Он встал и пошел туда. Теперь музыка слышалась отчетливо. Поднялся по ступеням, вошел. В зале было накурено и шумно. «Интересно, где сидит Анна-Мария?» И тут он увидел жену, которая сидела и разговаривала с солдатами.
Кузнец подошел к стойке и заказал себе рюмку водки. Осмотрелся и увидел, что неподалеку от него Шихтенберг разговаривает с каким-то офицером.
— Гельмут! — воскликнул Шихтенберг, заметив кузнеца. — Значит, и ты пришел! — И он похлопал его по плечу. — У нас теперь есть настоящий шеф. — Он показал на офицера. — А ты к нам еще не надумал переходить работать?
Грунделов выпил водку и подумал: «Значит, еще не отказались от своего?»
— Зачем мне ваш шеф? — спросил он. — Мне лично шеф не нужен, Желаю успеха! — Расплатившись, он вышел из кафе.
* * *
Уезжая в подшефный сельхозкооператив, Кастерих решил не брать с собой жену. Теперь ему не с кем было танцевать, да и крестьяне его не отпускали: все тянулись чокнуться с ним и выпить, так что он, можно сказать, не отходил от стойки.
Кастерих провел рукой по волосам. От выпитого немного шумело в голове. Он решил выйти на свежий воздух.
«Бетти, наверное, уже спит», — подумал он, оказавшись на улице. Вспомнил о том, что им скучно живется, что отношения их фактически зашли в тупик. В зале много женщин, но все они не такие красивые, как Бетти. Исключение — Герда. Она чем-то похожа на Бетти, только намного моложе. Все женщины, что танцуют тут, веселые и довольные. Да и может ли быть иначе: у них есть любимая работа, которая увлекает их. Все они пустили в землю, на которой живут и работают, глубокие корни. Кастерих услышал звуки польки и радостные голоса танцующих.
Он вернулся в зал и пригласил Герду на танец.
Чтобы лучше видеть лицо девушки, Кастерих немного откинул голову назад.
Неожиданно Герда спросила его:
— А вы давно женаты?
Он молча кивнул.
— Хочу задать вам один вопрос, да вот боюсь…
— Пожалуйста, спрашивайте, Герда.
— Понимаете, у нас в кооперативе много скота, а животноводов с образованием нет.
— И что же?
— Я хотела бы пойти учиться в институт, но это три года!..
— В наше время учиться никому не запрещается, было бы желание.
— Конечно, это так. Но мы с Вернером хотим пожениться, а я не знаю, как он к этому отнесется…
— Не беспокойтесь, я сам с ним поговорю.
— А ваша жена тоже училась?
— Н-нет… — замявшись, ответил он.
Танец кончился. Офицер отвел Герду на ее место.
«Какая девушка: красивая, умная, — подумал он. — Я вот учу солдат военному делу, учу их жить, а сам дома никак не могу найти общего языка с женой. Значит, я что-то просмотрел, что-то сделал не так».
* * *
В полк Вернеру нужно было вернуться только утром в понедельник, поэтому, распрощавшись с товарищами, он с Гердой вышел из кафе. Взявшись за руки, они, пошли по улице мимо палисадников, из которых на них смотрели белые, желтые и красные георгины.
Герда шла, прижавшись к Вернеру.
Несколько дней назад Шихтенберг сообщил Герде решение правления кооператива послать ее на учебу в институт. Она с радостью заполнила все полагающиеся анкеты и теперь ждала вызова. Единственное, чего она не знала, как рассказать об этом Вернеру.
Они вышли за околицу, свернули на луг и сели на траву. Герда придвинулась к Вернеру поближе и поцеловала его.
Ее охватило чувство радости оттого, что она поедет учиться в институт. Будущее казалось ей радужным. Жаль только, что им предстоит разлука. Вернер, наверное, очень огорчится.
Жить ей придется в городе, и в течение трех лет они будут встречаться только по воскресеньям.
* * *
Однажды вечером в окно правления кооператива постучали. Фукс, маленький мужчина лет сорока, открыл дверь. На пороге, прижавшись к притолоке, стоял бывший батрак кулака Раймерса — молчаливый старик с мрачным лицом.
Фукс выбил свою трубку о подоконник, не торопясь положил ее на стол и спросил:
— Что, Фридрих, и ты захотел в кооператив?
Фридрих молча покачал головой и, пугливо осмотревшись по сторонам, поманил Фукса в угол.
— Что, Фридрих, у тебя за тайна? Отчего ты так скрытничаешь?
Старик провел рукой по выцветшим усам и снова пугливо осмотрелся.
— Ну, так что у тебя? Выкладывай, — сказал Фукс, заметлв, что гость что-то прячет за спиной. — Клади на стол!
Фридрих энергично затряс головой:
— Отойдем от окна, председатель.
Фукс закрыл окошко и сел к столу, недоумевая, что это стряслось с Фридрихом.
— Ну, садись, рассказывай.
Фридрих снова закрутил головой и сказал:
— Дело очень важное, председатель. Все нужно быстро сделать.
— Что нужно быстро сделать?
— Быстро вызвать сюда полицию.
— Зачем нам полиция? — удивился Фукс. — Да покажи наконец, что ты там прячешь?!
— Вот, — сказал старик, подходя к столу и ставя на него большую бутыль с какой-то жидкостью. Затем он положил коробку спичек и какой-то круглый предмет.
Фукс понюхал горлышко бутылки.
— Бензин! — Взял в руки круглый предмет, на котором была какая-то надпись — то ли по-французски, то ли по-английски. — Что это за штуковина? И чего ты хотел сделать с этим?
— Должен был поджечь сено в стогах, — прошептал бывший батрак.
— Что такое?! — воскликнул Фукс.
— Зови скорее полицию, вот что!
— Откуда это у тебя?
— Мне дал Раймерс.
— Разберемся, — проговорил Фукс и схватился за телефонную трубку. Набрал номер: — Пришлите кого-нибудь в Картов, в кооператив, у нас обнаружен диверсант. Говорит Фукс.
После этого он позвонил членам правления. Шихтенберга Фукс послал за Грунделовом, потому что в селе только кузнец умел читать по-французски и по-английски. Грунделов вошел в комнату, ехидно ухмыляясь: он, видно, решил, что его снова будут агитировать вступить в кооператив, так как Шихтенберг не сказал ему, зачем вызвали. Однако, увидев Фридриха и строгие лица членов правления, кузнец понял, что на этот раз дело совсем необычное.
Фукс попросил Грунделова прочесть надпись на круглом предмете, похожем на патрон.
— Это зажигательный патрон английского производства…
— Все, нам этого вполне достаточно, — перебил кузнеца Фукс.
Спустя минуту на пороге появился вахмистр-полицейский.
Фридрих еще раз рассказал, кто и куда его послал.
Через полчаса Раймерса арестовали. После долгого отпирательства он признался, что получил задание от человека из Западного Берлина, которого знал раньше. Признался он и в том, что поджог сена — дело его рук.
При обыске в доме Раймерса обнаружили несколько десятков таких же зажигательных патронов и склянку яда, которого вполне хватило бы на то, чтобы отравить в селе весь скот.
Кузнец Грунделов присутствовал при допросе и при обыске. Возмущенный, он почти бегом бросился домой и обо всем с гневом рассказал Герде, которая, услышав это, не могла себе места найти от охватившего ее гнева.
— До чего обнаглели эти кулаки! Они собирались отравить весь наш скот! Преступники!
Грунделов ушел в кузницу, чтобы побыть одному и привести в порядок свои взбудораженные мысли.
«Значит, Раймерс работал на Запад. Вредитель! А я-то защищал их! Тогда и меня могут арестовать: как-никак я часто встречался с Раймерсом. Нас не раз видели в пивной. А кому теперь передадут его землю? Конечно, в кооператив. Кооператив станет еще богаче и крепче. Члены кооператива теперь получают отпуска. Где это видано, чтобы крестьянину давали отпуск? В кооперативе и мне дали бы землю. А теперь я для них пустое место! — От волнения он забегал по кузнице. — Герда рассказала, что часть демобилизованных солдат приедет в село и останется здесь жить. Среди них есть и слесаря, и механики. Обещали прислать и кузнеца. Тогда я им совсем не буду нужен. Они прекрасно и без меня обойдутся. А я, дурак, отказывался ремонтировать им инвентарь! — Кузнец почесал затылок. — Быстро, очень быстро все изменилось! Нужно что-то делать, чтобы не остаться на старости лет без работы и без куска хлеба».
9
Незадолго до боевых стрельб батареи Пауль выписался из госпиталя. В присутствии всего расчета он принял тягач.
Пауль не спеша обошел машину, дотронулся рукой до нескольких слишком сильно смазанных деталей, понюхал смазку, закрыв от удовольствия глаза. Подняв капот, заглянул в мотор, затем залез в кабину и перетрогал все рычаги и кнопки. Запустил мотор и немного проехал, все время наращивая скорость. Развернувшись, он поставил тягач на старое место и, заглушив мотор, подошел к Хауку.
— Все в порядке, товарищ унтер-офицер, — доложил он командиру орудия и уже совсем не по-уставному добавил: — В лучшем состоянии машина и у меня не была. А я-то еще думал, что артиллеристы не любят машин. — Проговорив это, Пауль повернулся к расчету и сказал: — Бюргер научился водить тягач, а я решил овладеть профессией одного из номеров расчета. И я этого добьюсь!
