Рашид блаженствовал, развалившись в мягком кресле. Уютный махровый халат согревал разгоряченное контрастным душем тело. По комнате плыл сладковатый аромат анаши. Взгляд главаря банды лениво блуждал из угла в угол, трава не оказывала на привычный к наркотикам мозг сколько-нибудь заметного воздействия. По-крайней мере самому Рашиду всегда казалась, что она только стимулирует мыслительный процесс, расслабляя напряженные нервы и позволяя, отрешившись от мелких суетных забот, беспристрастно оценивать состояние дел и строить планы на будущее. Он не торопясь затянулся из гладкого приятно холодящего губы мундштука, в колбе маленького походного кальяна забулькало налитое туда щедро сдобренное специями вино, добавляя дополнительный алкогольный кайф к кружащей голову затяжке. Мысли текли ровные и лениво-неспешные, такие, какие только и приличествуют серьезному, многого добившемуся в жизни человеку. Вот вроде него, Рашида… Кому-то, конечно, покажется, что все его успехи и достижения не повод для гордости, а так себе, какая-то ерунда. Но ведь все в этом мире относительно. Каждому свое: кому-то строить и разрушать города, вести великие войны, изменять историю человечества, а кому-то и надо всего лишь построить дом, да завести свое дело, позволяющее уверенно и спокойно смотреть в приближающееся завтра. И будет этот маленький человек ничуть не несчастнее всесильного правителя мира, а то и гораздо счастливее. Ведь не зря сказал мудрец, что у большого человека большие заботы, а у маленького, маленькое счастье.
Строго говоря, Рашид пока ни дома, ни семьи не завел, да и дело, которое приносило ему необходимый для жизни доход, стабильным и дающим уверенность в завтрашнем дне назвать было можно лишь с очень большой натяжкой. Но, ничего, ведь это только начало, первые шаги на длинной дороге. А в конце будут и особняк на морском берегу, и молодые покорные жены, и целая толпа сопливых наследников, и долларовый счет в швейцарском банке. Почему именно в швейцарском, и чем швейцарский банк лучше не швейцарского, Рашид внятно объяснить не смог бы, но почему-то именно такой счет устойчиво ассоциировался у него с успешностью и процветанием. Конечно, до всего этого было еще ой как далеко. Но начало положено, а начало это, как известно, полдела.
Ой, как трудно было начинать! Рашид невольно скривился, вспомнив то время, когда только еще собирал теперешнюю команду. Воспоминания были не из приятных, чего уж там говорить! Чего стоил один липкий, неотвязный страх неудачи, преследовавший его по пятам день и ночь. Действительно, это наивные крестьянские парни, считающие его вожаком и непоколебимо уверенные в его мудрости и удачливости, могли себе позволить слепо, не задумываясь и не сомневаясь отправиться в чужой город абсолютно без поддержки и связей. Он-то отлично понимал, что шансов на удачный исход их затеи кот наплакал. Решивших нахрапом по-наглому урвать чужой кусок пришлых бандитов, вполне могли просто порвать бандиты местные, могли повязать на первой же пробивке менты и, опустив почки и переломав ребра, вынудить незадачливых гастролеров взять на себя все нераскрытые глухари, каких в нынешнее лихое время у любого опера навалом. В конце концов, им могли просто отказаться платить, как бывало это не раз в родном Азербайджане, когда сунувшись к разжиревшему барыге, натыкались на целую толпу его решительно настроенных родственников мужского пола. В таких случаях приходилось уходить, несолоно хлебавши, не будешь же устраивать настоящую войну с трупами и перестрелками. Да мало ли какие опасности могли поджидать пришлую бригаду в чужом городе! Так что неудивительно, что целую неделю перед отъездом Рашида мучила не проходящая бессонница. Пожалуй, кроме него ясно осознавал весь риск, на который они идут, только Салим, единственный из всех прошедший неплохую жизненную школу, почти столь же богатую на уроки житейской мудрости, как и та, что выпала на долю самого Рашида. Все-таки колонию для малолеток не сравнишь с тремя годами, проведенными на самой настоящей взрослой зоне рядом с взаправдашним вором в законе и его положенцами имеющими немалый вес в преступном мире. Именно тогда попавший за банальную хулиганку Рашид из бестолкового баклана превратился в теперешнего бригадира. Зона она многому учит, особенно на первой ходке, когда только и становится видно, кто ты есть по жизни, и какое место занимать в ней право имеешь. Многих тогда удивила благосклонность матерого вора в законе уже почти десяток лет державшего в железном кулаке всю зону к молодому бестолковому быку из породы тех самых кожаных рогометов что, не признавая ни понятий, ни законов по дурости пачками летели на нары в конце восьмидесятых, когда суровая ментовская длань еще не потеряла ни силы, ни веса. Тем не менее, вору чем-то глянулся дерзкий и независимый молодой парень, разглядел он в нем что-то особенное. А разглядев, приблизил к себе, ввел в круг людей, общаясь с которыми Рашид получил больше знаний об устройстве жизни и практической пользы, чем выпускник любого университета. Именно тогда и созрела в его голове идея, собрав бригаду из земляков, осесть в каком-нибудь крупном русском городе, где бабы слаще, мужики трусливее, а жизнь не так жестко структурирована и регламентирована, как в мусульманском обществе.
Теперь можно было уже подвести кое-какие итоги. Все удалось, как задумывал, бригада постепенно становится на ноги, приобретает известность и авторитет, деньги хоть и небольшие, но капают регулярно, пора бы уже подумать и о расширении поля деятельности, но это терпит… Да, конечно, квартира пока одна на всех и та съемная, это минус. Зато денег за нее они не платят уже несколько месяцев, закошмарив хилого мужичка доцента, который по глупости сдал жилье статным черноусым молодцам, это плюс. Доход ларьки приносят мизерный, минус, конечно. Зато денежки приходят без особого труда и риска, а это, само собой, плюс… Такая вот арифметика… Каждый минус уравновешивается соответствующим плюсом, в итоге так на так все и выходит… Чем не повод для того, чтобы поздравить себя с успехом начинаний? Верной дорогой идем, тут главное не зарваться, не начать кусать больше, чем можешь переварить, не мало лихих парней на жадности сгорело, лучше быть бедным, чем мертвым, так что мы торопиться не будем. Потихонечку, полегонечку…
Скрипнула, открываясь, входная дверь, в прихожей затопали шаги. "Вот ведь, сколько уже эта дверь скрипит?! — раздраженно подумал Рашид, выныривая из меланхоличной дремы. — Скрипит и скрипит, никому дела нет! Неужели трудно взять и петли смазать?! Нет, ни за что никто не сделает, пока не прикажешь! Совсем ничего без меня не могут! Всех их только погонять надо!"
Однако раздражение быстро сменилось чувством удовлетворения и предвкушения приятных событий, ведь наверняка это вернулись сборщики дани, больше-то некому. А раз так, то сейчас Рашида ожидает самая приятная процедура — прием и пересчет дневной выручки с подшефных ларьков. Ну сами посудите, что может быть лучше, чем пересчитывать сами собой падающие с неба тебе в руки деньги. При этой мысли по лицу Рашида расплылась довольная улыбка, так и застывшая на нем будто приклеенная, когда незнакомый парень явно славянской внешности бесцеремонно втолкнул в комнату обоих сегодняшних сборщиков. Вид грозные бандиты имели донельзя жалкий и потрепанный: одежда перемазана грязью, а кое-где и кровью, и так от природы оттопыренные уши Джалала висят теперь ярко-красными варениками, размерами напоминая мультяшного Чебурашку, а у Салима наливаются чернотой огромные круги под глазами — явный признак сотрясения мозга. Рашид переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что же собственно происходит и самое главное, как в такой ситуации следует себя вести. Сборщики, встретившись с ним глазами, виновато отворачивались.
— Ты старший у этих вот… — славянский парень, бесцеремонно нарушивший молчание замялся, не зная какое слово подобрать для обозначения приведенных им азербайджанцев.
Действительно Джалал и Салим сейчас сами на себя были не похожи, больше всего напоминая нашкодивших и наказанных за это несмышленых щенков.
— Ну я, — неохотно отозвался Рашид отчего-то чувствуя себя в тот момент растерянным папашей которому участковый милиционер привел за ухо его малолетнего отпрыска, вернее даже двух.
— И где ты только их набрал, таких остолопов, — горестно покачал головой славянин. — Ни на что же не способны. Лучше бы дальше у себя в горах баранов пасли. А все туда же! В мафию!
Рашид согласно закивал, на всякий случай, отодвинувшись всем телом в глубину кресла, мало ли чего можно ждать от этого невесть зачем вломившегося сюда отморозка.
— Вот я и говорю, — продолжал тот. — Ни хрена ты за своими кадрами не следишь, не учишь их ничему, они даже бабки с собственных коммерсов собрать не способны.
