Память вернула его к тем дням, когда в мае 1959 года строители, вооруженные мотыгами, лопатами, ломами, начали от берегов реки Ка в провинции Нге-тинь движение на юг. Предстояло пройти тысячу с лишним километров вдоль хребта Чыонгшон, покрытого джунглями, вести строительство, маскируя массу людей, а потом и готовые участки дороги. Лыонг вспоминал, как трудно врубались в скалы, отвоевывая узкую полоску у гор. И никаких машин — только руки. Рубили камень, убирали завалы, продирались сквозь джунгли, перетаскивали в корзинах, мешках, на вытянутых руках тонны камня и земли. Срывались с круч, гибли под каменными обвалами.
— Когда вошли в горы, — сказал он после некоторого молчания, — думали, что не одолеть их. Но тут на помощь пришли горцы — мужчины, женщины, парни и девушки. Они были проводниками в горах, подсказывали, где лежат охотничьи тропы, которые можно расширить. Все время было тяжело. Но почти невыносимо становилось в сезон дождей, когда, как говорят горцы, гниют и деревья и земля. Дожди были такие, что вытяни руки — и пальцев не увидишь. Один неверный шаг на скользких камнях — и нет человека. Но работа не прекращалась. Часто ночь заставала в самых неудобных местах, и тогда приходилось прижиматься спиной друг к другу и дремать вполглаза, чтобы не свалиться в пропасть с узкого уступа. И малярия… Сколько хороших парней вывели комары из строя.
Сначала, — услышал свой голос Лыонг, — мы прорубили тропу вплоть до города Локнинь, в ста километрах от Сайгона. Она была опасной и трудной, но это уже была связь с Югом. По тропе пошли носильщики, а строители начали расширять тропу, делать из нее настоящую дорогу. Теперь уже на ней есть места отдыха, ремонтные мастерские, пункты снабжения. Все это надежно укрыто в джунглях, в горных складках. Есть телефон, насосные станции для перекачки горючего. Сейчас уже по «тропе Хо Ши Мина» тяжелые грузы доставляют не только носильщики с коромыслами на плечах, но и прирученные слоны, скоро, думаю, по всей длине ее будут ходить автомашины. Мы еще услышим о тропе дяди Хо, когда начнем громить американцев на Юге, — закончил Лыонг.
— Ну, спасибо тебе, товарищ, — сказал комиссар, — большое спасибо. Теперь, пожалуй, пора выходить и нам на свою тропу. Представим, товарищи, что это «тропа Хо Ши Мина». Прошу соблюдать осторожность и бдительность. Первыми отправляются носильщики со снарядами и минами. С интервалом час-полтора идут артиллеристы и минометчики. Замыкают колонну зенитные пулеметчики.
Лыонг шел впереди, почти ощупью отыскивая путь. Он думал, насколько же труднее идти первому, и старался, чтобы следующие за ним вовремя получили предупреждение об опасности.
— Осторожно, — тихо произнес он, — начинается спуск, а потом — крутой подъем. Тропа каменная, не поскользнитесь, — и слышал, как по цепочке уходили назад его слова, постепенно теряя четкость, будто перекатывались камешки по деревянному желобу.
К своему пробковому шлему Лыонг приделал кусок ярко светящейся гнилушки, которая мерцала в темноте, давая идущим вслед за проводником хоть какой-то ориентир.
Дорога становилась все тяжелей, подъем следовал за подъемом. Люди устали. Было слышно прерывистое, напряженное дыхание. На узкой каменной тропе то и дело кто-нибудь поскальзывался, падал. Раздавался звон металла.
— Тише, — слышалась команда. — Скоро привал.
Лыонг всем существом чувствовал, как врезаются в плечи концы бамбуковых коромысел, на которых непомерной тяжестью висели снарядные ящики, детали минометов, пушек, зенитных установок.
— Много еще таких вот отрезков то вверх, то вниз? — спросил его комиссар, с каждым километром все тяжелее опиравшийся на палку.
— Сюда шел — насчитал восемь, а с такой ношей, как у ребят, — и побольше будет. Пожалуй, можно удвоить.
— Хорошо, что ты такой шутник, лейтенант. С шуткой легче и жить, и воевать.
— Это… — хотел что-то сказать Лыонг, но, ослабив внимание, зацепился ногой за корень лианы, упал, громко ойкнув.
— Что с тобой, лейтенант? — тихо спросил комиссар, пытаясь в темноте нащупать упавшего.
— Ничего серьезного. Зуб чуть не выбил, а нос, кажется, здорово расплющил, прямо на корягу угодил.
Колонна замедлила движение, а потом совсем остановилась. Послышались тревожные вопросы.
— Привал! — скомандовал комиссар. — По десять минут на человека, — шутливо добавил он.
И снова трудный подъем, снова кто-то вскрикнул при падении. Казалось, не будет конца этому изнурительному пути.
— Товарищи, — говорил на привале комиссар, — я понимаю, как тяжел этот марш. Но вспомните, как шли наши товарищи через хребет Чыонгшон, прокладывая «тропу Хо Ши Мина», какие лишения терпели они, и, может, вам станет легче.
— Мы-то все понимаем, — сказал кто-то в темноте, — но плечи и ноги не хотят понимать.
— Да и желудок не очень сознательный, — добавил другой.
— А ты уже есть захотел? Вот удивительно! Еще и суток не прошло, как обедали, и уже есть хочешь.
Лениво переговариваясь, бойцы пытались и за шуткой скрыть усталость.
— Долго еще топать-то нам?
Лыонг понял, что вопрос адресован ему, а с тех пор, как, заменив ослабевшего бойца, взял на спину ствол миномета, совсем потерял счет километрам. Болели плечи. Болело все тело, особенно поясница. И все-таки он нашел в себе силы пошутить:
— Долго ли идти, спрашиваешь? Чуть поменьше того, что осталось.
— Как это?
— А вот так. Через час луна появится прямо над дорогой, и идти будет легче, и дорога короче.
— Да, — мечтательно произнес кто-то, — лунная ночь — как вареный рис: всегда кстати.
— Особенно рис был бы кстати сейчас, даже больше, чем луна на небе.
— Ничего, друзья, — вмешался комиссар, — придем на место прямо к горячему рису.
— Не к тому, что в пулеметных стволах готовят?
Солдаты засмеялись.
Это обрадовало комиссара: если бойцы не потеряли вкус к шутке, сил еще много.
Луна взошла над головой, действительно облегчив марш, потом ушла в сторону, снова погрузив все во мрак. Когда совсем немного оставалось времени до восхода солнца и сил, чтобы двигаться вперед, колонну встретили офицеры командного пункта.
— С прибытием, товарищи. Сейчас нужно побыстрее установить боевые средства на огневых позициях и — завтракать..
— Это сколько же займет времени, пока приготовишь позиции на такой земле? Еще сутки прокопаешься.
— Поесть, поспать, а потом можно и камень долбить.
— Вот и пришли к горячему рису.
— Не волнуйтесь, товарищи, — сказал офицер штаба, — мы постарались облегчить ваше положение. Огневые позиции выбраны, отрыты. Вам только установить свое оружие. Пока будете это делать, вам приготовят завтрак. А потом хорошенько отдохнете.
Подстелив под себя наломанные ветки, траву, а то и просто на голой земле, укрывшись кто чем мог, спали бойцы-носильщики, положив головы на снарядные ящики, и видно было, что разбудить их сейчас не способна никакая сила.
Надо было бы бойцам пару дней отдохнуть хорошенько, не удалось. Уже на следующий день на командный пункт сообщили, что из порта вышла колонна грузовиков. Впереди колонны и замыкая ее, шли по два бронетранспортера с охраной.
Командиры еще и еще раз проверяли готовность подрывников, минометчиков и артиллеристов. Огневые взводы — расчеты двух легких пушек и четырех минометов — не обнаружил бы никакой воздушный разведчик, — так хорошо были укрыты их позиции.
— Ваша задача, — сказал полковник Фыонг командирам огневых взводов, — в самое короткое время выпустить наибольшее количество снарядов и мин. И не в пустоту, а по колонне, чтобы нанести больший урон. Когда колонна остановится перед разрушенным мостом, вам нельзя терять ни секунды. Сразу огонь вдоль колонны. Думаю, что противник не даст нам много времени. Минут десять — пятнадцать. Если повезет — полчаса, а потом придется покинуть позицию и уходить из-под огня.
— А минометы и пушки? — спросил один из офицеров.
— Главное — увести людей. За вашими стволами можно вернуться потом, если будет возможность. Главное — спасти расчеты. А вот вам, — сказал полковник, обращаясь к командиру отряда зенитчиков, — придется тяжелее. Американцы наверняка бросят сюда вертолеты. Значит, с ними вам сражаться один на один. Знают ваши ребята, что делать?
— Знают, товарищ полковник. Мы все обстреляны в Вине. Правда, с вертолетами воевать пока не приходилось, но с самолетами дело имели. Не подведем, товарищ полковник.
По походной рации передали, что колонна прошла пятидесятый километр. Остался час томительного ожидания. Но еще задолго до истечения этого времени на командном пункте услышали глухой нарастающий гул.
— До встречи с вами осталось пять километров, — доложили с дальнего наблюдательного пункта.
То, что цель становится все ближе, можно было уже не говорить. Гул моторов рвал застоявшуюся тишину, земля гудела и легонько подрагивала.
