Метцгер повесил голову и выдавил:
— Это все связано с нашей неудачной высадкой на побережье Великобритании. Она разрушила мою половую жизнь.
Гейер с удивлением воззрился на него.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что эта высадка разрушила твою половую жизнь? — Неожиданно штурмбаннфюреру стало очень любопытно.
— С тех пор у меня не стоит, господин штурмбаннфюрер.
— Не стоит! — повторил Гейер, едва не расхохотавшись. У Метцгера было такое потерянное, такое трагическое выражение лица, когда он произносил эти слова!
— Так точно, господин штурмбаннфюрер, — пролепетал Метцгер. — И я не могу отправиться домой в отпуск, пока не решу эту проблему. Представьте себе, что случится, когда я приду к жене, и… ничего не смогу.
* * *
— Метцгер!
Вышедший из кабинета Гейера Мясник резко обернулся. Перед ним навытяжку, точно какой-то сопливый новобранец, стоял унтершарфюрер Шульце.
— Что тебе нужно? — мрачно спросил Метцгер.
— Я случайно подслушал, что ты рассказывал Стервятнику про свой член. Про то, как он у тебя не стоит после нашей маленькой экспедиции в Англию.
Метцгер молча уставился на него. Он чувствовал себя чересчур отвратительно, чтобы обрушиться на Шульце за то, что тот посмел подслушивать его — и вообще разговаривать с ним подобным образом.
— И что же? — проронил он наконец.
— Прости, что я влезаю в это дело, Метцгер, — торжественно произнес Шульце, делая над собой страшные усилия, чтобы не рассмеяться ему в лицо, — но мне кажется, я знаю кое-кого, кто мог бы тебе помочь.
Метцгер отрицательно покачал головой и стал натягивать перчатки.
— Никто не может мне помочь, — грустно проронил он. — Я испробовал всех проституток в округе, а в результате получил по голове. — Он надел фуражку. — Никто и ничто не поможет мне.
Шульце сочувственно похлопал его по плечу:
— Да не расстраивайся ты так, Метцгер. На самом деле способы помочь тебе существуют.
Метцгер посмотрел на него с внезапно ожившей в глубине души надеждой.
— Говорят, если вставить в член протез, то это поможет, — пробормотал он. — Или если лечить его при помощи вакуумного аппарата…
— Все это чушь, Метцгер! — воскликнул Шульце. — Не стоит даже всерьез задумываться над этим. Я знаю другой, гораздо более хороший и верный способ. — Он нагнулся к Мяснику: — Я знаю одну бельгийскую шлюху, которая может поднять даже опавший член слона! Ей удалось решить эту проблему даже у нашего повара — а ты ведь знаешь, что у этого жирного ублюдка давно ни на кого и ни на что не стоит.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул Метцгер.
— Я с удовольствием познакомлю тебя с ней. И она тебе обязательно поможет.
В глазах Мясника мелькнула искорка надежды.
— Ты действительно считаешь, что она может мне помочь?
— Уверен! — с жаром воскликнул унтершарфюрер Шульце.
Метцгер облизал пересохшие губы.
— Шульце, — сказал он, — клянусь, я никогда этого не забуду! Честно!
«Могу поспорить, что ты действительно никогда этого не забудешь!» — подумал Шульце. Но, конечно, не стал вслух объяснить Метцгеру, почему он так считал…
* * *
Нижнее помещение борделя, где громко играла музыка, все было окутано густым сигаретным дымом. Мадам стояла за стойкой и зорко приглядывала за своими девочками, которые расположились на коленях у немецких солдат и унтер-офицеров. На всех девочках, в полном соответствии с ожиданиями клиентов, было французское черное шелковое белье.
Метцгер, с подозрением оглядываясь по сторонам, проследовал за Шульце.
— Не волнуйся, — обернулся к Метцгеру унтершарфюрер. — Сюда допускают в основном только унтер-офицеров и самих офицеров. Черт побери, я не стал бы звать тебя в какое-то непотребное местечко!
Они подошли к двум проституткам, чернокожей и блондинке, которые уже ждали их.
— Где она? — спросил Шульце с каменным лицом.
— Она наверху. Она готова и ждет его. — Чернокожая проститутка ткнула пальцем в сторону Метцгера.
— Тогда пошли, чего же мы ждем? — Метцгер плотоядно облизнулся. — Я жду не дождусь, когда она примется за меня! — Он в предвкушении потер свои большие руки.
Шульце закусил губу. Этот идиот не мог бы сказать точнее!
Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице и подошли к двери комнаты, за которой скрывалась Свинья. Метцгер схватился было за ручку двери, но блондинка покачала головой:
— Я бы сначала постучала, прежде чем входить. Она немного стеснительная.
— А, понятно, — кивнул Метцгер и послушно постучал в дверь.
В ответ густой хриплый голос — точно его обладательница выкуривала не меньше трех пачек сигарет в день — пророкотал:
— Входи. Я готова и жду тебя.
Метцгер удивленно повернулся к Шульце. Выражение предвкушения на его лице сменилось сомнением. Но Шульце не собирался дать ему возможность отступить в самый последний момент.
— Иди, Метцгер. Уверяю тебя: трахать ее — это все равно что опускать свой член в теплые сливки. Непередаваемое ощущение. Иди же, она ждет тебя!
Приободрившись, Метцгер открыл дверь и вошел. Вслед за ним туда же вошел Шульце с двумя проститутками.
Свинья ждала его на середине комнаты. Она была такой высокой, что ее голова почти касалась люстры.
Шульце с трудом сдержал возглас удивления. Эта женщина была громадных размеров. Черт подери, на целую голову выше его самого! И он ясно видел теперь, почему остальные девушки прозвали ее Свиньей — ее лицо было так похоже на настоящее свиное рыло! Но вдобавок к этому, она обладала еще и черными усиками, украшавшими ее верхнюю губу…
У Метцгера отвисла челюсть. Его губы беззвучно шевелились, но он был не в силах произнести ни слова. Он молча уставился на нее — на ее огромные груди, которые, казалось, в любой момент грозили выпрыгнуть из туго обтягивающего корсета, на ее ноги в черных сапогах-ботфортах. Неожиданно взгляд Мясника упал на кожаный хлыст для собак, который она держала в руке.
— Что… что это такое? — запинаясь, пролепетал он.
Женщина не ответила на его вопрос.
— Это — он? — спросила она блондинку густым басом. — Этот тот мужчина, которого я должна вылечить?
— Вылечить! — выдохнул гауптшарфюрер Метцгер. Он посмотрел на Шульце. — Она действительно вылечит меня?
Шульце открыл было рот, чтобы ответить Мяснику, но Свинья опередила его.
— Ну хорошо, — заявила она голосом, который сделал бы честь любому старшему сержанту кайзеровской армии, — вы все можете идти. Оставьте его мне. Я займусь им. — И она слегка ударила хлыстом по своему высокому сапогу.
Шульце и две проститутки торопливо шагнули назад к двери. Метцгер попытался ретироваться вместе с ними, однако Свинья опередила его, схватив Мясника своей мощной рукой за рукав.
— Останься здесь! — повелительно пророкотала она. — Нельзя убегать от доктора, когда дело зашло так далеко. Следует научиться принимать лекарство, как подобает мужчине.
Она захлопнула дверь ногой.
— А теперь сними-ка для начала с себя эти брюки.
Точно загипнотизированный, гауптшарфюрер Метцгер принялся снимать с себя брюки.
Шульце и двум его подружкам, которые наблюдали за происходящим сквозь специально просверленные в стене дырочки, приходилось зажимать рот руками, чтобы не расхохотаться. Но они могли в принципе и не беспокоиться о том, что Метцгер услышит их. Он был слишком занят тем, что полировал по приказу Свиньи ее высокие черные сапоги. Она же время от времени хлестала его по обнаженным ягодицам и угрожала применить к нему еще более суровое наказание, если он не сосредоточится на выполнении того, что она ему поручила, и не перестанет быть «таким непослушным мальчишкой».
В конце концов, когда ее сапоги заблестели, как зеркало, а потная спина и ягодицы Мясника оказались сплошь покрыты рубцами от хлыста, она приказала ему остановиться. Бросив хлыст на кровать и с презрением посмотрев на Метцгера, шлюха промолвила:
— Да, та несчастная штучка, что болтается у тебя между ног, находится действительно в весьма удручающем состоянии. Справиться с этой проблемой будет совсем не просто. — Она нетерпеливо засунула обратно в корсет одну из своих грудей, которая внезапно выскочила наружу. — Ты сам понимаешь, что тебе необходимо еще лечение.
Метцгер пробормотал что-то неразборчивое.
— Ну хорошо, — сказала она, — можешь одеваться. Положи деньги на столик и проваливай. Но на следующей неделе я ожидаю тебя для продолжения лечения!
Она зажгла спичку, резко чиркнув ею о подошву своего сапога, и закурила.
Метцгер кое-как натянул на себя одежду и, не застегиваясь, вылетел из помещения. Он помчался по лестнице, словно его преследовал сам дьявол, и выскочил на улицу.
Шульце знал, что ни для какого «лечения» Метцгер здесь больше не появится. В течение целой недели он со злорадством следил, как Мясник с трудом ковыляет по плацу. Солдат, которому гауптшарфюрер едва не оторвал яйца, прокомментировал это так: «Он выглядит так, словно кто-то засунул ему в задницу метровую палку». Молодой ССманн не знал, что произносит эту фразу в присутствии того, кто, собственно, и заставил Метцгера ползать подобным образом…
