменного помещения, искренне надеясь на солдатскую удачу… Но нам не повезло… Фортуна от нас отвернулась и теперь усиленно улыбалась какому-то двухметровому счастливчику…
А этот гигант ухватился обеими руками за стальной вкладыш и старательно тащил его за собой вместе с намертво вцепившимся в сталь бойцом… Ведь рядовой Бельмас искренне верил в то, что ему помогут и родные стены, и двухъярусные кровати казармы первой роты… И возможно даже сам старшина… А потому Бельмандо решил ни за что не отпускать свой законно добытый цилиндр и изо всех сил упирался ногами в бетонный пол… Оставляя за собой длиннющий тормозной путь… А также несколько вытащенных в центральный проход двухъярусных кроватей… И табуретки тоже… До тумбочек Витя так и не дотянулся.
Когда верзила всё-таки выволок вкладыш и самого Бельмаса на белый свет… То он оглушительно рявкнул самую всеутверждающую команду…
— Смир-рно!
Стоящие на входе солдаты тут же вытянулись по строевой стойке… Даже Бельмас всё же разжал свои железные клешни, чтобы быстренько опустить руки по швам… Всякое сопротивление уже было бессмысленным…
— Смирно, я сказал! — ещё раз скомандовал старший лейтенант Ханнолайнен.
Но «смирнее» уже было некуда… Ведь всё оказалось гораздо хуже!.. Мы уже окончательно убедились в том, что перед нами стоит сам заместитель командира нашего батальона спецназа. Ну, разумеется, по тылу! Иначе кто бы из офицеров помчался через весь плац по направлению к казарме первой роты?!.. В тёмных недрах которой уже почти скрылся вездесущий рядовой Бельмас с несколькими килограммами нержавеющей стали… Пожалуй, во всей нашей 22-ой бригаде таким орлом мог оказаться только один старлей, который ни на секунду не замешкался, перед тем как погнаться за сорокой-воровкой…
— У нас в столовой термосов не хватает! — ругался разгневанный зампотыл. — А в вашей первой роте…
Однако его громовой голос с каждой секундой становился всё добрее и добрее. Ведь желанная цель была им настигнута и боевая задача-минимум оказалась успешно выполненной.
— Да, товарищ старший лейтенант… — привычно-жалобным тоном оправдывался Витёк. — Я его около пехоты нашел. Там их много…
— Чего? — немедленно вскинулся Ханнолайнен. — Пошли! Покажешь мне!
Но Бельмандо уже понял свою оплошность, ведь осиротевшие пехотинцы в данную минуту могут всё ещё искать свою стальную пропажу, а потому он быстро подправил только что озвученную им точку зрения.
— Ну… Там ржавые термоса валяются…
— Вот то-то и оно! — горделиво заявил нам зампотыл, собственноручно берясь за вкладыш. — Знаю я вас!.. Первую роту…
Он уже направился в сторону штаба батальона, а мне всё ещё было жаль терять драгоценное имущество. Почти уже наше…
— Товарищ старшнант! — выкрикнул я вслед. — Мы на выход идём! Отдайте, пожалуйста! А мы вам потом лично принесём!
— И даже две! — моментально добавил враз осмелевший Бельмас. — Чес-слово!
Но заместитель комбата по тыловому обеспечению, как нам показалось, уже никому не доверял на этом свете. А тем более солдатскому честному слову… И потому на наши обращения вдогонку он никак не отреагировал…
Тут из дверей послышался донельзя знакомый голос старшего лейтенанта Веселкова.
— Ну, и где?.. — вопрошал мой взводный. — Где это дитя страны Суоми?
Вопреки своему всегда заправленному и застёгнутому внешнему виду… То есть наработанной ещё в училище привычке выглядеть всегда опрятно… Сейчас наш командир застёгивал китель на ходу. Видимо, услышал звуки погони внутри казармы, вышел из своего жилого кубрика полюбопытствовать. А когда понял суть происходящего, то сразу же бросился на выручку рядовому Бельмасу, который был бойцом из его, веселковского третьего взвода.
Но было уже слишком поздно. Старший лейтенант Ханнолайнен успел благополучно скрыться не только за поворотом глинобитного забора, но ещё и за серым пологом маскировочной сети… Которая надёжно укрывала от палящего солнца сверху и от посторонних глаз сбоку самое что ни на есть «осиное гнездо», то есть жилище комбата и его заместителей… Об этом… То есть о благородной погоне возмездия и даже о битве двух гладиаторов на виду у майора Еремеева… Обо всём этом не могло быть абсолютно никакой речи! И даже мысли!.. Ну, разве что самой затаённой…
Однако «наш» старлей своим — спокойно-насмешливым тоном теперь выговаривал всё образовавшееся неудовольствие в адрес самого виноватого из всей этой истории, а именно Витьке Бельмасу:
— Эх, ты-ы!.. Тебе оставалось каких-то десять метров пройти и всё! Так нет же!.. Надо было тебе переться аж по плацу!.. Ты бы ещё прямо перед штабом бригады прошелся со своей добычей… Чтобы тебя лично зампотыл бригады поймал…
Бельмандо как обычно смущался и краснел, но ничего вразумительного в своё оправдание не успел сказать.
— Я, товарищ старшнант… — бормотал он. — Да я… Найду что-нибудь получше… Чем этот вкладыш… Ну, чес-с-слово!
Тут в беседу командира группы и его подчиненного быстренько вступил товарищ старшина роты, который проходил мимо них. Однако, услышав приглушенные обещания «Бельманды», прапорщик Акименко сразу же оградил свою персональную территорию от любых посягательств ушлого проныры Витеньки.
— Я тебя лично предупреждаю! — начал свою речь товарищ прапорщик. — Если ты что-либо стащишь из моей каптёрки… Или же из холодной То я тебя!..
— Ну, что вы! — заявил Бельмандо, честно и преданно глядя в глаза хозяину обеих каптёрок. — Я буду только на стороне искать!
— Ну-ну! — скептически усмехнулся командир нашей РГСпН Љ613. -Только там и нигде больше!
— Так точно, товарищ старшнант! — торжественно пообещал-поклялся рядовой Бельмас. — Я даже в Лашкарёвку не пойду. Чего я там забыл?
Тут старшина Акименко почуял какой-то скрытый подвох в Витькиных клятвах и стал сердито гнать ротного снабженца в строй. Витёк не стал возражать и быстренько пристроился в хвосте третьей группы. Прапорщик скомандовал долгожданные слова-приказания, и рота дружно отправилась на обед.
Однако, несмотря на все его самоотверженные старания и даже героические ухищрения, солдату Бельмасу не удалось ещё раз «достать» где-либо какую-нибудь ёмкость для воды. Данное обстоятельство конечно подпортило взаимоотношения между Витей и старшиной, но зато Бельмандо отличился в другом… За день до нашего отъезда он «раздобыл» в предрассветных сумерках два с половиной лотка свежеиспечённого хлеба. Вместе со своим вечным подельником Катком взводный кормилец притащил два набитых мешка к нашим БМПешкам, где и продемонстрировал их вкусно пахнущее содержимое как мне, так и всему остальному личному составу. Это моментально подняло Витькин авторитет на самый высокий уровень.
И всё равно… Я с некоторым огорчением констатировал голые факты. Мне, как заместителю командира разведгруппы, не удалось обеспечить личный состав как можно большим количеством воды. Все остальные моменты, предшествующие боевому выходу, были мной учтены полностью. Оружие оказалось боеготовым и пристрелянным. Средства радиосвязи были в работоспособном состоянии и обеспечены несколькими комплектами батарей или аккумуляторов. Бинокли и оптические прицелы — в норме! Боеприпасы были приготовлены с некоторым избытком. То есть по три боекомплекта на каждый ствол и кое-что ещё. Сухой паёк получен. Правда, нам на этот раз достался не самый лучший эталон…
«Ну, да ладно… — думал я. — Вот с водой…»
А с водой всё выходило не самым лучшим образом. Я хотел гораздо большего результата. Ведь в прошлом месяце, то есть в марте 1988 года, наша разведгруппа тоже была на боевом выходе сроком на десять суток. Тогда мы тоже перемещались на боевых машинах пехоты и воды с собой взяли только одну четырёхсотлитровую Це Вешку,[2] которой нам не хватило. Разумеется, у всех солдат ещё имелись свои личные фляги с водой из расчета по несколько литров на каждый день. И тем не менее с водой у нас случилась напряжёнка. А ведь в марте наш выход проходил в пустыне Дашти-Марго, что в переводе означало Пустыня Смерти. Ни больше и не меньше. И ведь тогда на дворе был март месяц.
