Все брошенные усадьбы в деревнях района учтены и выставлены на продажу через аукцион.
— А если родительский дом занял? — до Сергея стало доходить, что начал он не с того конца. «Может, хозяйство отца купил уже кто-то другой, и я на него не имею никаких прав? Вот будет хохма, когда я поставлю дом, а кто-то приедет туда со своей крышей!»
— Ты не поможешь нам разгрузиться? — спросил мужик у Сергея, когда они въехали в село.
— Помогу, — согласился Сергей и поинтересовался, когда они ещё приедут в Духовщину, чтобы с ними доехать до района и там узнать судьбу своего «семейного гнезда».
— Во вторник приедем, привезём двери и окна, — ответил мужик. — С утречка приходи. Часам к девяти.
В воскресенье, не дождавшись попутки, Сергей прибежал в Магочан, и сразу к Томке. Та была удивлена.
— Что стряслось? — спросила она, едва поздоровавшись. А узнав, покачала головой, дескать, да, влип ты, парень, со своей торопливостью. — Завтра побежим в исполком вместе! — как всегда, безальтернативно заявила она. — Паспорт есть? А свидетельство о рождении? Плохо. Надо бы и его прихватить. А в паспорте прописка Духовщинская есть? Нет? Плохо. Завтра придётся попотеть, но деваться некуда! Интересно, где у них хранится архив сельсовета? Там должны быть записи о рождении и прописке. Где ещё может остаться след о твоём праве наследовать всё, что принадлежало родителям?
Сергей пожал плечами, развёл руки.
— Наверное, нигде. Может, у сестры.
— Может, продала усадьбу, и кто-то другой уже хозяин? Вот так вводная номер пять! Ладно, завтра будем разбираться, думаю, вводных с нашей администрацией и её желанием всё усложнять прибавится ещё десяток. Возможно, придётся выкупать его! — Томка посмотрела на Сергея, и взгляд этот читался просто: «Может, оставишь эту красивую сказочку жить на лоне природы и в согласии с ней? Может, пока снять в районе угол у старушки, да жить, как все? Пожить годик, проверить себя, вдруг ностальгия сама по себе улетучится?»
В землеустроительном отделе райисполкома долго ворошили бумаги, доставали пыльные пухлые папки, листали их, наморщив лбы, не находили нужное, приносили новые папки.
— Этот участок у нас никак не заявлен, — сказала пожилая сотрудница. — Не понятно, почему он не значится пустующим? И не могу найти, кто его хозяин. Хуже того, не нахожу, кто был его хозяином.
— Может, проще мне его выкупить, чем искать хозяев? — высказал свою точку зрения Сергей.
— Это неприемлемо! — отвергла сотрудница. — Мы вам продадим, а потом объявится настоящий хозяин. Пойдут суды, тяжба многолетняя, нет, не годится это.
— Как быть мне? Я заказал сруб, его привезут через неделю. Я родился в этом доме!
— Кто ещё имеет право наследовать оставленное родителями имущество? — спросила сотрудница, в упор глядя на Сергея.
— Сестра.
— Где она живёт?
— Не знаю. Жила в Красноярске.
— Надо её найти и узнать, записана ли на неё недвижимость родителей, какие есть у неё документы.
— А если сделать так, — подключилась к решению, как оказалось, непростого вопроса Томка. — Вот этот человек, — кивнула в сторону Сергея, — родившийся по тому адресу, напишет заявление, что оплатит возможному претенденту на этот же участок стоимость его? А до этого оформить его на имя известного уже нам наследника, который не смог воспользоваться своими правами? Это будет более-менее законно. Что он проживал по тому адресу, подтверждаю я и дед Матвей, тоже из этой деревни.
— Так нельзя! — бешено замотала головой администратор. — Нужны документы! Во всяком случае, я не могу самостоятельно принять такое решение и переписать земельный участок с постройками на ваше имя.
— Кто может? — наступал Сергей.
— Не знаю. Если и мой начальник не согласится, тогда в область надо обратиться.
— А председатель райисполкома не может?
— Уверена — откажет!
Начальник землеустроительного отдела, молодой парень со слегка раскосыми глазами, долго изучал нового претендента на заброшенный земельный участок в сорок пять соток, а потом попросил прийти завтра к десяти — он постарается решить этот вопрос.
— Мне стоило большого труда уговорить председателя подписать документы на владение вами заявленным участком. Думаю, вы согласитесь, что за это следует уплатить хотя бы тридцать тысяч, — взгляд тёмно-карих раскосых глаз скорее насмешлив, чем боязлив.
— Спасибо, — поблагодарил Сергей начальника. — Я согласен.
— Документы у юриста. Получите через час.
— Через час я привезу вам деньги.
Недостающие семь тысяч одолжила Томка, тоже перехватив три у соседки.
— Сволочи! — высказалась она по этому поводу. — И ведь ничего не боятся! Вот же время! Вот государство!
На грузовик с окнами и дверями Сергей не успел. Пришлось заночевать.
— Послезавтра отвезу, — пообещала Томка. — Поедем на пленэр. А пока подумай, что тебе понадобится ещё по хозяйству. Купи деду Матвею перловки два кило, чтобы время зря не терять мне на это.
У деда Матвея, когда Сергей принёс ему перловку, сидел мужик лет под пятьдесят. Он был весь в наколках, во рту не хватало несколько зубов.
— С забоя, — ткнул в его сторону дед Матвей рукой с поварёшкой. — Тута недалеча. Сухота мучит. Тута кое-каки травы у меня, можа, поможут. Больно худой, — покачал он головой.
— К врачам надо, — пристально всматриваясь в наколки и в лицо их обладателя, посоветовал Сергей.
Мужик, скривив в ехидной усмешке тонкогубый рот, продолжил:
— Санаторий бы лучше помог, да я отказался — народный план надо гнать.
— Хорошо сказано, — согласился Сергей. — Только и санчасть кое-что может сделать. Элементарные анализы, процедуры, лечение… У нас это было. Многие обращались, им не отказывали.
— Когда это было? При царе Горохе? — цепко смотрели глаза страдальца на Сергея. — Старик сказал, что ты был на зоне, так это?
— Был.
— На какой?
— Под Курском.
— Понятия о помощи братству имеешь?
— Имею. Только надо доказать, что ты брат, и что тебе нужна моя помощь.
— Не много хочешь?
— Сколько надо. Какие ещё вопросы?
— Братва с голодухи дохнет, вот какие. Надо делиться.
— Адресом ошибся, друг. Я не министр экономики и не прокурор, кому можно подать жалобу на неудовлетворительное питание. Кстати, подавали такую жалобу?
— Вижу, шибко умный.
— Не дурак.
Дед Матвей крутил головой из стороны в сторону, стараясь уловить суть разговора мужиков, и скоро понял, что сболтнул лишнее первому прохожему, желая отвести беду от своего дома, от других, кто ещё связан с Духовщиной. А тут, получается, накликал беду человеку.
— Кончаем этот базар. Короче, нужна жратва, нужны бабки!
— Чаем угощу, кашей накормлю, а вот с бабками нестыковочка. Нет их у меня.
— На что же ты собираешься хоромы возводить, дело открывать?
— Хоромы мои — обычная крестьянская изба, и та в долг. До дела далеко, но я подумываю о нём. Деньги буду брать в
