в его разуме элементарную вещь, которую он знал, как «Отче наш»: когда кипит гороховый суп в котле, то необходимо выключить пар и минут пять лить холодную воду на крышку котла для ее охлаждения, и только тогда можно осторожно открывать. Го-рох при варке имеет свойство повышенного пенообразования, вследствие чего наружу стремится вырваться не только пар, но и кипящая вода…
Тяжелая крышка от бешеного давления подлетела с огром-ной скоростью, и из недр котла, словно светло-желтый гейзер, вылетел гороховый суп, залив все вокруг, в том числе и По-жидаева… Какие-то секунды Сергей не понимал, что произо-шло, он так и продолжал стоять на бетонном приступке, но то, что что-то произошло, его затуманенный мозг все же осознал. Окинув себя взглядом и увидев подымающийся пар от своего хэбэ и полуразваренные горошины на нем, Сергей понял, что полностью облит кипящим супом. «Немедленно в холодный душ», — это первая мысль, которая осенила его затуманенный разум.
Как спортсмен стартует с низкого старта после выстрела судьи, так Пожидаев кинулся от котла, но тут же поскольз-нулся и растянулся на бетонном полу. Боль словно гналась за ним, и, как только он упал, она сразу накрыла его, став адской.
62
«Теряю время», — сквозь боль пронеслось у него в голове. И, моментально вскочив на ноги, он снова рванул к душу… и вновь упал на скользкий пол, покрытый гороховым супом, пробежав всего пару шагов. Хотя было непонятно, зачем он бежал в душ, до которого было метров двадцать пять, плюс ему нужно было открыть две двери, когда в шаге от котла был кран с холод-ной водой с прикрученным к нему шлангом для мытья пола.
В третий раз он подскочил, уже ничего не понимания, т. к. боль захватила весь его разум, но подсознание врубило его двигательную функцию на полный газ, предав направление в сторону душа. За происходящим с застывшими лицами на-блюдали два бойца из наряда по столовой, и когда Сергей все же побежал по коридору, то они почему-то кинулись за ним.
Влетев в душ, Пожидаев на автомате тотчас скинул сапоги и снял штаны. Гимнастерку он сорвал с себя еще по дороге. Даже при тусклом свете в мутном зеркале он увидел, что весь фасад: лицо, грудь, живот, руки и ноги — были алого цвета. И только в районе сапог ноги были по-прежнему белы. Эта кар-тина немного вернула его к реальности, вырвав разум из лап боли. «Вроде кожа не слезла», — подумал он и моментально крутанул вентиль крана…
Говорят, спешка нужна только при ловле блох, имея в виду, что в противном случае она приводит к нежелательным резуль-татам. Так вот, это — правда! Сергей крутанул вентиль крана горячей воды… Тут верно еще одно наблюдение: не всегда плоды цивилизации облегчают жизнь человеку. Хорошо, что тогда еще не был изобретен керамический кран, поэтому струя горячей воды, вырвавшаяся из аэратора, была небольшой, но достаточной, чтоб он вылетел из душевой, наконец открыв уста:
— А-а-а-а!!! Твою мать!!! — озвучил он свое катапультирование из кабинки, чуть не сбив с ног двух бойцов, которые продол-жили преследование повара до самой двери душевой и стояли возле нее. Еле успев отскочить в стороны, они продолжали наблюдать, как орущий Серега схватил трусы и, прикрыв ими гениталии, босиком выскочил из душевой… Застывшие их лица преобразились в немой вопрос с оттенком полной растерянно-сти, и, наверное, поэтому дальше преследовать Пожидаева они не решились, боясь, что в следующий раз их близкая встреча с поваром может закончиться чем-то похуже.
63
А Пожидаев, выскочив на улицу, сломя голову понесся в санчасть, но уже без звукового сопровождения. Хоть до сан-части от столовой было всего метров двести, не больше, но все же этого было достаточно, чтобы к вечеру в полку знали все о том, как голый повар почему-то алого цвета босиком бегал по расположению части. И по этому поводу тут же были сочинены различные небылицы: от того, что у него поехала крыша, до того, что зампотыл застукал повара с поварихой из офицерской столовой, так сказать, на месте преступления. А она, повариха, была тайной зазнобой самого подполковника… В общем, все зависело от рассказчика и количества выпитой им бражки или выкуренного чарса.
Медик-лейтенант вколол Сергею промедол1, потом какое-то седативное средство, чем-то обильно всего намазал, уложив на кровать. И через минуту Пожидаев спал мертвым сном. Про-спал он аж до вечера. Почему аж? Да потому, что вечера сле-дующего дня, т. е. спал он около полутора суток. Ему повезло, он получил 2-ю степень ожога, хотя в процентном отношении не очень — 60 % тела было поражено, но, опять же, некритич-но. Лишь местами у него повылазили волдыри, наполненные какой-то жидкостью.
Да, молодость — это круто еще и потому, что Сергей быстро восстановился, и ожог, исчезнув со всего тела, не оставил и следа. И нет худа без добра: за те двенадцать дней, что он прова-лялся в санчасти, Пожидаев наконец-то выспался, но главное — ему дали двух помощников…
***
И все пошло своим чередом, в лучших традициях 12-го Гвардейского. Сергей большую часть работы взвалил на двух новых поваров. Хотя они были одного призыва и звания с По-жидаевым, но почти три месяца, проведенные на кухне, давали ему авторитет и привилегии. Да и сам зампотыл объявил вновь прибывшим на кухню, что он будет у них старшим. У рядового Пожидаева появилось свободное время, и это не ускользнуло от внимания прапорщика Гуляева, хронического алкоголика и стукача с наклонностями лизоблюда.
1
Промедол
–
сильнодействующее обезболивающее средство.
64
Гуляев имел ярко выраженное пристрастие «сидеть на рации»1 и лизнуть всякого, кто хоть немного выше его по зва-нию или должности. Прапорщик с таким качеством мог бы под-няться до небес и сидеть где-нибудь в дивизии, на центральном складе, под кондиционером, воруя продовольствие КамАЗами. Но большая любовь к горячительным напиткам, как кандалы, держала его возле земли. Хотя должность заместителя началь-ника столовой капитана Ковалева — это тоже не хухры-мухры,
и ее даже можно сравнить с бреющим полетом над землей. На тот момент он был прямым командиром Сергея и в
