— Его здесь знают?
— Нет, — твердо ответил Лефельхолц. — Здесь не знают… Я ведь десять лет был барменом в Хорсмаре, а Тео был завсегдатаем…
Бардорф встал:
— Благодарю вас, господин Лефельхолц, и одновременно попрошу, чтобы наш с вами разговор остался между нами.
— Понял вас, очень хорошо понял…
В это время к кондитерской подъехал оперуполномоченный местной полиции.
— Тебе знаком Фалентео? — спросил Бандорф гауптфельдфебеля.
— Конечно, три года назад он бежал за пределы республики.
— Вот как…
Капитан проинформировал гауптвахмистра о случившемся. В дверь постучали. Вошел Лефельхолц.
— Извините, — тяжело дыша, выпалил он. — Я кое-что забыл, что, видимо, поможет вам… Вот, пожалуйста! — С этими словами он положил на стол фотографию, на которой были изображены трое мужчин, играющих в скат.
— Вот он, — сказал булочник, ткнув пальцем в среднего мужчину. — Фото, правда, десятилетней давности, но он почти нисколько не изменился. И еще одно: в данный момент Аксель сидит в «Золотом льве» и пьет кофе. В Буркенфельде. Если вы поспешите, то…
— Добро. Мы попытаемся, — сказал полицейский.
— Разрешите мне оставить это фото у себя? — попросил капитан.
— Пожалуйста.
— Мы поедем по кратчайшей дороге, — сказал полицейский капитану, когда они сели в машину. — У церкви свернем налево. Правда, дорога полевая, но ваш вездеход пройдет.
Когда они въехали в Буркенфельд, часы на башне пробили десять раз. Пограничникам повезло: машина булочной как раз стояла перед «Золотым львом».
Водитель машины оказался худощавым парнем лет двадцати с небольшим. Он в это время оказался единственным посетителем кафе.
Капитан и гауптфельдфебель подошли прямо к его столу. Бардорф поздоровался и сказал:
— Сегодня утром в вашей машине ехал один мужчина.
— Было такое, Я его не очень-то охотно брал, но ведь человек все же. А что с ним?
Капитан сел к столу и показал шоферу фото.
— Это он, — проговорил шофер.
— Мы его разыскиваем. Вы с ним разговаривали?
— Совсем немного. Он раньше жил в этих местах и приехал навестить старого знакомого.
— И это все?
— Поговорили еще о погоде и тому подобном…
— И до какого места вы его подвезли?
— Я думал, что ему нужно на вокзал, а оказалось, что нет. Он сошел в лесу…
— Вы можете сказать, где именно?
— Могу, но неточно. Там от дороги отходит ответвление, но ведь таких на дороге много встречается.
Когда все трое вышли из «Золотого льва», шофер вдруг остановился, уставившись неподвижным взглядом на почтовый ящик, висевший на стене дома.
— Еще кое-что может вас заинтересовать, — произнес он. — Он дал мне два письма, которые я должен бросить в Лейнтале в почтовый ящик, так как он сам, возможно, до завтрашнего дня останется у друга. Вот они.
Он вытащил из кармана куртки и протянул гауптвахмистру два письма в заклеенных конвертах. Одно из них было адресовано господину Шлехдорну в Лейне, другое — фрау Ритмюллер в Шведт.
— Да там, видимо, открытки лежат, — проговорил полицейский, вертя конверты в руках.
— Точно! — подтвердил шофер. — Он эти открытки писал, сидя у меня в машине. Но тут у меня что-то мотор забарахлил, я остановил машину и вышел посмотреть, что именно барахлит, а когда снова залез в кабину, открытки уже были заклеены в конверты, на которых он уже и адреса успел написать. Там открытки, это точно…
— Лейне и Шведт, — задумчиво сказал капитан. — Я попрошу вас, — обратился он к водителю, — о нашем с вами разговоре никому ни слова. Ни единого, понятно?
— Это такое скверное дело, да? — растерянно спросил шофер. — Разве нельзя взять письма, когда тебя об этом просят?
— Не волнуйтесь! — успокоил его капитан. — Ваше поведение было вполне корректным. Только, как мы уже договорились, никому ни слова!
— Я буду нем, — заверил шофер. — Мне только и не хватает влипнуть в какую-нибудь дрянную историю…
— Пойдемте быстрее! — торопил капитан шофера. — Время не ждет! Вы нам сможете показать место, где он слез с машины?
Шофер посмотрел на часы и сказал:
— Времени у меня маловато.
— Не беспокойтесь, я сообщу о задержке к вам на работу, — пообещал гауптвахмистр.
— Тогда другое дело.
Они ехали по дороге. Стояла тишина. Вскоре шофер остановил машину и, выйдя на дорогу, дал знак пограничникам.
— Вот здесь он сошел, — сказал он, — и пошел вон по той дороге. Так вы не забудьте сказать на базе о том, что задержали меня.
— Одну секунду! Скажите, а он не прихрамывал?
Шофер на миг задумался, а потом покачал головой и попрощался.
— Возьми плащ и веди сюда свою овчарку, — сказал капитан Мартину. — Остальные пусть пока сидят в машине.
Мартин подошел к месту, которое им указал водитель.
Ксантиппа потянула носом воздух, сделала несколько шагов по дороге, а затем вернулась обратно. Натянув поводок, она перешла на противоположную сторону дороги и побежала по тропе совсем в противоположном направлении.
Капитан связался по радио с заставой и передал туда свои координаты, сообщив последние новости.
— Нам нужно быть особенно осторожными, — предупредил Бардорф пограничников. — Он, видимо, вооружен!
Ксантиппа шла по следу спокойно, ведя пограничников сначала по троне, бежавшей среди соснового леса, затем по крошечной лощинке, посреди которой тек ручей.
Вскоре они подошли к селу Холунчен. И когда до крайнего дома оставалось не более трехсот метров, овчарка вдруг замедлила шаг, спустилась к ручью и, понюхав камни, забегала вдоль берега.
Тихо уговаривая овчарку, Мартин показал ей след на влажном от воды камне.
Они шли вдоль ручья, который метров через десять резко сворачивал на северо-запад и тек по самой опушке леса. Собака отошла от ручья и повела всех в лес.
Бардорф приказал пограничникам рассредоточиться и быть готовыми ко всяким неожиданностям.
— Долго так продолжаться не может, в конце концов он выдохнется и потеряет бдительность, — заметил Мартин.
Они свернули вправо, пробравшись сквозь густые заросли молодого ельника, вышли на опушку и сразу же залегли в кустах.
— Смотри-ка, мельница! Ветряная мельница!
— Стой! — распорядился капитан и поднес бинокль к глазам. Не более чем в ста метрах от них на холме посреди пустого луга красовалась хорошо сохранившаяся ветряная мельница. Капитан обшарил биноклем узенькие оконца мельницы и дверь, но никаких признаков человека не обнаружил.
Гауптвахмистр подполз к капитану и прошептал:
— Вполне возможно, что нарушитель скрывается на мельнице… Сразу после войны мельница не работала, но потом ее отремонтировали и оставили стоять как памятник. Теперь сюда лишь иногда приводят школьников на экскурсию, чтобы показать им, как в старину мололи зерно… Так что он здесь может чувствовать себя в безопасности…
После десятиминутного наблюдения капитан сказал:
— Нам нужно что-то предпринять. Если он внутри, то его все равно нужно будет оттуда «выкуривать», а если его там нет, то нечего попусту и время терять.
План капитана заключался в следующем: окружить мельницу и приближаться к ней со всех сторон. Мартин должен остаться в укрытии до конца всей операции.
— Только не уничтожьте мне все его следы: если его нет на мельнице, тогда он ушел дальше.
— Хорошо, — успокоил его капитан. — Через две минуты мы начнем. Унтер-офицер, действуйте!
Взяв оружие наизготовку, пограничники начали подходить к мельнице.
«Если нарушитель здесь и видит нас, то он подпустит нас поближе, а уж потом откроет огонь», — думал капитан, не сводя глаз с окошка.
Однако кругом царила тишина. Через минуту пограничники сошлись перед дверью мельницы.
Капитан осторожно нажал на ручку. Она оказалась заперта. Однако полицейский, знавший устройство замка, без труда отпер дверь.
Бардорф смело шагнул внутрь и стал подниматься по лестнице. Сняв автомат с предохранителя, он громко крикнул:
— Входите! Тут никого нет!
— Похоже, что тут отодрали доску, — заметил гауптвахмистр, показывая на стену, — а потом неудачно ее приставили.
— Пожалуй, ты прав, — согласился с ним капитан. — Посмотри-ка сюда…
На одной из горизонтальных балок, покрытой густой пылью, виднелся чистый четырехугольник, который можно было накрыть двумя ладонями, как будто тут только что стоял какой-то сосуд.
— Все ясно, — пробормотал гауптвахмистр, покачивая головой. — Он спрятал монеты в сосуд, который держал здесь. Прийти за ними раньше он по какой-то причине не мог. Откровенно говоря, до сих пор я сам не очень-то верил в свою теорию… но теперь…
— Монеты он прятал или что другое, во всяком случае, ясно, что он здесь был и что-то прятал. Меня интересует, как давно он здесь был и далеко ли успел уйти за это время? Приведите сюда Ксантиппу!
