Двигатели ДБ-3ф в эскадрилье капитана Тихонова находились в несколько лучшем состоянии, но и они в прошедших двух налетах имели сбои. Так, самолеты старшего политрука Павлова и старшего лейтенанта Соловьева смогли достигнуть лишь Кенигсберга и отбомбились по запасной цели. Само собой разумеется, летчики не виноваты, просто двигатели их самолетов выработали положенные по норме моторесурсы. Следовало бы выделить в армейскую авиагруппу новые ДБ-3ф, а не те, что с первого дня войны почти ежедневно вылетали на бомбардировку тыловых объектов противника.
Конечно, были отказы и у двигателей морской авиагруппы, и значительные, но все же не в такой степени, как в группе майора Щелкунова.
От Кагула до Асте всего полчаса езды. Жаворонков думал еще успеть вернуться на праздничный ужин. 18 августа — День Воздушного Флота. Если бы не война, то в Москве на Тушинском аэродроме состоялись бы большой воздушный парад и красочные показательные выступления летчиков, планеристов и парашютистов, ставшие уже традиционными. А сегодня летчики морской и армейской авиагрупп особого назначения отметят свой праздник мощным бомбовым ударом по Берлину, шестым по счету.
Военком полка Оганезов подал Жаворонкову напечатанный на машинке текст под заголовком: «Советские налеты действуют на нервы берлинцам» с просьбой передать летчикам армейской авиагруппы.
Генерал прочитал:
«Лондон. 17 августа. (ТАСС.) Бернский корреспондент газеты «Ивнинг стандарт» передает, что согласно сообщению берлинского корреспондента «Трибюн де Женев» частые воздушные тревоги начинают действовать на нервы берлинцев, которые спрашивают, что это за бомбардировщики, откуда они прилетают и означает ли их появление начало нового этапа войны.
Бомбардировщики летают так высоко, что их едва обнаруживают звукоулавливатели самого последнего образца. Характерно, что во время этих налетов господствует полная тишина; германские зенитки даже не открывают огня, что вызывает еще большее раздражение у населения».
«Молодец все же Оганезов! Хороший праздничный подарок преподнес летному составу авиагрупп, — подумал генерал. — И когда он успевает? Газеты еще не пришли с Большой земли, а ему все известно…»
Эмка въехала в густой лес, дорога петляла между высокими пушистыми елями. Жаворонков сидел на переднем сиденье, полузакрыв глаза, согретый теплом мотора. Сзади находился майор Боков — неизменный спутник во всех поездках.
Шофер резко затормозил, машина встала.
— В чем дело? — сердито спросил генерал. Шофер показал на дорогу, посреди которой лежала огромная ель.
— Завал!
— Надо объехать…
Генерал не договорил, из-за ели раздалась автоматная очередь, пули просвистели мимо. Шофер включил задний ход и рванул назад по дороге. Заметив справа в лесу полянку, он загнал туда эмку, там развернулся, выскочил на дорогу и дал полный газ. Сзади протрещала новая автоматная очередь. Боков выхватил пистолет, но генерал не разрешил ему стрелять, слишком большое расстояние, да к тому же они уже в безопасности.
— Кайтселиты нас поджидали, не иначе, — объяснил водитель, молодой широкоплечий краснофлотец, присланный Жаворонкову комендантом Береговой обороны Балтийского района.
— Ну, вы просто мастерски развернулись! — похвалил генерал шофера, понимая, что благодаря его сноровке удалось избежать гибели.
В Кагуле находился старший политрук Павловский, и Жаворонков рассказал ему о случившемся.
— Кайтселитов работа, узнаю по почерку, — определил Павловский. — Выследили они вас все же, товарищ генерал. Теперь вам ездить нельзя…
— Что же мне, прикажете под землей ездить?!
— Зачем же под землей. Одному ездить нельзя. Без охраны. — Павловский подозвал высокого белокурого парня. — Вольдемар, возьми с собой отделение и на полуторке сгоняй в Асте. В ельнике завал…
Вольдемар Куйст кивнул в знак согласия и побежал к стоявшей поодаль полуторке. Через минуту с группой бойцов истребительного отряда он уже мчался по дороге к Асте.
Вернулся Куйст примерно через час. Доложил:
— За завалом было человек десять кайтселитов. Все вооружены немецкими автоматами. Дорога очищена.
Павловский подошел к мрачному Жаворонкову, слышавшему доклад разведчика.
— Товарищ генерал, возьмите себе Куйста. Вольдемар тут все знает, на него можно положиться во всем.
Жаворонков хотел было возразить, но, подумав, решил согласиться с предложением Павловского. Старшему политруку виднее, как в данном случае поступить.
Павловский отошел к Куйсту и тихо стал ему что-то говорить.
Воскресный день 18 августа выдался как по заказу — солнечный, ясный, чистый. У всего личного состава морской и армейской авиагрупп особого назначения с самого подъема было приподнятое, радостное настроение. Еще бы, ведь сегодня их профессиональный праздник — День Воздушного Флота. По традиции во всех авиационных частях и соединениях он всегда отмечался торжественным построением. Не хотел нарушать устоявшихся традиций генерал Жаворонков и сейчас, хотя шла война и, казалось бы, не до праздничных ритуалов. Он построил возле командного пункта летный и технический состав, аэродромную команду и подразделения обслуживания, поздравил их с Днем Воздушного Флота СССР и поблагодарил за самоотверженную, поистине героическую работу по выполнению ответственного задания советского правительства — нанесению ответных бомбовых ударов по столице фашистской Германии — Берлину.
— Народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Кузнецов всем вам объявляет благодарность! — сообщил он.
— Служим Советскому Союзу! — мощным аккордом разнеслось в ответ над аэродромом.
Затем Жаворонков зачитал поздравления личному составу авиагуппы с Днем Воздушного Флота, поступившие от командования Ленинградского фронта, Краснознаменного Балтийского флота, Береговой обороны Балтийского района, от рабочих многих ленинградских заводов. Особенно тронуло поздравление английских летчиков.
«…Личный состав королевских военно-воздушных сил шлет личному составу Советских Военно-Воздушных Сил самые теплые приветствия. Мы восхищаемся упорством и мужеством советских летчиков…»
— Сегодня, именно сегодня, в наш прекрасный праздник День Воздушного Флота страны мы нанесем очередной, шестой удар по Берлину! — сказал в заключение Жаворонков. — И я уверен, что экипажи, идущие на столицу фашистской Германии, с честью и достоинством выполнят это боевое задание товарища Сталина!
После торжественного построения состоялся праздничный концерт группы артистов драматического театра Краснознаменного Балтийского флота. Эта группа артистов, возглавляемая ленинградским поэтом Соломоном Фогельсоном, прибыла на остров Сааремаа в начале войны. В ее составе находилась и киноактриса Валентина Телегина, известная всем советским кинозрителям по любимому в стране кинофильму «Учитель». «Гвоздем» концертной программы артистов драмтеатра Балтфлота были неизменные частушки, исполняемые Валентиной Телегиной и ее подругой артисткой Верой Богдановой. Этих актрис знали и горячо любили на острове все и всегда с нетерпением ждали их появления на импровизированной сцене. Частушки, сочиняемые почти всеми артистами, обычно посвящались бойцам тех подразделений и частей, где проходил концерт. Конечно, они были далеки до совершенства литературных форм, но зато шли от души, что нравилось зрителям. Сочиняли и сами исполняли артисты короткие скетчи, сатирические куплеты и пародии на немцев.
Наряду с ежедневными концертами артистам драмтеатра Балтфлота приходилось, и довольно часто, сопровождать машины с боеприпасами, помогать строить оборонительные сооружения, нести вахту по охране складов. Ведь положение на островах осложнялось, они были блокированы с суши, моря и воздуха. И потому каждый человек вне зависимости от ранга, занимаемой должности и профессии, сознавая личную ответственность, делал все возможное для защиты ставшего родным Моонзунда.
С импровизированной сцены, созданной из поставленных в ряд трех грузовых автомашин с открытыми бортами, ведущий поздравил летчиков с Днем Воздушного Флота и объявил первый номер праздничного концерта.
Артисты исполняли отрывки из пьес, читали стихи, пели народные песни, танцевали. Каждое их выступление встречалось громкими аплодисментами и неизменным требованием повторить на бис. Когда же ведущий концерт объявил об исполнении «Маркизы-Гитлеризы» — пародии на Гитлера и его генералов и адмиралов, зрители повскакали с мест, бурно приветствуя предстоящий номер хлопками и выкриками:
— Даешь «Маркизу-Гитлеризу»! Даешь!..
«Маркиза-Гитлериза» была, пожалуй, самой популярной на Сааремаа, без нее не проходил ни один концерт. Она исполнялась на мотив всем хорошо известной песенки Леонида Утесова и его дочери Эдит «Все хорошо, прекрасная маркиза». Артисты, удачно загримированные под Гитлера, начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил фельдмаршала Кейтеля, главнокомандующего военно-морским флотом гррс-адмирала Редера и командующего авиацией рейхсмаршала Геринга, своей талантливой игрой сглаживали сочиненные ими же слабые, подчас примитивные стихи, и под аккомпанемент баяниста с завидным юмором доносили их до восторженных зрителей.
