Так весело с шутками и прибаутками мы доехали до искомой улицы. Вова ждать меня в машине отказался и решил направиться вместе со мной, мотивируя это тем, что я «жлоб ещё тот и могу обмануть чистого душой и доверчивого как ягненок майора Черепанова».
Пока он куда-то звонил, сообщая о непредвиденной задержке, и ставил машину на сигнализацию я подошёл к проходной и, предъявив охраннику, паспорт рассказал о цели своего визита. Бритый наголо детинушка под два метра ростом, обвешанный различными нашивками и грозно поигрывавший дубинкой, довольно скоро с кем-то созвонился, и меня пропустили внутрь. Следом за мной, буквально сметая охранника с поста, ворвался Черепанов, сунув тому под нос визитку какой-то сауны и грозно рыкнув:
— Спецназ ГРУ бля нах. оперативная необходимость!
Охранник спрятался в свою будку и решил не «отсвечивать».
Побегав по коридорам мы, наконец- то нашли нужную дверь и по- джентельменски постучавшись (я рукой, а Вова ногой), вошли. За кучей телефонов и пультов сидела дама лет сорока строгая как школьная учительница.
— Ооо ледии, — прошептал мгновенно очарованный Вова.
— Добрый день чем, могу помочь, молодые люди, — проскрипела «леди», окидывая нас ледяным взором поверх очков.
— Здрасти, мы тут по поводу приза, вот мой паспорт, — пробормотал я, сунув документы под нос «хозяйке заведения».
Дамочка, скривившись, двумя пальцами взяла мой паспорт, сверила данные с какой-то бумажкой, потом достала бланк, черкнула на нем пару строк и отдала вместе с документами.
— Идите к звукорежиссеру, это ваш приз, можете быть свободными.
Я схватил бумаги и короткими скачками начал пробираться к выходу таща за собой Черепанова, начавшего строить глазки дамочке.
В коридоре отдышались от столь «холодного приёма» и начали читать бланк.
«Одно поздравление с неограниченным количеством слов, и выбором песни в любое время». И всё?
— И всёё? — хором заорали мы с Вовой.
На хрена тогда спрашивается, мы тащились с китайским баулом через пол — города.
Время, только зря потратили. Мы тут же стали отдавать друг другу свои пятьдесят процентов. Так незаметно подошли к табличке с надписью «Звукорежиссёр».
— Эх, вот облом, так облом, — сказал опечаленный Вова, — хрен с ним давай бланк, пойду, закажу что-нибудь на прямо сейчас, в машине послушаем.
Он выхватил у меня бланк и толкнул ногой дверь.
— Ваууу, — восхищенно прошипел он, — все иди, иди в машину, не мешай.
Мне было уже абсолютно ничего не интересно, да и пиво давало о себе знать и я помчался искать «удобства». Каково было моё удивление когда, минут через десять уже более менее отойдя от разочарования, и посетив заведение с грифом «М-Ж» я вышел на улицу.
Черепанова в машине не было. Пришлось прождать еще минут пятнадцать, пока не появился сияющий Вова.
— Слышь ты, что так долго, я уже домой хочу, да и у тебя до «боёв местного значения» времени ни столь много осталось.
— Бои, сегодня переносятся на другую территорию, ох и звукорежиссёрша, Вика зовут голосок закачаешься, но без головы совсем и по форме тащится, как меня героя трех командировок увидела, так и в осадок выпала, у нее смена через два часа заканчивается эхх, даже в гражданку переодеваться не надо…, тащится девка по брутальным мужикам!
— Слышь брутальный, отвези меня домой и не забудь машину помыть, а бланк с призовым заказом куда дел?
— Дык, я все таки песенку заказал, — начал лыбится Вова, правда не себе, да не переживай я её на время послеобеденного развода заказал, после праздников, услышишь..
* * *
Послеобеденный развод длился вот уже минут десять. Мы стояли на передней линейке перед комбригом и его заместителями и откровенно скучали. Сперва начальник штаба долго и со смаком, рассказывал о каких-то недостатках в работе подчиненных штабов, потом заместитель по вооружению оправдывался перед командиром бригады за то, что командирская «Волга» не пришла, и полковнику пришлось добираться на службу на такси.
— Ну, что я могу поделать, — печалился вооруженец и разводил руками.
Над плацем ненавязчиво летали мелодии радиотрансляции.
И вот взял слово заместитель по воспитательной работе. Стоявший сзади меня Черепанов, буркнул, что-то нелицеприятное себе под нос. Сейчас Вову начнут песочить за наряд. Началось. Мне стало интересно, за, что всё-таки отстранили майора от несения службы, пришлось вытянуться и вслушиваться в каждое слово. Динамики на клубе почему-то сами по себе увеличили громкость, и воспитателя слышно было не очень хорошо.
— Блин, ну не слышно же ни хрена, — пробормотал я, выглядывая из — за одеревеневшей спины ЗНШ по службе войск.
И тут краем периферийного зрения стали заметны округлявшиеся в геометрической прогрессии глаза сослуживцев. Даже главный воспитатель, стоявший перед строем замолчал, и только открывал рот. А из динамиков на весь плац доносилось:
— Нашего милого шалунишку, бравого полковника лучшего воспитателя спецназа, — вещал бархатный женский голосок, — поздравляет и нежно целует его лучший дружок и соратник Сережка М… такой же бравый и милый полковник, Сережка говорит, что пусть крепнет и множится наша суровая мужская привязанность… Для двух милых друзей звучит композиция в исполнении Николая Трубача и Бориса Моисеева..
— Аааааа, — бешено заорали в один голос зам по воспитательной и зам по боевой и со всех ног кинулись к клубу.
ЗНШ стоявший впереди меня начал тихонько приплясывать при первых аккордах музыки.
— О куда это они, — удивленно спросил очнувшийся от ступора комбриг.
Черепанов нервно хихикнул.
— Спалились голубцы, — хрипло резюмировал откуда-то сзади, лейтенант автоматизатор, частый посетитель интернетовского сайта «Удафф. ком.»
Поначалу думалось: «Ого, Заграница!!!!», сейчас же думается так: «Бля….. заграница».
Нет здесь ничего особенного, есть свои тонкости и нюансы да только они не по нашу душу. Может дипломаты и главы миссий живут как то по другому, а мы особой разницы скажем в бытовых условиях не почувствовали. Хотя местные военные относятся к нам совсем по другому. Мне очень льстит когда местный офицер или боец обращается ко мне со словом «эфенди». В ответ на это, учтивое обращение так и хочется рявкнуть:
— Хуле надо, обезьяна, опять что-то сломал угроза НАТО?.
И отодрать со всей пролетарской ненавистью, за форму одежды, небритость и просто так для успокоения души и приподнятия боевого духа военнослужащего. Однако не поймет иностранный военнослужащий ничего, не наполнится его сердце священным трепетом. И не гаркнет он браво:
— Есть, так точно никак нет, разрешите уебаться головой об стену!
На первую брошенную мной фразу, что: «Здесь вам не там», обучаемые мной бравые арабы радостно посмотрели на «здесь» и начали искать взглядами «там». Переводчик, молодой лейтенант, выпускник Военного Университета, после перевода фразы завис ненадолго, и тихонько хрюкнул.
— Владимирыч, ты вот уедешь, а мне еще с атташе тут полмесяца сидеть, научишь их безобразия нарушать и глупости говорить а мне то потом как?.
— Не ссы Серёга, прорвемся или порвемся не для того нас Родина прислала, что бы ныть, мы сюда приехали деньгу срубить, да местных спецназеров ниже плинтуса опустить, — горестно ответил я.
Порядка у местных военных в казармах как такового не наблюдалось. Вы думаете, что в какой-нибудь мотострелковой роте где-нибудь в Дваждытрипероносной Борзе Сибирского округа, такового днем с огнём не найти? Как бы не так. У нас и какой-никакой бойчишка на тумбочке со штык — ножом отыщется и ответственный пьяненький в каптерке может чутко дремать, и дежурный по роте сможет доложить сколько стволов в оружейке. Тут же военный люд на чистоту казарменного помещения внимания абсолютно не обращает, для этого дела специально-обученные гражданские имеются. И территорию подметут и пальмы подстригут и в столовой обслужат. Солдаты и офицеры прибывают на службу со своим штатным оружием, которое хранится дома и служат ровно с восьми утра и до четырнадцати часов, а потом всё конец службы, остаются только дежурные подразделения и дежурные силы и средства. Жара после четырнадцати просто невыносимая, поэтому нахрена служить? Можно неплохо провести время в одной из кофеен в городе или в своём коттедже под сенью оазисных пальм.
Однако всё-таки, что-то схожее с нашей армией имеется. Оргштатная структура. Степени боевой готовности войск. Милитаристический шовинизм некоторых частей специального назначения и десантников. Гордость военнослужащих, за то, что служат не где-то в мотопехоте, а в спецназе. Отношение гражданских к военным здесь со всем другое. Сам лично наблюдал разъезжая по городу с одним из ротных, как полицейский пост остановил машину. Увидев предъявленное удостоверение, полицейский отдал воинское приветствие не задал ни каких вопросов и пожелал хорошей дороги. В магазинах и ресторанах людей в форме пропускают вне очереди в любое развлекательное заведение можно зайти в камуфляже и шкафоподобный охранник, одетый поо европейскому образцу только вытянется в струнку.
