— Значит, решено, — прихлопнул кулаком Никита. — Отсюда мы выйдем вдоль гряды гор в район озера Хутоявр. Здесь левый фланг наших войск. Вот маршрут. Согласны?
И все склонились над картой, следя за движением его карандаша.
Затем решались вопросы снабжения заключенных, продуктами, теплой одеждой и лыжами.
Операцию наметили на первую ночь после смены караула. Командиром сводного отряда назначили Оскара Мунсена.
Прошло еще несколько дней. Жили летчики у Петера Лихтсена. Комлев часами просиживал над картами, решал, как он выражался, задачу со множеством неизвестных. Мирзоев помогал ему восстановить в памяти ориентиры, запомнившиеся во время полетов. Норвежцы собирали и сносили по ночам в тайнику сопки все, что понадобится в походе. Дело это было опасное, и все работали в состоянии душевного напряжения.
Однажды за чашкой кофе Комлев вновь выразил сердечную благодарность норвежцам, которые, подвергаясь, смертельной опасности, бескорыстно помогали попавшим в беду русским.
Петер Лихтсен, внимательно выслушав его, поставил маленькую голубую чашку на блюдечко, отодвинул от себя. Посмотрел прищуренными глазами на летчиков и не спеша заговорил:
— Помогая вам, норвежцы платят старые долги и выражают дружеские чувства. У вас говорят: долг платежом красен. Норвегия и Россия дружат с давних времен. Еще новгородский князь Ярослав Мудрый приютил норвежского короля Олафа Второго, войска которого были разбиты датчанами. Передовые люди Норвегии и России испокон веков делали все для того, чтобы их страны были добрыми соседями. Вспомним, хотя бы, трогательную дружбу Эдварда Грига и Петра Чайковского. А Фритьоф Нансен?
— Имя этого великого ученого, путешественника и гражданина, пришедшего на помощь Советской России в тяжелый голодный двадцать первый год, наши люди помнят и произносят с уважением и благодарностью, — сказал Комлев.
— Сейчас у нас общий враг — фашизм. Победа Красной Армии принесет свободу и нам, норвежцам, — закончил Лихтсен.
Вошел Мартин Вадсен. Он передал донесение от Оскара Мундсена о том, что пришел связной штаба Карельского фронта Малыш с друзьями. Они принесли норвежским партизанам оружие и радиостанцию. При возвращении Малыш сообщит советскому командованию о побеге военнопленных, навстречу им выйдет специальный отряд. Встреча должна произойти в районе круглых озер. Следовательно, маршрут придется немного изменить.
— Спасибо за добрые вести, — пожимая руку Вадсена, возбужденно сказал Петер Лихтсен. И обращаясь к Комлеву и Мирзоеву, продолжил: — Часть гранат и радиостанцию передадим вам, пригодятся в пути. Мы обойдемся старой, она еще надежно работает.
Это сообщение так возбудило летчиков, что они долго не могли уснуть, представляя радостную встречу с красноармейцами. Выросла уверенность в успехе.
За день до операции пришла Ранди. Комлев и Мирзоев очень обрадовались и удивились ее приходу. Но удивляться было нечему. События развивались так, что многих деталей они не могли знать. После памятного утра, когда они решили попробовать вывести пленных на родину, норвежские патриоты сразу же начали готовиться к их освобождению. Ранди Танг дали задание приручить к себе сторожевых псов.
Вся охрана лагеря, от начальника до солдата, знала, что муж переводчицы погиб за фюрера, поэтому относились к ней с сочувствием и доверием. Получив новое задание штаба Сопротивления, Ранди Танг мелкими подачками, нежным взглядом и ласковым словом приблизила к себе проводников сторожевых собак. Одного сигаретой угостит, у другого спросит, что пишет жена, третьего, бесцельно болтающегося по селу с увольнительной в кармане, черным кофе напоит. В часы пересмены караулов, или при другом каком случае, встречаясь на узкой дорожке с собакой на поводке у проводника, Ранди, чтобы грозная овчарка не бросилась на нее, поспешно вынимала из сумки кусок колбасы, конфетку. Прошло немного дней и теперь при встречах с Ранди страшные овчарки приветливо виляли хвостами, преданно подскуливали.
Выхлопотав отпуск, якобы, для поездки к больной матери, Ранди пришла в штаб отряда.
Комлев, Мирзоев, Ранди и Вадсен лежат под пронизывающим ветром, в снегу, на вершине горы, к подножию которой прижалось караульное помещение. Единственным укрытием служит большой, отполированный ветром валун.
— Тронулись, — шепотом отдает команду Комлев и ползком, друг за другом, разматывая веревочную лестницу, закрепленную за камень, они двинулись к пропасти. Уклон становится все круче, а снежный покров-все тоньше и, чтобы не соскользнуть с обрыва, приходится крепко держаться за лестницу. Добрались до места, где остроугольные глыбы начали круто сбегать в пропасть. Теперь надо спускаться по одному.
Через минуту голова Ранди скрылась за уступом. А вдруг пес не узнает ее? До чего же тревожно бьется сердце!
Ветер раскачивает и бьет об острые углы висящую над пропастью Ранди. Окоченели пальцы, но она так же быстро перебирает ступеньку за ступенькой. Вот ноги уже не ощущают упора, она повисла в воздухе. Наконец и руки перехватили последнюю перевязь, а земли все нет под ногами.
«Просчитались!» — тревожно пронеслось в голове женщины. С замиранием сердца она отпустила веревку, А пес задолго до этого навострил уши, стал втягивать носом воздух. Бесшумно кинулся на женщину и совсем было схватил ее клыками за тонкую шею, незнакомый запах заставил разжать пасть, завилять хвостом, тихо заскулить. Ласковый голос зовет: «Тог, 1 Тог!» — и вот уже собака с жадностью хватает из ее рук колбасу, а через минуту катается в снегу в предсмертных судорогах.
...Комлев начал спуск, не дожидаясь сигнала — трехкратного рывка лестницы. Веревки обледенели, руки и ноги соскальзывают, колючий снег больно хлещет в лицо. Внезапно лестница под ним перекосилась, стала угрожающе вытягиваться, поползла вниз. «Фу ты, ясное море, неужели перетерло?» Упершись ногой в ближайший выступ и зацепив носком другой свисающий конец, Комлев стал подтягиваться на руках до ближайшей крепкой перевязи. Вот он встал на нее, затем, перегнувшись, подхватил нижние звенья. Так и есть! Веревка перетерлась. Как выйти из создавшегося положения? В это время он почувствовал толчок в плечо. Чуть не на спину ему спускается Вадсен. Сразу поняв, что произошло, он вытащил из кармана бечевку. Комлев связал звенья, и спуск продолжался.
Мирзоев спускался последним и при падении угадал прямо в объятия норвежского партизана.
Теперь предстояло снять часового. Ранди и Никита поползли в обход караульного помещения с одной стороны, Вадсен и Мирзоев — с другой.
До боли в суставах Мирзоев сжимает в руке финский нож. Вот и угол. На минуту задержавшись, он увидел выползшую из-за угла тень солдата, а через секунду кошкой кинулся на него сзади. Часовой обмяк и беззвучно опустился на руки Вадсена и Комлева.
Как из-под земли вырос Оскар, следом подоспели и другие товарищи. Они уже убрали часовых у барака. Без выстрела отряд занял караульное помещение. Через несколько минут с охраной было покончено.
С минуты на минуту должен был подъехать Хансен с товарищами, привезти все необходимое, но нарты не показывались. Бежали драгоценные минуты. Оскара покинуло спокойствие. Комлев нервно жевал сигарету.
— В чем дело? Почему нет Эдгарда? — то и дело спрашивал он.
Промедление может привести к провалу всей операции, к жертвам не только среди пленных и их освободителей, но и среди мирных норвежцев.
Решено больше не ждать. Только двинулись к бараку, как из снежной кутерьмы вынырнула оленья упряжка. Быстро взвалив на плечи узлы и расхватав лыжи, все устремились к дверям. Комлев с силой рванул двери женской половины барака.
Узкий, низкий и длинный, как гроб, барак. Сквозь запыленные стекла небольшого фонаря еле пробивается свет, освещая двухъярусные нары вдоль закуржавевших стен. Стоны, тяжелый разноголосый кашель, то ли сонное, то ли полубредовое бормотание выдают присутствие зарывшихся в лохмотья смертельно усталых и больных людей.
Когда Бозор вновь очутился в бараке, сердце его сжалось. С тревогой подумал: успеем ли?
В первое мгновение на них никто не обратил внимания: по-видимому, привыкли к внезапным ночным визитам охраны. Только женщина у печки, старавшаяся разжечь сырые промерзшие дрова, крикнула:
— Закрывайте двери, вам здесь не ночевать...
— Не ругайся, Машенька, тебе здесь тоже не ночевать, — приблизившись, успокоил Мирзоев и громко крикнул: — Товарищи! Быстрее вставайте, товарищи! Мы за вами пришли!
Люди, обреченные на смерть, услышав самые близкие слова: «Товарищи!», «Свобода!», не могли поверить своим ушам. Если бы сейчас под ними раскололась земля, они не были бы так удивлены.
