у нее двое детей от разных браков. Вот и все, — сказала она.
Вадим вновь усмехнулся.
Он знал свою родословную, правда, только по материнской линии, с одна тысяча восемьсот тридцать седьмого года. Крепкий род. Было кем гордиться! Его прапрадеда вызвали к Пушкину. Только предок не застал Александра Сергеевича живым. Спустя несколько лет он перебрался в Петербург. У него было двое сыновей. Один стал врачом, второй после окончания семинарии ушел в монастырь. Говорили, что родители ему не разрешили жениться на какой-то камеристке. Тот, что стал доктором, открыл частную практику и обзавелся семьей. Старшая дочь умерла бездетной. Скорее всего, из-за того, что муж был на тридцать лет ее старше. После его смерти, ей было уже тридцать пять, повторно замуж никто не позвал. Старший сын стал военным, погиб в русско-турецкую. Младший же стал военным врачом и спас не один десяток жизней. Он удачно женился, и у него было шесть детей: два сына и четыре дочери!
Первенцем была девочка. Рано, но очень удачно вышла замуж. Вот только муж утонул спустя три недели после свадьбы. Она второй раз вышла замуж, но избранника подстрелили на охоте. Третье замужество продлилось три года, но девушку опять постигла неудача. Увы, брак не принес детей, зато карточные долги мужа стоили тому жизни. На тот момент ей исполнилось уже двадцать семь лет. Четвертая попытка, наконец, сделала ее матерью, но ненадолго. Мальчик умер от скарлатины в год, и несчастная наложила на себя руки в тридцать лет. Говорили, что красоты была неописуемой.
Вторым был сын. Ему не повезло, он женился на бездетной женщине и не развелся с ней до самой смерти. Бабушка Вадима утверждала, что любил он жену безумно, однако этот факт не помешал ему на стороне иметь внебрачного сына. Участь паренька была незавидной, умер в безвестности и нищете, не оставив потомка.
Третьей была дочь. Умерла родами, зато оставила после себя девочку. У той было двое сыновей. Оба военные, погибли в Гражданскую. Пятая ушла в монастырь замаливать грехи старшей сестры. Говорили, она была совсем некрасива, да и приданое за нее давали маленькое, так что девушке не оставалось другого выхода. Шестая сбежала с каким-то бонвиваном. Потом до родителей дошли слухи, что та сгинула в борделе.
А вот четвертый сын унаследовал клинику деда и продолжил семейное дело. У него рано умерла жена то ли от кори, то ли от желтухи, но второй раз он не женился и в одиночку воспитывал сына, который пошел по его стопам. Когда началась Гражданская, у того было уже трое детей, и он остался в России. Дед Вадима родился в двадцатом году…
Семья Романовых. Семья, не имеющая никакого отношения к венценосцам, но заплатившая за фамилию огромную цену. В тридцать седьмом родителей деда расстреляли. Старшего брата сгноили в лагере. Средний отрекся от семьи и стал врачом. Он погиб в сорок втором под Сталинградом. Сестра, что была старше деда всего на два года, умерла во время Блокады, но спасла младшую сестренку. Та стала прекрасным окулистом, умерла бездетной в шестьдесят восьмом. Сам дед прошел войну от начала и до конца. В июне сорок первого он окончил третий курс медицинского. Так и стал военным хирургом. После войны дед вернулся в Ленинград и разыскал свою любимую, бабушку Вадима и Альки. Еще до войны они решили пожениться.
У той тоже была огромная семья. Их ветвь тянулась чуть ли не с основания Петербурга, вот только мужчин выкосила война, а женщин и детей — Блокада. Из всего многочисленного семейства осталась лишь она, ее старшая сестра с племянником, две двоюродные сестры и мать. А до войны насчитывалось пятьдесят восемь человек! У бабушки были младшие брат и две сестренки. Ей тогда было всего двадцать, и, видя, как гибнут близкие люди, собрала всех уцелевших детей и отправила в тыл, на юг. Вот только эшелон разбомбили немцы… после смерти сестры она нянчилась с ее сыном до самой его смерти. Жил он бобылем: ни добра, ни детей не нажил. Две двоюродные сестры вышли замуж. Одна полностью отдалась карьере певицы, и на детях поставила крест. Умерла в конце девяностых. Вторая, как и бабушка, преподавала в консерватории — была потрясающей скрипачкой. Ее младший сын погиб в Афганистане, он был военным корреспондентом.
А вот старшая дочь жива, ей сейчас пятьдесят два. Это женщина, целиком и полностью посвятившая себя карьере, была раз пять замужем, но детей у нее нет. Она приезжала в две тысячи первом, когда бабушка вызвала ее из Америки, но вспоминать о ней Вадим не любил. На то были свои причины, и мужчины не собирался их озвучивать.
— Поженившись, дед взял фамилию бабушки, но это не спасло от репрессий. Его вскоре арестовали. От пережитого потрясения у бабушки произошел выкидыш. Вернулся дед домой только после смерти Сталина. Мать родилась в пятьдесят шестом, когда бабушке было уже тридцать шесть лет. Больше детей у них не было. Мать единственный ребенок, а у нее только мы. Алькин отец был талантливым скульптором. Его работами восхищались, но сам он воспитанник детского дома без рода и племени.
— У вас разные отцы?
— А по нам не видно?
— Но у вас-то есть род и племя?
Вадим засмеялся:
— Вот только вы на кореянку не походите совсем.
Инна смотрела на него, не отрываясь. Он всё еще улыбался, и только теперь она увидела у него на щеках ямочки.
— Что вы на меня так смотрите? — спросил он.
Инна вдруг тоже улыбнулась, отчего заискрились ее голубые льдинки-глаза.
— Впервые вижу взрослого человека с ямочками на щеках. Забавно!
И Вадим неожиданно для себя смутился.
— Правда, он обаяшка, когда улыбается! — раздалось от двери. — Ой, народ, я столько всего притащила! Идите, разбирайте!
Алька прошла в гостиную, брат поймал ее на входе и сдернул полотенце с головы.
— Ай! — взвизгнула та и попыталась достать его ногой, но он лихо увернулся, правда, едва не свалив Инну. Она вцепилась в него, пытаясь сохранить равновесие, так в обнимку они продефилировали несколько шагов. Алька смотрела на них с нескрываемым любопытством.
— Я что-то пропустила? — спросила она, улыбаясь. Инна тут же вырвалась из мужских рук.
— Изма угостила? — как ни в чем ни бывало спросил Вадим,
