– Я бы выбрала кого-то другого. Более симпатичного. Так что с леденцами?
– Вчера младший брат принес бумагу из школы. Говорит, ему она не нужна. Давай что-нибудь сделаем.
– Только что-нибудь другое. А с леденцами-то что?
– Схема несложная.
Стоящая девушка положила оранжевый квадратик на колени моей соседки, сама взяла темно-зеленую бумагу и начала объяснять, как его складывать. Сначала нужно сделать большой треугольник. Я тоже мысленно складывала оригами вместе с ними. Делаю большой треугольник.
– Я не успеваю, покажи помедленнее. И кстати…
– Вчера я ела саранчу, – проговорила сидящая девушка, осторожно складывая треугольник на коленях. Два барсука начали обретать форму.
Поезд проехал по мосту над большой рекой. Частокол домов вдруг исчез на несколько мгновений, а потом появился снова. Поезд летел вперед, озаренный светом, слишком бледным, чтобы называться закатом. Я поняла, что даже не знаю, на какой станции мне выходить.
Двадцать третья неделя
С тех пор как Хигасинакано узнал пол моего ребенка, он начал раз в три дня спрашивать, выбрала ли я имя. Я отмахиваюсь: мол, еще не определилась и приму решение, увидев лицо малыша, – но Хигасинакано настаивает, что сразу после родов не будет времени тщательно все обдумать. Во вторник, когда он отсутствовал в офисе, я подошла к столу Хигасинакано положить рабочие документы и заметила записку, торчащую из блокнота. Сверху был наклеен стикер с надписью «Сибата». Я не задумываясь взяла записку.
Вернувшись на свое место и развернув листок, я поняла, что это вырванная страница блокнота. Словно выделанная кожа на ощупь – вероятно, бумагу много раз сгибали, – а под крупным «Сибата» карандашом были мелкими, похожими на жучков иероглифами написаны мужские имена. Рядом с ними я увидела числа – видимо, количество черт в иероглифах. Некоторые имена были обведены красным.
Я вернула записку на стол Хигасинакано. Я решила опередить его и выбрать имя для ребенка самостоятельно, неважно какое. Во время обеденного перерыва я зашла в книжный магазин рядом с офисом и полистала журналы для беременных.
Как выяснилось, давая имя ребенку, многие не только учитывают благозвучность и значение иероглифов, но также количество черт в них, а некоторые включают в имя отпрыска символы из имен родителей или иероглифы, связанные со временем года, в которое он появился на свет. Я также с удивлением обнаружила, что «имена, начинающиеся со слога “са”, ассоциируются с мягкостью, а имена на “ра” – с величавостью», а «использовать в имени иероглифы, связанные с сезоном года, сейчас особенно популярно». По-моему, многие имена со слогом «са» в начале звучат совсем некрасиво, а используя иероглифы, связанные со временем года, легче объяснить происхождение имени окружающим. Однако, к примеру, мой брат родился в День моря [24], поэтому его зовут Кайто [25], а в итоге плавать он так и не научился, всегда ненавидел лето и свое школьное прозвище – Морячок.
Также в журналах было написано: «Прежде всего, вы с мужем должны составить списки качеств, которые хотите видеть у ребенка, и обсудить их друг с другом». На картинке женщина с большим животом сидит на диване, широко улыбаясь, а рядом подпись: «Я хочу, чтобы мой мальчик был чутким», а рядом с мужчиной, очевидно ее супругом, было написано: «Мой сын будет сильным и целеустремленным». У ног мужчины спал кот.
Поскольку ни мужа, ни кота у меня нет, стоя у полки в книжном магазине, я задумалась. Каким бы я хотела видеть своего ребенка, будь он у меня? Чего бы я от него ни ждала, в первую очередь, наверное, следовало бы спросить о его желаниях. Меня обеспокоила мысль, что можно вот так запросто навязывать свое мнение другой личности. Я погладила живот, но под шершавым полотенцем не почувствовала ничего, подсказавшего бы ответ.
С другой стороны, я могла назвать множество черт, которые у своего ребенка видеть бы не хотела. Отсутствие воображения, высокомерие, бесхарактерность. Ему будет нелегко, если не станет прислушиваться к мнению других людей, но и постоянное беспокойство о том, что думают окружающие, только усложнит жизнь. Хотя сейчас почти не приходится писать от руки, мне не нравятся люди со скверным почерком. И хорошо бы глаза у него не были похожи на мои.
Повинуясь внезапному порыву, я отложила журнал, достала блокнот и начала рисовать его лицо. Ему бы подошли большие глаза, но можно и не очень большие, с меланхоличным взглядом. Главное – найти золотую середину. Губы не слишком полные, нос не слишком крупный. Брови не очень длинные, красивой формы. И родинка под глазом. Неплохо.
А что насчет голоса? Наверное, не очень низкий. И мой ребенок не должен тараторить. Конечно, он будет уравновешенным и спокойным, но проницательным. Никогда не станет смотреть на человека свысока из-за его пола, возраста или национальности. Тем более – кричать. У него будет достаточно терпения, чтобы выслушать других, и достаточно самоуважения, чтобы ни перед кем не заискивать. Он будет в меру общителен и в меру недоверчив к миру. Я записала эти черты рядом с портретом.
Водя ручкой по бумаге, я думала: интересно, сколько всего таких воображаемых детей? Где они сейчас и как проводят время? Пусть у них все будет хорошо.
Когда после обеда вышла из переполненного лифта и вернулась к своему рабочему месту, я увидела Хигасинакано, который пытался снова завернуть коробку для бэнто в платок. На его столе лежал тот самый лист из блокнота. Наверное, опять искал имена.
– Я выбрала имя, – сказала я, делая вид, что не заметила записку. – Назову его Сорато. Первый иероглиф – «воздух» [26], а второй – «человек».
Хигасинакано несколько раз пробормотал имя, чертя иероглифы пальцем в воздухе, а затем кивнул с широкой улыбкой.
– Сорато Сибата. Здорово! Чудесное имя.
Двадцать четвертая неделя
Когда январь подошел к концу, а мой живот стал еще больше, я начала часто спотыкаться. Мой центр тяжести находится теперь неизвестно где, и порой я теряю равновесие, даже если иду по ровному полу. Тогда я останавливаюсь, чтобы удержаться на ногах, и на всякий случай прикрываю живот руками. Это происходит все чаще: например, когда спускаюсь по лестнице в метро или выхожу на балкон своей квартиры.
В приложении «Дневник здоровья матери и ребенка» говорится, что такое случается из-за увеличения живота, и женщинам рекомендуют соблюдать осторожность и следить за своим весом. Поэтому я решила все-таки пойти в спортзал. Мне давно хотелось попробовать йогу, а корпоративная скидка стала дополнительным стимулом.
Я показала купон на скидку женщине за стойкой администратора, похожей на стручок, и на ее лице отразилось сожаление: занятия йогой для беременных пользуются популярностью, поэтому их мне придется оплатить самостоятельно. Затем женщина-стручок протянула мне другой буклет. На эти уроки скидка распространялась.
– Аэробика? – переспросила я.
Приходя домой из начальной
