из кабинета, слыша за спиной гробовое молчание.
Наводнения и пожары обрушились на Россию – Донцов угадывал в этих бедствиях худое знамение. Он знал, что нечто похожее происходило в приснопамятные годы перестройки: шли ко дну морские лайнеры, полыхали под откосами вагоны со зловонной ядовитой химией, рванула Чернобыльская атомная… Люди, склонные к мистическим аллегориям, задним числом посчитали ту серию катастроф как бы предостережением высших сил о грядущем развале Союза. Но Власыч, исходивший из рациональных мотивов, понимал, что лавина аварий сигналила о разладе системы управления и техконтроля, а по-крупному – о начале распада привычной жизни.
Теперешние бедствия, включая взрыв сибирского арсенала и гибельные морские ЧП при испытаниях нового оружия, он тоже считал рукотворными. Грандиозным расхищением тайги, переставшей сдерживать паводки, аукались ликвидация лесной охраны – уже президентство Путина! – и ущербность Лесного кодекса, принятого в 2006-м. А ведь предупреждали, драка вокруг кодекса шла бешеная, но Путин не понял, что проталкивали его те, кому мешали 160 тысяч уволенных лесников. От резкого сокращения охраны лесов – и таёжные пожары. Кстати, так же с ликвидацией контроля за применением пестицидов: расплата настигла через пчелиный мор. Сколько таких вредоносных «оптимизаций» – оптимизация вообще стала трендом эпохи! – навязали президенту? Почему нет защитного механизма от своекорыстных влияний тех, кто «ближе к телу»?
Сопоставления нынешнего и былого заставляли Донцова с тревогой всматриваться в завтрашний день.
Однако душевная неурядица, снедавшая его, возникала всё же по иной причине.
По всем каналам телевидения шли волнующие репортажи о страданиях людей, попавших в зону затопления, о том, как истово спасает их армия, пришедшая на помощь. Но в тех же новостных выпусках, насыщенных драматическими кадрами, давали пространные сюжеты о красочных молодёжных форумах на морских берегах или в комфортных загородных отелях, о ярких фестивалях, изысканных супер-шоу и разудалых ярмарках с разносолами и аттракционами, о стадионных триумфах заезжих рок-звёзд и бесчисленных развлечениях выходного дня. Страна развлекалась, пела и плясала! В этом лихорадочном веселье на фоне наводнений и пожаров Донцову чудился горьковатый привкус «последнего дня Помпеи». Да и вообще, можно ли среди отчаяния, охватившего десятки тысяч соотечественников, так безудержно, безоглядно колоть им глаза изощрённым развлекаловым в столицах и на курортах? Конечно, даже масштабные региональные бедствия не могут ни остановить, ни затормозить жизнь страны, она идёт своим чередом. Но зачем в тяжкие дни так оголтело кичиться по ТВ удалым, нарядным весельем? Видимо, каждый топ-начальник, имеющий беспрепятственный «выход» на телевидение, озабочен лишь тем, чтобы явить свои успехи по части «работы» с молодёжью, с населением, ничуть не задумываясь о едином эмоциональном да и моральном пространстве страны.
А учесть общую картину жизни некому.
И это внутренняя политика?
Становилось грустно, а иногда и тошно. Душа пела только в Поворотихе, куда он мотался каждые выходные. Мечтал хотя бы о недельном отдыхе, но, как назло, в рабочие дни обстоятельства требовали присутствия в городе. Не из-за беспросветной занятости – в летние месяцы карта легла так, что важные встречи часто переносили и возникал дурацкий, нервирующий простой: бывало, что и дел нет и отлучиться нельзя. А другие дни, наоборот, становились перегруженными. Нерадостные размышления о паводках и пожарах, их причинах и несуразностях телевизионного бытия, о худых знамениях, накатывали именно из-за рваного ритма жизни; в горячке дел не до философствований.
Желая поделиться с кем-то своими сомнениями, однажды звякнул Добычину. По инфе Синицына, с которым Власыч перезванивался часто, Сева на несколько дней улетел в Москву, готовясь к отпускному вояжу на какой-то заморский курорт.
В Думе каникулы, досужего времени у Добычина – с лихвой, и они сговорились пообедать в «Черепахе».
Само собой, сперва Сева отчитался о губернаторских выборах на Южном Урале. Патриот «Единой России», он искренне переживал из-за падения авторитета партии. Хотел выступить в поддержку нынешнего губернатора, однако политтехнологи, тучей поналетевшие из Москвы, сочли это нецелесообразным: зачем лишний раз торчать едросовским ушам главного кандидата?
– Ухищрённая публика, о-ох, какая ухищрённая! – раздосадованно мотал головой Добычин. – Мелкий заказной взгляд. Известно, есть люди способные, есть люди очень способные, а есть такие, кто способен на всё. И удручает, что этот московский десант готов на любые подлости. В Думе я как был, так и остался провинциалом, смотрю на жизнь глазами глубинки. И вижу, что эту порождённую временем столичную заразу они по всей стране разносят. На местах она может эпидемией полыхнуть. Хлебных должностей у нас меньше, чиновьё в них мёртвой хваткой вцепилось.
– Всё складно, кроме одного. Не понял насчёт порождения временем.
– А чего тут не понять? Отношения Кремля и народа изменились, сам знаешь. Я-то в «Единой России» это кожей чувствую. Власть теперь в обороне, её историческое время истекает. Как лидерство не упустить? Видимо, окружение и решило: все способы хороши. Ведь что получается, Власыч? Если ЕР с треском провалится, – а так оно, увы, вскорости или с малой оттяжкой и будет, – Путину придётся менять кремлёвских насельников. Вот они и пустились во все тяжкие. На мой-то взгляд, это классическая роковая ошибка. Сейчас бы думать о стратегии личного спасения, как без ущерба для себя, без политических взрывов демократически уступить место другим силам. А они бросились жать, умножая свои грехи. Да ладно, чего эту тему мучить? Всё яснее ясного.
Однако Донцова этот расклад не устроил.
– Если, как ты говоришь, полыхнёт эпидемия, походя от заразы не избавишься. На Руси заболевают легко, да излечиваются трудно: через шок, вроде разоблачения культа личности Сталина. А если пустить на самотёк… Сбритую Петром Первым бороду два века в правах, обычаях и в моде восстанавливали.
– То-то и оно! – охотно поддакнул Добычин. – Верхушку ЕР превратили в сборище чинуш. В точности повторяют трагедию КПСС, когда партийность сделали условием успешной карьеры. Сами себя ставят в коленно-локтевую позицию: при смене партии власти – демократия! – слишком широкий начальственный круг менять придётся. Но ежели едроссы под своим флагом ни одного кандидата в Мосгордуму не выставили, считай, смена на носу. На сей раз обман, может, и пройдёт, да боком выйдет. Без персональных претензий потом не обойтись. Время на глазах вырождается в безвременье, таким и останется дух этой эпохи. Путинской.
– Позднепутинской…
Впоследствии, прокручивая в голове тот долгий разговор, Власыч не мог вспомнить, какие блюда они заказали, чем закусывали жалкие, вдобавок недопитые сто грамм на двоих, – просто позабыли о них. Он был поглощён беседой абсолютно, до потери вкусовых ощущений. Добычин, только что вернувшийся с Южного Урала, всплывший из глубин провинциальной российской жизни, словно сбросил с себя обязывающую к осмотрительности
