Мы никогда не просыпались вместе - Калерия Валерьевна Дорджиева

|ОН|

Мы никогда не просыпались вместе. Она всегда приходила за 10 минут до 4 утра. Следом отправлялась прямиком в душ. После, целовала меня в макушку, и на мои щёки спадали капли с её мокрой головы. Затем она шла на кухню и долго, очень долго расчёсывала волосы. Действо было поистине завораживающим.

На балконе мы встречали каждый рассвет.

Без преувеличений.

Каждый.

Таково было её желание. Обычно я накрывал нас огромным пледом цвета лазурного прилива. Она закуривала.

– Какого чёрта гробить свои лёгкие?

– От двух месяцев употребления вреда немного.

– По истечению двух месяцев намерена избавиться от этой вредной привычки?

– Моя привычка не курение. Я просто люблю сильно привязываться к чему-то, а затем бросать.

– Бессердечная.

– Не люблю, когда ты говоришь так.

А я любил её запах. Персиковый шампунь вперемешку с табаком.

Порой ночью лил дождь, и на утро нас встречал мокрый балкон и капающая с крыши вода.

– Тебе нравится запах мокрой древесины? Мне да, – я любил начинать разговор с глупых вопросов.

– Нет, мне доставляют удовольствие эти капельки. Стремительно летят вниз и разбиваются о горшок цветов соседки снизу. Знаешь, а я горда, что они летят именно с моего карниза. Вот в чём прелесть человека, чья квартира ближе всех к небу.

Я мог только вздохнуть и в очередной раз влюбиться в её мысли.

– Тебе не кажется, что эта сине-белая верёвочка не из этого мира?

– Это как? – спросила она.

– Когда я смотрю на неё, создаётся впечатление, что она где-то очень далеко. Хотя на самом деле, от моих глаз до неё дюжина сантиметров. Прямо как ты. Особенная.

– Особенная? Что это вообще значит? – пробубнила она.

– Как-то раз я нашёл тряпочку для протирания стёкол очков. Ничем от остальных тряпочек она не отличалась, но я уверил себя, что она справляется с работой лучше всех. Так она и стала для меня ‘особенной’.

– Значит, я для тебя, словно эта тряпочка?

– Я себя ещё ни в чем не убеждал. Но вот, что думаю, твоя родинка на левой щеке и моя над губой как-то связаны.

Мы с ней немного странные. А когда я нашёл её, чья странность совместима с моей, мы объединились в совместную странность.

Я назвал это абсолютной любовью.

|ОНА|

Я встретила его дождливым утром. Он сидел под красным зонтом и грыз вишню.

– Что делаешь?

– Проверяю при какой погоде вишня вкуснее всего, – ответил длинный парень, чьи острые ключицы проглядывались сквозь белую рубашку.

– И как успехи?

– Думаю, под ливнем она раскрыла свой истинный вкус.

– Для меня идеальное сочетание, когда достаёшь ягоду из морозилки и под горячую струю из крана её. Так, она снаружи тёплая, а внутри – холодная.

– Тебе одиноко?

Вопрос сбивает с толку.

– Нет. Я выиграла в лотерее.

– Я хочу попробовать вишню из твоего морозильника под горячей водой.

– А я хочу переспать с тобой.

Глупость, конечно, сказала. Но тогда и поняла, до чего же прост этот мир. К чему мы всё усложняем? Вот есть человек. Нравится? Забирай. Моя жизнь до него была биквадратным уравнением. Он стал новой переменной. Заменила сложный набор цифр, букв и степеней на переменную игрек и жизнь сразу обрела иной вид. Простая, но самая неоднозначная.

|ОН|

Тишину, царившую в библиотеке миг назад, разрезал телефонный звонок. Даже пылинки, сорвавшиеся со старых книг, остановились в бесконечности.

– До сих пор сидишь там? – её бойкий голос прозвенел в трубке.

– Да, – хмурясь, отвечает заваленный книгами студент.

– Сколько раз говорила, ненавижу эту складку меж бровей!

Чёрт, она безошибочно предугадывала мои действия. Нет, даже не предугадывала, читала насквозь.

– Чем…

– Голоден? – перебили меня.

– Хочу твоё рагу.

– Хехе, нет, в этот раз я тебя удивлю, – заявила она.

Тут я услышал чьи-то голоса. Стук дверей, шорох коробок. Она зажала телефонную трубку рукой и кому-то ответила.

– Неужели заказала еду из ресторана?

– Алло? Тут какой-то шум. Жду, в общем.

Уголки губ медленно подались наверх, и я почувствовал, как на щеках появились ямочки.

«Она у меня до простоты наивная», – думалось мне абсолютно счастливому.

А по душе тем временем ходило весёлым ветром самое прекрасное и душистое чувство на свете – «любовь». Оно пахло ребяческим трепетом и её овощным рагу.

|ОН|

Никогда не верил в романтику свеч. Мол, тут же атмосфера появляется, а если ещё и ароматические масла распылить, то вообще – счастье небесное.

Даже пробовал сотворить нечто подобное, но ничего не вышло, и плюнул я на всю эту чепуху. Тут же и гадал, что делаю не так? То ли огонь свеч резок, то ли у масел запах не тот, то ли люди не те.

Как ни странно, проблема была именно в них. И дело не ограничилось ароматической церемонией, без Неё все «деяния» теряли смысл.

– Хочу устроить лягушачий день! – закричала она мне в уши, разбудив за этим в 6 утра.

– Это как? – ответил я хриплым сонным голосом.

– А вот так!

Меня бесцеремонно закинули в ванну.

– А что, если так и уснём в воде? Утонем ведь.

– Замечательная смерть. Двое в холодной ванне.

Она зажгла свечи.

Тёплый свет разлился по кафелю.

Действительно, полумрак вдохновляет.

В этот миг видишь лишь её изящную шею, хрупкие плечи, длинные руки, безумно тонкие запястья.

Эта выпирающая на изгибе ладони косточка, эта изумрудная венка.

Пленила меня, коварная.

– Почему люди влюбляются в маленькую мелочь в человеке, будь то родинки, веснушки или форма ушей?

– Может в каждом человеке есть частичка волшебства? Например, твоя родинка над губой – абсолют нежности для меня.

– Знаешь, порой мне кажется, словно струи душа обнимают нежнее человеческих рук. Возможно ли это, влюбиться в воду? – она взглянула на меня своими глазами цвета оникса.

– Влюбись лучше в меня, – я притянул её к себе.

Брызги потушили свечи. Волны заполнили всю ванну. На её бедре проявлялось синее пятнышко.

|ОНА|

Широко распахнув дверь, он ворвался на крышу.

– В день, когда они перестанут судорожно сравнивать всех и вся, я переобнимаю их со словами: «Полегчало, полегчало же?»

– А я думала, ты не любишь объятий, – отводя взгляд, ответила я.

– Исключение…

– …девушка, которую ты губишь своими глазами.

Он кивнул.

– Я не знаю, какое тепло исходит от ночных огней. Не знаю, какого это прыгнуть с обрывистой скалы в бушующие волны.