представляет собой передатчик. Он очень маломощный, но этого хватает. Приёмник, уже не такой миниатюрный, в портфеле. И там же уже более серьёзный передатчик-ретранслятор. Запись на магнитофонную ленту производится в автомобиле, который стоит внизу. И кадров, и звука. Я, видите ли, тоже никакой не колдун. Как вы – самодеятельный охотник на всяких магов, так и я – охотник на таких охотников. Ну, то есть, я вообще специалист по микросхемам и их применению в уголовном розыске. А в данный момент охотник. Для доказательства их полезности. Не самодеятельный, как вы. А уголовный розыск уже некоторое время интересуется, куда они, колдуны и прочие маги, пропадают. Вот теперь будут знать. Там всё записано, наши споры-разговоры, кадры. Скорлупки-то делают полный оборот. Когда я их ставил, вы, наверное, думали, что они будут наблюдать за улицей. А им всё равно, улица или помещение, они автоматические. Если нынешнее нападение будет засчитано за шутку, ваши признания в охоте на колдунов – за пустое хвастовство, а следы вы достаточно умно ликвидировали, то, во всяком случае, за вами отныне последят не в вашем воображении, а по-настоящему. Так что, надеюсь, больше таинственных исчезновений колдунов не будет. Так и быть, подарю вам пару-тройку скорлупок. Микросхемы только из них выну. Для нужного эффекта вам хватит вентиляторов в скорлупке и нагревателей в подставке спицы. Можете с их помощью колдунов посрамлять и перевоспитывать. Кто из них способен так заколдовать кукольную голову, чтобы она изображала вечный двигатель? На словах они заявляют об ограниченности физики, и необходимости изучения духовного мира. А на деле кишка тонка воздействовать с помощью своих желаний, или, если хотите, магии, на материю. Так что в этом я, как видите, с коммунистами вполне солидарен. Я за науку и против мистики.
Пока говорил, Питер собирал кукольные головы и подставки в портфель. Ганс не мешал. Что толку, если он их покоцает в мелкие кусочки? Запись-то уже не здесь. Только обозлит Питера до последней крайности. А тот, похоже, настроен на удивление дружелюбно. Наверное, ещё не перестроился с чувства вины перед безвременно погибшим шофёром на обиду за его предательство и попытку убить или взять в партизанский плен всю семью. А может, наоборот, уже перестроился с обиды за предательство на солидарность с военным союзником по идеологии. Хотя сам наверняка эту идеологию только после войны усвоил, тогда-то только сомневался в национал-социализме. А после войны какие уж они союзники? Натуральные противники в холодной войне. Впрочем, он как-то тут оказался. Не обязательно, выходит противники. Хотя не очень понятно…
Пока он потерянно размышлял, что делать и стоит ли что-то делать, Айронрафт, оставив на столе три подставки и три головы, из которых что-то вынул и припрятал в портфель. Наверное, те самые миниатюрные электронные схемы. И, направился к двери. То бишь люку в полу. А Ганс Ферраду ничего не придумал. Ни сделать, ни сказать. Он действительно принял скорлупки за магические устройства и был поражён разоблачением фокуса. Оказавшимся техническим (а он и сам был неплохим техником!) – но вне его понимания! Отстал, выходит, от времени.
– Как тебя в партию приняли? Скрыл свои предательские взгляды? – сделал он мелкий укол Питеру, осторожно нащупывающему ступеньки и спускающемуся в люк. Авось будет стимул не особо ратовать за уголовное преследование Ганса. А то вскроются собственные грехи Питера.
– А я не вступал, – возразил Питер. – Такой вот я ценный специалист, даже работая в уголовном розыске, могу ни во что не вступать.
– Ах, да, – натужно засмеялся Ганс. – Ты же в партии шведских социалистов! А они, наверное, не любят, чтобы их члены возвращались к правильной идеологии?
– И вовсе я не в партии шведских социалистов, – сказала голова Питера Айронрафта, оставшаяся на виду к этому моменту. – Я их только для того привёл, чтобы долго не описывать своё мировоззрение. И заодно напомнить, что социалисты вполне могут жить с мире с коммунистами, когда надо выступать общим фронтом против капиталистов. И ни в какой другой социалистической партии я тоже не состою. Мне вообще для того, чтобы каких-то взглядов придерживаться, надзиратели не нужны. Будьте здоровы, товарищ Ганс.
– Гусь свинье не товарищ, – совершенно машинально отозвался ловец экстрасенсов.
– Ну, тогда я полетел, – также машинально ответил Питер.
И он вежливо закрыл за собой люк, оставив бывшего шофёра гадать, придут ли за ним. Или просто установят ту самую слежку, на которую он фальшиво жаловался.
