Авиация уничтожала мост, а на следующий день он снова функционировал. Налет повторяли, теряя самолеты и летчиков — а проклятая переправа через два дня снова работала.
Далеко не сразу летчикам разрешили обстреливать позиции ЗРК и аэродромы, мотивируя это тем, что, дескать, Штатам не нужны проблемы с Советским Союзом. Что ракеты у вьетнамцев именно советские, американская разведка знала аж с 1965, но у нее не было уверенности, что комплексы настоящие, и что в их расчетах нет русских. И лишь когда потери авиации от действий зенитчиков стали возрастать, летчики получили добро на атаки. Но и тогда эти удары не были достаточно эффективны, — в 1967 году министр обороны США, Роберт Макнамара, признал после операции по уничтожению вьетнамских авиабаз:
— На аэродроме Фукйен под Ханоем базируется одиннадцать истребителей. Казалось бы, следует уничтожить их там одним ударом. Но неизвестно, сколько мы потеряем машин, если попытаемся это сделать. Очень может статься, что наши собственные потери во много раз превысят вьетнамские…
Главные сражения между тем гремели в джунглях и горах Южного Вьетнама. В рядах Вьетконга воевали уроженцы как Северного, так и Южного Вьетнама; южане были хуже обучены, но лучше знали местность, а северяне были куда лучше вооружены и подготовлены, и их оккупанты считали более опасными противниками. Жили и воевали партизаны примерно в одних и тех же условиях — нехватка боеприпасов, однообразное питание (рис и рыба, а то и просто один рис), тесные подземные бункера… И, тем не менее, им удавалось держать американцев и правительственных солдат в постоянном напряжении — никто из них не мог чувствовать себя в безопасности даже в столице Южного Вьетнама, Сайгоне, не то, что в джунглях. Хитроумные ловушки, капканы, ямы с отравленными кольями, мины, сооруженные буквально на коленке, но от этого не менее смертоносные, а также всяческие мелочи вроде толченого стекла в содовой воде, снайперов в джунглях и прочих тропических радостей — все это доставалось тем, кого нелегкая забрасывала во Вьетнам.
Американских солдат нельзя было назвать трусами, но эта война была им не по душе. Солдаты все неохотнее уходили в джунгли, где их ждала смерть. Никто из них не знал, удастся ли ему выжить там и вернуться домой. Лес давил на психику, заставляя ежеминутно ожидать выстрела в спину. Нередко стрельба начиналась тогда, когда этого никто не ожидал, солдаты теряли друзей и оставались жить с чувством вины за свое везение.
Восемнадцатилетние парни в таких условиях быстро зверели и к концу командировки превращались в убийц. Убивали партизан, потому что те стреляли, убивали мирных жителей, потому что те могли выстрелить вслед, убивали даже скот в деревнях, — просто так. Партизаны не оставались в долгу, и в ответ устраивали засады патрулям, обстреливали аэродромы и базы американцев, сжигали их бронетехнику и самолеты. Янки потом обыскивали деревни и арестовывали любого, кто казался им сообщником партизан. Иногда такие обыски заканчивались жуткой резней, как это произошло в южновьетнамской деревушке Милай. Американские солдаты, приняв мирных жителей за вьетконговцев, убили свыше 500 безоружных крестьян. Страшные фотографии облетели мир: горящие хижины, лежащие тут и там трупы стариков, женщин и детей, канавы, заваленные изрешеченными телами… Один из участников той бойни заявил: дескать, сначала стреляли потому, что приняли крестьян за вьетконговцев, а потом стреляли потому, что боялись, — остальные откроют ответный огонь…
Психика воюющих янки не выдерживала колоссального напряжения, и они срывались, превращаясь в дикарей. Не редкостью были коллекции отрезанных ушей или фотографии с трупами убитых врагов. Правда, «крыша» съезжала далеко не у всех. Так, в том же Милае пилот Хьюз Томпсон не побоялся преградить своим вертолетом путь озверевшей пехоте. Его бортстрелок Лоренс Колбэрн держал озверевших морпехов на мушке пулемета, пока бортинженер Гленн Андреотта вытаскивал из груды тел нескольких тяжелораненых крестьян. Их тем же вертолетом эвакуировали в госпиталь.
Честь и хвала этим американцам. Снимаю перед ними шляпу.
Разумеется, США пытались договориться с северянами, но безуспешно. Те соглашались прекратить поставки партизанам лишь в том случае, если США откажутся от поддержки южновьетнамского режима и прекратят бомбардировки. Однако американцы заявляли, что защищают Южный Вьетнам от агрессии, и потому не собираются уходить оттуда. Обмен ударами продолжался. От вторжения на север американцев удерживало, пожалуй, только опасение, что в войну вступят Китай и СССР, — тогда конфликт почти неизбежно перерос бы в глобальную войну, возможно, с применением ядерного оружия. Приходилось ограничиваться бомбардировками северовьетнамских объектов и борьбой с партизанами на юге.
А северяне между тем решили покончить с противником одним ударом. И, собрав силы, нанесли этот удар. Прямо под дых американцам и их союзникам.
Двадцать первого января 1968 года северовьетнамские войска блокировали американскую базу Кхесань, расположенную на стыке границ демилитаризованной зоны и Лаоса. Еще за полгода до того, в августе 1967 была перерезана дорога номер 9, единственный наземный путь снабжения, — и с тех пор все необходимое на базу доставляли транспортные самолеты и вертолеты. Пятитысячный гарнизон оказался в окружении. Падение Кхесани, как считало союзное командование, сразу открывало северянам путь вглубь страны (никого почему-то не смущал тот факт, что вьетнамцы и раньше просачивались в северные провинции Южного Вьетнама мимо этой базы, благо сплошной линии фронта как таковой не существовало).
— Чтобы отстоять Кхесань, нам нужны только патроны, бобы и свежие бинты! — сказал в те дни один из морпехов. Но доставить в осажденный гарнизон хотя бы необходимый минимум боеприпасов и продовольствия было очень тяжело: вьетнамцы обстреливали любой самолет, приближающийся к базе. Тем не менее, транспортники продолжали летать туда; спешно разгрузившись и приняв на борт раненных и убитых, они шли на взлет, а вокруг полосы рвались мины и снаряды. Иногда в час на базу падало сто и больше снарядов. В ответ американцы выпускали по горам еще больше. Но не всегда успешно.
В один из февральских дней северянам удалось подбить прямо на полосе один из грузовых «Геркулесов», который там и сгорел. После этого летчики предпочли сменить тактику и отныне сбрасывали грузы с парашютами, пролетая над базой, но не приземляясь.
«Фантомы» и «Скайрейдеры» наносили удары по позициям вьетнамцев вокруг Кхесани. Заодно к этому привлекались стратегические бомбардировщики B-52, за один вылет сбрасывавшие на врага до тридцати тонн бомб. В штабах все были уверены, что вьетнамцев быстро разобьют. Впрочем, уже через неделю эта уверенность сильно пошатнулась.
…Пока внимание американского командования было приковано к Кхесани, Вьетконг провел последние необходимые приготовления. А 30 января 1968 года, в канун вьетнамского лунного нового года, называемого Тет, началось восстание. Обычно в эти дни соблюдалась негласная договоренность на прекращение огня. Но — на войне как на войне. Перемирие было нарушено, и Южный Вьетнам превратился в клокочущий вулкан.
Вьетконговцы совместно с регулярными частями северовьетнамской армии атаковали ряд городов и военных баз, застав американцев врасплох. Уэстморленд лихорадочно ломал голову над тем, что делать дальше. Ему уже стало ясно, что блокада Кхесани была лишь отвлекающим маневром. А бои уже шли в Дананге и Плейку, гремела стрельба и в Сайгоне, где партизаны ворвались даже в американское посольство. В некоторых деревнях и городах Вьетконг прочно установил свою власть и законы. По всей стране шли ожесточенные бои.
Катастрофа казалась неминуемой…
Чем дольше шла война, тем большим количеством легенд она обрастала — не без помощи падких на сенсации журналистов. Самой живучей была такая: на стороне северян воюют русские. Отчасти журналисты были правы, — так, расчеты зенитно-ракетных комплексов поначалу состояли лишь из советских специалистов, ибо вьетнамцы не умели обращаться со сложной аппаратурой. Большинство американских самолетов, сбитых зенитными ракетами в 1965-66 годах, были заслугой именно советских зенитчиков. Однако постепенно вьетнамцы учились и заменяли их на боевом дежурстве. Во Вьетнаме также действовали советские разведчики, занимавшиеся получением новых образцов вооружения, — ракет, бронетехники, оборудования. Чаще всего они осуществляли осмотр мест падения самолетов, но порой доходило и до боевых операций на территории противника. Говорят, однажды разведчики сумели угнать у американцев боевой вертолет. Правда это, или нет, — сказать тяжело. Зато достоверно известно, что советские моряки наряду с кубинскими, польскими и китайскими коллегами, доставляли во Вьетнам самолеты, ракеты, взрывчатку и стройматериалы. Однако их корабли были гражданскими, и не несли никакого вооружения. Груз в накладных также указывался отнюдь не военный, — например, продовольствие. И даже таким «нейтралам» прорваться в Хайфон было сложно — Тонкинский залив в ряде мест был заминирован, да и американские патрули периодически проверяли идущие на север суда. Сам порт нередко бомбили, — а бомбы, как известно, не разбирают, нейтрал ты или враг…
