Называется эта река — Аргандаб. Непонятное вроде бы наименование, но в том заслуга местных жителей, которые никак не предполагали в стародавние свои времена появления на её берегах советских войсковых подразделений. Ну, а наши военные специалисты в знак уважения афганских традиций и исторических наименований даже не стали переводить название Аргандаб на привычный всему миру русский язык. Так река и осталась в своём прежнем обозначении. Как на военных топографических картах, так и в тутошнем обиходе… Аргандаб или же Аргандоб, как принято выражаться на местном диалекте… Какая-то там вода… Кажется, полноводная… А может и непересыхающая…
И именно в апреле месяце река Аргандаб практически полностью оправдывала своё полноводное название. Когда мы к ней подъехали, она предстала перед нами довольно-таки широкой водной преградой, которую и предстояло пересечь нашему отряду. Как и положено действовать в незнакомой обстановке, первыми в воду полезли разведчики. Двое бойцов первой группы и самолично зампотех роты решительно шагнули в мутные и холодные воды…
— Бр-р-р! — передёрнулся от этого зрелища солдат Агапеев. — Хорошо!.. Что мы из третьей группы!
Он даже поёжился… Что было совсем неудивительным. Ведь мы тронулись в путь ранним афганским утром. Яркое солнце уже поднялось над горизонтом, однако температура воздуха оставляла желать лучшего. То есть сильная такая утренняя прохлада ещё не собиралась сдавать своих позиций дневному теплу. Одеты мы были в летнее обмундирование, и потому я искренне посочувствовал тем трём разведчикам, которые сейчас пытались найти брод.
Первым из них шёл зампотех. Пожилой майор медленно продвигался вперёд, стараясь преодолеть сильное течение. Он шаг за шагом удалялся всё дальше и дальше от нашего берега, но всё равно сила реки делало своё дело… И зампотех постепенно смещался влево… Следом за ним продвигалось двое солдат: малорослый Разумовский и медлительный Кирилюк. Судя по их движениям, бойцы держали в руках верёвку, дальний конец которой был привязан к идущему впереди майору.
— Тоже мне… — недовольным тоном проворчал прапорщик Акименко. — Нашли кого отправить для подстраховки! Эту мелюзгу и вечно сонного…
Все сидящие на нашей броне невольно рассмеялись. Потому что старшина очень точно охарактеризовал самые заметные свойства личностей обоих бойцов первой группы, которые сейчас очень осторожно шарят ножками по речному дну. Они сильно отстали от зампотеха роты, и теперь стала хорошо видна верёвка. Она почти полностью показалась из бурного и мутного потока.
— Разум — очень шустрый… — сказал солдат Агапеев. — А Киря — это непрошибаемая тушка… Как-нибудь вдвоём они удержат…
В этот момент бредущий в воде зампотех поскользнулся и едва не упал. Но затем всё же выправил своё местоположение на таинственном дне афганской реки и пошёл дальше… А страховочная верёвка уже натянулась до предела. Было видно, как майор резко обернулся назад и прокричал что-то сердитое. Проснувшиеся бойцы тут же двинулись вперёд…
— О-о!.. Спохватились!.. — продолжал возмущаться старшина роты. — Две полусонные зимние мухи!.. Надо было их обоих первыми запустить в реку! Тогда бы они двигались побыстрее…
На этот раз уже никто не отреагировал на язвительное высказывание товарища прапорщика. Все смотрели вперёд… Где трое отважных старательно искали брод. Затем старшина Акименко оглянулся на нашу вторую БМПешку…
— Надо было нашего майора туда отправить! — заявил прапор самым безапелляционным тоном. — Он бы и сам прошёл через реку… И…
На всякий случай осмелевший старшина опять посмотрел назад… Но там всё было тихо и спокойно.
— И все наши БМПешки перетащил бы! — закончил свою крамольную мысль товарищ прапорщик. — Только троса в руки ему подавай!..
Все присутствующие вновь заулыбались… Однако открыто посмеяться над вышестоящим начальником никто не стал. Наверное, военная субординация взяла верх над всеобщим чувством солдатского юмора… Которое не делает особых исключений и потому очень помогает бойцам срочной службы перенести очередное тяжкое испытание.
Но вместе с нами на броне сидел молчаливый командир группы. А старший лейтенант Веселков не очень-то и поощрял всякое неуважение к офицерско-прапорщицкому составу. Хотя всё-таки оставлял за собой неоспоримое право выпустить какую-нибудь колкость… Но он же являлся нашим командиром и потому это право относилось только к нему…
А ведь товарищ старшина Акименко отчасти был прав. Там, то есть на нашей замыкающей БМПешке находился «наш майор». Так мы стали называть парторга батальона, которому возможно страсть как надоело организовывать партийную работу и дисциплину среди командного состава нашей воинской части. И теперь майор Болотский решил самолично поучаствовать в самых-таки что ни есть боевых действиях. Ведь уже неотвратимой переменой надвигался вывод советских войск из в общем-то Демократической Республики Афганистан… И перед тем как уехать в Советский Союз у очень многих военных появилось страстное желание хоть как-то да и приобщиться к мировой истории войн. А может быть из-за мелкожульнического пристрастия к коллекционированию всяких там орденов или хотя бы медалей. Ибо наши армейские тыловики практически ничем не уступают каким-то там общегражданским филателистам и собирателям значков… А по накалу страстей наши штабные и тыловые личности многократно превосходили всех этих знатоков вместе взятых…
И теперь товарищ майор Болотский всей своей огромной «тушкой» возвышался среди остальных очень худосочных пассажиров нашей второй брони. А ведь сегодня утром боевой парторг вознамерился было взгромоздиться на первую БМПешку. Чтобы по верной жизненной привычке оказаться как можно ближе к любимому своему командному составу. Однако старший лейтенант Веселков не числился в партийных списках батальона. Да и двоевластия он никак не потерпел бы. Это уж не говоря про механика-водителя Лукачину, у которого от этой новости страшно округлились глаза. Но вовсе не из-за своего западно-украинского пристрастия к справедливой логике порядка вещей… А вследствие вполне обоснованного испуга заходовую часть его любимой БМП-2. Рессоры там не выдержат, катки сплющатся… Эту песню мы уже слыхали не раз…
И командир группы очень быстро нашёл вполне достойный повод спровадить товарища парторга на самый ответственный участок афганского фронта. То есть самолично возглавить вторую БМПешку нашей третьей группы. Ведь эта боевая машина пехоты является ещё и замыкающей ротную колонну бронёй. А значит именно на ней и лежит всё бремя военной ответственности!.. Подбирать в пути отставших или заблудившихся солдат, своевременно эвакуировать тяжелораненых… Которые из-за своих страшных увечий не могут самостоятельно догнать умчавшиеся вперёд боевые машины… Именно вот этих героев афганской войны, упорно ползущих дальше по свежему гусеничному следу, и полагалось эвакуировать товарищу по партии… Кроме того, собирать случайно выпавшие от сильной тряски бинокли, радиостанции и даже личное оружие… Да и от БМПешки на полном ходу что-либо может запросто отвалиться… Например, случайно распахнувшаяся задняя дверка десантного отделения… Откуда потом может вывалиться столько драгоценного военного имущества!.. Только и успевай собирать!..
Ну, и само собой подразумевалось то… Что именно замыкающей броне полагалось периодически отстреливаться от наседающих сзади душманов. Ведь это именно они и являлись самым главным нашим противником. Причём очень коварным и безжалостным… Хоть и безграмотным, но очень боеспособным. Ведь об умении афганцев стрелять из своих допотопных Буров ходили целые легенды! То они, наплевав на всякую экономию, расплющат пулей старинную монетку, подброшенную высоко в воздух… То за несколько километров попадут в блестящий новенький орден на груди советского военачальника, отчего тот потом недели три ходит с «вот-такенным» синяком… Дикие же люди!.. Эти свободолюбивые афганцы… А уж об их стремительных рейдах по тылам советского ограниченного контингента и местных правительственных войск… Об этом и говорить нечего!.. Ведь у афганских боевых скакунов столько резвости в движениях и неутомимой прыти…
«О-о-о!.. В каждом же кишлаке имеется кузнечных дел мастер. А его широченная наковальня и безжалостно-точный молоток… У-у-у!.. Они так много могут сделать всего хорошего!.. Для невиданного повышения резвости боевых жеребцов, военных быков и строевых верблюдов, а также значительной части обороноспособных осликов… А зафиксированный в некоторых районах стремительный взлёт оперативной активности агрессивно настроенного мужского населения!?.. Какие там проповедники-фанатики!.. Какие заокеанские финансисты-спонсоры!.. Местных кузнецов надо перевоспитывать!.. Только их!.. Чтобы подобрели они… И не брались за что ни попадя!.. Только так и никак иначе!..»
