Одноклассница - Андрей Беляков

«Я пока сюда упаду, если будет чье-то место, пересяду», — обратился Сергей к симпатичной стюардессе, шатенке, с большими карими глазами, и подмигнул ей. Та в ответ кивнула и одарила его профессиональной улыбкой, обаятельной, но равнодушной; ее глаза Сергея словно не замечали, а скользили по салону, проверяя, все ли в порядке. Понять можно, работа с годами оставила свой отпечаток, не ее вина. «Да, да, конечно, свободных мест будет много.»

Пахло освежителем и обшивкой, запущена была ВСУ, известив о себе ровным гулом и теплом в салоне. Экипаж уже находился в кабине, туда-сюда сновали техники и наземный обслуживающий персонал. Ровный звук и до боли знакомый запах расслабляли, в салоне тепло и уютно (еще 30 минут до того, как запустят пассажиров), сон брал вверх. Эта привычка спать везде и понемногу выработалась у Сергея с училища. Пилот возвращался из Москвы домой. В столицу они пригнали на регламент борт и теперь летели обратно, в качестве обычных пассажиров. Летали последние время много, полеты выматывали, поэтому спать хотелось всегда и везде. Уснул Сергей сразу, как только коснулся кресла, он даже не слышал, как в салон стали запускать пассажиров…

— Молодой человек, извините, это наше место. Молодой человек!

Сергей открыл глаза, не сразу поняв, где находится, за плечо его трясла миловидная женщина лет тридцати.

— А? Что Вы сказали?

— Говорю, это наше место.

— А, да, извините, — пришел в себя пилот. Он было уже поднялся, чтобы освободить кресло, но тут неожиданно женщина удивленно так произнесла:

— Сергей, ты? Сергей Поляков, ну надо же, вот так встреча!

Пилот внимательно посмотрел на собеседницу.

— Вы, ты Сергей?

— Да, — а сам подумал: «Рубашку два дня не менял и не брился, как-то не вовремя.»

— А я уж засомневалась, не ошиблась ли; не узнал?

Сергей смотрел на улыбающуюся женщину и лихорадочно соображал, перебирая в памяти последние события, — бесполезно! Дальше вчерашнего полета в Москву не вспомнилось ничего! Не проснулся просто еще, не проснулся.

— Да одноклассница твоя, Зарвовская Оксана.

— Оксана?

— Что, так сильно изменилась?

— Да нет, то есть, наоборот, — да что я несу! — так похорошела! Такой красавицей стала! Не узнал, извини, долго жить будешь, нет, не то, — богатой будешь. И жить, жить тоже долго, — Сергей понял, что заговорился, и махнул рукой.

— Спасибо, познакомься, это сын мой, Илья. Илья, это дядя Сергей, мой одноклассник.

Мальчик исподлобья взглянул на Сергея.

— Держи «краба», — улыбнулся тот. Тишина в ответ.

— Боится летать, неразговорчивый он у меня.

— Ну, мама!

— Все, молчу, молчу.

— Небо, Илья, не бояться нужно, небо нужно любить, и тогда оно откроет тебе всю свою красоту, проходи, садись к окну. Маму твою мы посадим посередине, а я с краю, с вашего позволения, — распределил кресла Сергей. Народ к этому времени уже расселся, самолет двинулся, а стюардессы стали проводить предполетный инструктаж. Сергей смотрел на симпатичную кареглазую стюардессу, сон отпустил, — та своими изящными ручками указывала пассажирам направление к запасным выходам.

— В каком классе учится?

— В третьем.

— В третьем? — Сергей вдруг переменился в лице.

— В третьем, а чему ты так удивился?

— Да нет, так.

— Ты расскажи лучше о себе, — улыбалась Оксана. — Вижу, летаешь? Женат?

— Да, супругу Викой зовут.

— Дети?

— Да, дочка, Настя, на следующий год в школу пойдет. А ты замужем?

— Да.

— Кем муж работает, если не секрет?

— О, он у меня большой начальник, — махнула рукой Оксана, продолжая улыбаться.

— Наших видела кого-нибудь?

— Нет, Сергей, давно никого не видела, а ты?

— Я тоже, все как-то работа, надо бы как-то встретиться, собрать всех.

Оксана, соглашаясь, кивнула. Самолет тем временем занял исполнительный, пилоты не стали брать паузы, московские полосы позволяют делать это. Движки взревели, и он, ускоряясь, помчался по ВПП. Сергей взглянул на Илью. Мальчик вцепился в подлокотник своего кресла. Мужчина указательным пальцем ткнул в кисть Ильи.

— Смотри, как растет скорость! Пилоты удерживают сейчас направление педалями.

Мальчик оторвал свой взгляд от окна и внимательно слушал.

— Видишь, все земные тяготы и невзгоды ну просто не успевают за нами! И страхи, кстати, тоже.

Мальчик слушал.

— А сейчас дядя Игорь потянет штурвал на себя, и самолет оторвется от земли.

— Какой дядя Игорь?

— Ну, командир наш, приятель мой.

— А…

Самолет уже взмыл над землей.

— Слышишь звук? Это убираются шасси, чтоб они больше не мешали нам лететь, мы словно попрощались со всем земным, ты чувствуешь, Илья?

Мальчик аж открыл рот, вслушиваясь в звук убирающихся шасси.

— Да, — ответил он.

— То-то, а сейчас гляди на крыло — видишь, как убирается вся механизация, теперь оно будет гладким, и больше ничего не будет мешать нам парить над землей…

Мальчик слушал… — А теперь Илья, глянь, как прекрасна ночная Москва, кому она еще так откроет свою красоту на земле, — никому.

Мальчик уставился в иллюминатор, любуясь ночной Москвой.

— Здорово ты все описал, — шепнула Оксана, — Прям увлек.

— Ты по делам в Москву?

— Да нет, летали с Ильей к маминой сестре, каникулы сейчас в школе, показала сыну столицу, Кремль, Красную площадь.

— Понятно.

Погасло табло «Пристегните ремни», и кто-то уже поспешил покинуть свои кресла.

А Сергей вспоминал… В школе Оксана была тихой девочкой, ничем не выделялась среди сверстниц. Не входила в группу активных красавиц, — ну, тех, кто постоянно на виду, кто пользуется повышенным вниманием и популярностью у мальчиков, но и не была изгоем, над которой смеются и подшучивают. Даже на уроке физкультуры стояла в строю четырнадцатой, — в общем, середина во всем, и даже не золотая; училась тоже средне, о ней часто просто забывали, но и плохого никогда от нее не ждали. А после восьмого класса она поступила в техникум, и с тех пор пути-дорожки наших героев разошлись. «Надо же, какой прекрасной стала женщиной!» — думал Сергей. Вспомнился один случай в седьмом классе, который так потряс Сергея… Как-то прямо среди урока биологии в класс зашла завуч и спросила: «Кто Зарвовская?» — «Я», — поднялась Оксана. «У тебя умер папа», — заявила та, как-то бесцеремонно, как показалось тогда Сергею. В классе воцарилась тишина. А девочка, покраснев, оспустилась на свое место. Тихо так, без крика и рыдания. Сергей запомнил тогда, как контрастно выглядела ее красная шея на фоне белого воротиичка. Оксана даже не заплакала, просто смотрела на всех отрешенно, и вся как-то осунулась. Завуч поспешила вывести ее из класса, и она покорно, никого не