означал, что используя телескоп, все еще можно было прочесть газеты, которые аргентинцы читали в своих окопах. В качестве бонуса, высота впервые за три дня обеспечила связь со штабом эскадрона. Мы связались с ними, пока рыли НП.
Но с новым местоположением также была проблема.
Рассвет показал присутствие низкой белой пастушеской фермы, лежащей в долине в миле к западу, у подножия скалы. На карте она была обозначена как гора Саливан, но чего карта не могла нам показать, так это того, что она была занята аргентинцами.
- Что думаешь, Эйд? - сказал я, лежа плашмя в зарослях травы сразу за новым НП.
- По крайней мере, взвод. Тридцать солдат, может больше, окопались вокруг здания с пулеметами.
- Значит мы находимся в пределах досягаемости?
- Да, они могли бы легко до нас здесь добраться. Они могут прижать нас своими пулеметами, а затем вызвать из поселка артиллерию. Короче говоря, они могут убить нас, если заметят.
- Мы снова переедем сегодня ночью?
Местность между холмами Босомс была равнинной и без неровностей, мы рисковали быть замеченными, если бы остались там где были, но карта предлагала несколько альтернатив для размещения другого НП, которые обеспечивали связь с эскадроном и хорошую видимость поселка.
- Нет, давайте останемся на месте и будем избегать любого движения днем, - сказал Эйд.
- Ты с Бинси управляетесь с рацией на лежке, а мы будем развлекаться здесь, на НП.
- Хорошо. Я подожду следующего сеанса и отправлю сообщение в эскадрон.
Я медленно пополз обратно из НП в укрытие и рассказал Бинси о взводе противника, пока готовил рацию.
После нашего молчания, последовавшего за заброской, эскадрон с облегчением узнал, что регулярно получает доклады с обоих НП. Казалось, все налаживается.
Глава 38
Шел дождь. Непогода накатывала на нас полосами с запада, иногда сопровождаясь дождем, иногда неся шквалы снега, а иногда прерываясь, чтобы показать солнце.
В течение следующих трех дней мы держали поселок под наблюдением, подмечая детали, чтобы создать картину жизни, подтвердить численность противника и его вероятные намерения, а также определить любые важные цели. Мы засекли случайные транспортные средства, въезжающие в Фокс-Бей и выезжающие из него, отметили как аргентинцы регулярно перемещали свои артиллерийские орудия, в попытке защитить их от обстрелов с моря. Мы наблюдали, как каждое утро выстраивалась длинной змеей очередь на полевую кухню, а затем отслеживали отдельные группы солдат, когда они расходились обратно по своим окопам, что позволило нам проверить их численность и точное расположение оборонительных позиций.
Но лютый холод и пронизывающий до костей ветер оставались непрекращающимися. Мы работали посменно, двое наблюдателей в НП, другая пара на лёжке, по очереди дежурили у рации, прикрывали подходы к тылу, немного спали и ели. Неподвижное лежание на мерзлой земле превратилось в пытку терпением, поскольку сырость просачивалась в одежду и спальные мешки. Возможность заварить горячий сладкий чай была даром Божьим. В дневное время, вне поля зрения и под землей, мы разогревали наши пайки и ели сублимированное куриное филе с рисом, до наступления темноты.
Ночью температура опускалась на несколько градусов ниже нуля, но темнота также давала единственную возможность немного размяться и выпрямить затекшие, уставшие, ноющие конечности. На вторую ночь в новом НП я отправился за водой для остальных бойцов патруля. В кромешной темноте я спустился по задним склонам холмов к пруду, расположенному в 400 метрах ниже по склону. Это было вне поля зрения противника, так что я не слишком беспокоился о том, что остался один.
Я приближался к озерцу и наслаждался возвращением тепла в мое нутро, когда впереди услышал движение. Я остановился и опустился на одно колено, одновременно снимая с предохранителя свою винтовку. Все еще увешанный флягами с водой, я замер, вглядываясь в темноту впереди и внимательно прислушиваясь к любому звуку. Ничего. Я осторожно двинулся вперед, все еще пытаясь просканировать темноту вокруг меня: по прежнему, ничего. Внезапно впереди меня послышалось какое-то движение и шум. Приклад моей винтовки уже был у моего плеча, ствол инстинктивно поднялся в боевое положение, мой палец нажал лег на спусковой крючок, пока увиденное и услышанное обрабатывалось в моем мозгу. Заметив хлопающие перья, мой большой палец автоматически нажал на предохранитель, когда пара испуганных горных гусей с разноголосым га-гаканьем поднялась из темноты и взмыла в воздух над моей головой.
К тому времени, как я вернулся в укрытие, мое сердцебиение пришло в норму.
- Черт бы меня побрал, Бинси, - прошептал я. - Только что меня чуть не выдала пара гусей.
Бинси едва не описался, пытаясь подавить приступ истерического смеха.
- Черт возьми, Всплеск, тебе следовало прибить одного из этих ублюдков. Это было бы долгожданным перерывом от куриной похлебки.
Помимо риска быть выданным парой испуганных гусей, или быть замеченным взводом противника в Саливан-Хаус, еще одна угроза обнаружения исходила с воздуха. Каждый день над головой пролетал аргентинский вертолет «Аугуста-109», проходивший транзитом между Фокс-Бей и Порт-Ховардом. Поскольку Босомс были очевидным ориентиром между двумя поселками, вертолет летел над ними достаточно низко, чтобы мы могли разглядеть усы пилота и зеркальные летные очки через щели в сетке укрытия.
Каждый раз, когда над нами пролетал «Аугуста», я молился, чтобы он не посмотрел вниз. Он никогда этого не делал. Я подозреваю, что пилот был озабочен необходимостью лететь на бреющем и необходимостью быть начеку, из-за рыскающих реактивных «Харриеров». Мы отправили данные о перемещениях вертолета во время обычных сеансов связи вместе со всей другой информацией, которую мы собрали. В ответ на то, что мы отправили, мы получили простое подтверждение из штаба эскадрона. Никогда не было никаких намеков, что наши доклады вызвали какую-то реакцию, но это не мешало мне спросить. Я заканчивал каждую передачу словами: «У вас есть что-нибудь для нас?»
Ответ приходил в ритме точек и тире азбуки Морзе: «Да-да-ди-да, ди-да-ди, ди-ди-да» (для вас ничего, конец связи).
За пределами нашего мира Оперативная группа была занята подготовкой к взятию Стэнли, и если мы не сообщали о чем-то значительном, например, о крупном подкреплении или перемещении войск, они были довольны тем, что оставили Фокс-Бей, чтобы разобраться с ним после падения столицы. Мы ничего не знали о событиях, разворачивающихся в 50 милях от нас на Восточном Фолкленде, таких как трагическая гибель более пятидесяти британцев в результате воздушной атаки на валлийскую гвардию на борту «Сэра Галахада». Эсминец «Гламорган» был подбит «Экзосетом», запущенным с берега. Не зная о более широкой войне, мы оставались
