первым жителем ЛНР, проголосовавшим за вхождение республики в состав Российской Федерации. Исторический момент тут же ловим в объектив своей камеры.
— Это не сравнимо ни с чем. Вхождение в Россию. Это самое лучшее, что произошло за мою жизнь, — утирая слезу, делится растроганный луганчанин. — Мы с 2014 года рвались в Россию. Но получилось так, что восемь лет отделили нас от этого дня.
— Лишь бы не начали стрелять, — взволнованно говорит председатель избиркома. За эти годы люди привыкли к подлым ударам киевского режима. — Они хотят сорвать наши выборы. Они не хотят, чтобы мы туда уходили. Ну, а мы уже их не хотим.
Голосование охраняют несколько бойцов Народной милиции. Вступлению в РФ рады не меньше гражданских, но на камеру говорить отказываются: «Не положено нам интервью раздавать, парни». Украинские СМИ потом скажут, что люди голосовали под дулами автоматов. Но мне куда важнее, что скажут сами жители Донбасса.
— Спокойствие нам нужно, — говорит бабушка с внуками. — Чтобы не лезли к нам украинцы. Уже не только мы за Россию. Да и дети наши, маленькие, но они всё понимают.
Спрашиваю мальчишку лет восьми:
— А вы за кого голосуете?
— За Россию. Чтобы Украина проиграла и чтобы ее не было больше.
— И чтоб война закончилась! — добавляет его совсем маленькая сестрёнка.
В этот день ливень в Луганске зарядил до самого вечера. Но для ЛНР, идущей в Россию, это не помеха. А то и наоборот. Говорят же, что если путника в дороге застал дождь, то это хорошая примета — случится что-то доброе и важное. Но может не сразу. Потому что уже на третий день голосования ВСУ обстреливают Алчевск. Снаряды падают рядом с избирательным участком, и комиссия спускается в бомбоубежище. Избиратели идут за ними и умоляют: «Вы только никуда не уходите, будьте здесь, мы сами к вам придем!»
В ту же ночь украинская армия атакует школу в Рубежном, в ней находился один из трёх избирательных участков. Так что, когда люди пришли голосовать, то увидели лишь разрушенное здание. Левое крыло школы вместе со спортзалом превратилось в руины. Снова находим осколки с ромбовидными насечками. «Хаймерсы», чёрт бы их побрал! Одна из ракет пробила три этажа и упала в подвал школы. Мы не сразу поняли, где последствия взрыва. А взрыва просто не было. Мы смотрим на небольшую воронку, в ней узкое жерло… В этот момент мы понимаем, что коварная «химера» притаилась в той норе и взорваться-то может в любой момент. Аккуратно покидаем подвал, и я иду на школьный двор считать другие попадания.
— Одна, вторая, третья… — считаю я, и тут неподалеку после коротко свиста раздаётся «бах!». Прилёт. Новый обстрел. Забегаю в школу, там Кирилл:
— Жив-здоров, всё нормально? — спрашивает.
— Это, получается, к нам летит? Свист был, — отвечаю вопросом на вопрос.
— Конечно. Ложится за школу.
Переждав обстрел, вместе со следователями заканчиваем подсчёт ночных ударов. В итоге: 6 ракет «хаймарс». Стоимость каждой — 150 тысяч $. Почти миллион баксов, потраченные за минуту. А сколько таких минут Украина и Запад подарили Донбассу, Херсонщине и Запорожью? Зеленский на разрушение инфраструктуры и убийство людей денег не жалеет. Оно понятно: деньги чужие. И люди чужие. В одном из классов на доске мелом рисую портрет Зеленского за тюремной решёткой.
Попытки Украины сорвать референдум тем не менее смотрятся жалко. Люди все равно идут на участки: явка 83 %.
В Луганске рассказывают историю, как старенькая бабушка пришла на референдум на день раньше. Говорит: «Не знаю, доживу ли я до вторника или нет, хочу проголосовать сейчас».
Вечером последнего дня референдума спешим в ЦИК на подсчёт голосов. При мне вскрывают урны, достают бюллетени по одному и, показывая огромному количеству собравшихся журналистов и иностранных наблюдателей, озвучивают вариант ответа.
— «Да», «да», «да», — провозглашает член ЦИК. Это ответы на вопрос: «Вы за вхождение ЛНР в состав РФ на правах субъекта РФ?» Я слежу внимательно. То, как порой проходят выборы и какие манипуляции с подсчётом голосов могут быть, широко известно. Потому мысленно пытаюсь подсчитать соотношение «за» и «против», хотя и понимаю, что в Донбассе сенсаций случиться не может. Тем не менее. И вот звучит «нет». Через десятки «да», еще одно «нет». Через сотню с лишним «да» — испорченный бюллетень. В итоге, последив около получаса, насчитал 5 мнений «против», что в ворохе уже отложенных выборных листков кажется мизерным. Официальные итоги подсчёта лишь подтвердят мои наблюдения — только полтора процента проголосовавших на референдуме не поддержат присоединение ЛНР к России.
В зале присутствуют международные наблюдатели. Италия и Франция, Япония и Китай, страны Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока. 35 иностранных наблюдателей на одном избирательном участке — по сути, весь мир. Но смогут ли они озвучить правду в своих странах? Подхожу к итальянцу. Обожаю Италию: от футбола и культуры до самих людей, которые всегда были лояльны к России. По мне чуть ли не единственная в Европе страна, где к россиянам испытывают добрые чувства. Да, и Путина публично поддерживали, вывешивая на балконах его портреты. Может, еще и потому, что его медийный образ мачо как-то близок итальянцам по духу. К сожалению, чаяния народа не разделяет итальянское правительство, которое, естественно, проповедует политику ЕС и США.
Наблюдателя зовут Марко Пато, он независимый юрист. Интересуюсь, слышал ли он слова главы МИД Германии Бербок о том, что людей в Донбассе, Запорожской и Херсонской областях расстреливают, насилуют, а потом под прицелом автоматов ведут на референдум?
— Это, конечно, смешно, — отвечает Марко. — Такого нет. И единственные вооруженные люди — это была охрана, которая защищала периметр избирательных участков. Потому что в Мелитополе мы видели напряжённость. Люди боялись диверсантов и угроз с той стороны.
— Сейчас у вас к власти пришли националисты. Ну, вот, может, сейчас политика итальянского государства изменится по отношению к России? — задаю иностранцу наивный вопрос. Марко и его помощница-переводчик смеются:
— Нет! В Италии политическая ситуация заблокирована, — отвечает итальянский юрист. — Абсолютно не важно, какая партия придёт: правая или левая. Всё равно будет политика глобалистов и атлантистов. Все политики Италии — это рабы европейской и американской системы. И мировой финансовой политики.
Я стою на площади у Народного совета ЛНР, вместе с луганчанами затаив дыхание. На огромном экране прямая трансляция из Москвы. «О принятии Луганской Народной Республики в состав Российской Федерации», — звучит в колонках голос диктора, очень похожий на голос легендарного Левитана. Глава республики Леонид Пасечник и Президент Владимир Путин делают росчерки пера в документе, мгновение и… дальше взрыв народного ликования! Люди
