Мечта для пса из породы хранителей - Ольга Станиславовна Назарова

– Блин! Я попал! – обреченно признался Лёха.

– Есть такое… – согласился Павел. – И что делать будешь?

Лёха поёжился. – Пойду искать клетку.

Благоухая так, что собаки от него отпрыгнули в разные стороны, волоча за собой полностью уничтоженное настроение и, ругая на чём свет стоит свою покладистость, Лёха побрёл в гараж.

– Женщины! Не зря говорят, что от них все беды! – доносились из гаража его тоскливые умозаключения.

Общество на крыльце переглянулось и эвакуировалось в дом, чтобы отсмеяться, не обижая страдальца.

– Убил наповал, – Матильда промокала выступившие от смеха слёзы. – Кстати, та клетка ему не подойдёт. Расстояние между прутьев большое.

– Ну, пусть попробует, – хмыкнул Павел.

Лёха клетку нашел, приволок её в дом, гордо осмотрел и кивнул. – Точно не пролезет.

С большой опаской достал из кошачьей переноски хоря и пустил в клетку. Тот тут же сунулся к прутьям.

– Ну, вот! Я же говорил, что не пролезет! – торжествующе заявил Лёха. – Ой, блин…

Хорь сунул мордочку к решетке. – Узковато… А если так? – он думал долю секунды, а потом ловко повернул мохнатое рыльце боком, отлично вписался между прутьями и стремительно заизвивался, силясь поскорее покинуть клетку.

Лёха нырком успел перехватить зверушку, упихать его обратно в переноску и с выражением крайнего ужаса уставился на компанию, благожелательно наблюдавшую за его метаниями.

– Я пропал? – уточнил Лёха, немного подумав.

– Ну, как бы да… – любезно ответил дядька. – Сам понимаешь, держать это на свободе нельзя. Прикинь, если он сбежит или наделает чего-нибудь где-нибудь?

– А он наделает! – уверенно кивнула Марина на переноску, откуда появилась лапа и ощупала запор на дверце. За лапой последовал нос и пара клыков, попытавшихся запор скусить.

– Народ, я сдаюсь. Я честно так больше не буду! Чего делать-то? – Лёха сдавался полностью и целиком, даже лохматая голова склонилась под грузом обстоятельств.

– Ладно, фретковод. Поехали в зоомагазин за клеткой, – вздохнул Павел. – Корм-то тебе Марина дала?

– Дала. И наполнитель, и лоток. Да она и клетку предлагала, но её трудно спрятать… – признался подпольный деятель.

– Ладно, разберемся. Девочки! Большая просьба, не пугайте зверушку, – лучезарно улыбнулся Павел «девочкам» и уволок Лёху, прихватив его за воротник рубашки.

– Какое счастье, что Света и Иван забрали маму! – прошептала Алёна. Людмила решила проверить, как там в её отсутствие чувствует квартира, а проще говоря, собралась припахать Ивана к перемещению одного из шкафов.

– Да уж… – согласилась Марина Сергеевна. – Повезло нам хоть в этом. Лёха, и правда, попал. У меня есть знакомая, Надя её зовут, которая в мусорном бачке зимой нашла двух таких. Хорь уже примёрз к дну, а самочка сидела на нём и пока держалась. Надя выловила дворника, они вдвоём перевернули бак, достали хорей. Пришлось долго лечить. Ещё дольше смиряться с запахом, подбирать корм, успокаивать. Потом ремонтировать то, что они обгрызли, выкидывать диван, вылавливать из унитаза, из ванной, из кастрюль, тазиков и трехлитровой банки с яблочным соком. Её попугай орал диким криком каждый раз, когда видел хорей и его можно было понять, потому что целью их жизни было его сожрать. Пришлось выработать железную реакцию и инстинктивное закрывание всех дверей. Она развешивала на стенках памятки.

– Какие памятки? – растеряно уточнила Алёна.

– Ну, например: «Надя! Где Фунтик?» или «Проверь, где Куся» или «Помни про Геру – он на твоей совести!» Гера – это попугай.

– И помогло? – живо заинтересовалась Матильда.

– Отчасти. Больше всего Гере помог сам Гера. Он, видишь ли, какаду. Размером гораздо больше хорька. Короче, когда Фунтик прокрался к Гере и собрался его слопать, Гера решил, что приличные какаду вполне-вполне родственники орлов! Он куснул охотничка так, что у того на холке рана получилась. Они же клювом прутья клеток перекусывают, что им тот хорёк, хорошо шею не перекусил. Фунтик впечатлился, под флагом этого завонял полдома, но к попугаю лезть перестал. Куся попробовала было, но Гера вошел во вкус побед и начал сам за ней следить, хищно скрежеща клювом. Она выползла из комнаты очень быренько и так… змейкой.

– Ну, так всё закончилось хорошо? – оптимистично заметила Алёна.

– Почему закончилось? Продолжается уже четвёртый год. То есть к попугаю они не пристают, зато лезут к Наде. Она утверждает, что похудела на восемь килограмм регулярно передвигая шкафы, чтобы высвободить хорей, избавилась от всех цветов, потому что они их выкопали и разгрызли на мелкие кусочки, заплатила кучу денег электрику, чтобы все провода были в коробах, привыкла закрывать унитаз на крючок.

– Какой крючок?

– Обычный. Приклеила ушко к керамике, а сам крючок к крышке. Ей пришлось это устроить, потому что Фунтик научился открывать обычным образом закрытую крышку и подлазить туда. Она как представила, что приходит, крышку открывает, а оттуда Фунтик выпрыгивает… Сами понимаете, после этого уже можно и не успеть к унитазу… Придумала крючок. Запоры на всех стратегических шкафах, ящиках, везде! Кусю она однажды извлекла из холодильника. Та нырнула за рукой, а Надя смотрела, куда лезет Фунтик и отвлеклась. Хорошо услышала стук, проверила, а там эта пройда дожирает колбасу, – Марина рассмеялась. – Зато, Надя утверждает, что стала ловкой, зоркой и очень спокойной. Очень! Непрошибаемо! Говорит, что с ними или спокоен как удав или сдохнуть можно!

– Чего-то мне это нравится всё меньше и меньше, – прокомментировала Алёна. Живность, сидящая на безопасном расстоянии от переноски, была с ней абсолютно солидарна!

– Может, его, того… – уточнил Бэк. – Прибить сразу?

– Лёха расстроится и Марина, – вздохнул Урс.

– Нда… жаль, жаль.

– А кто такой каду? – живо заинтересовалась Тень. – Ну, тот, который чуть не съел хоря?

– Птичка такая, – скупо объяснил Урс.

– Тогда я знаю, кто нам поможет! Урс, ты помнишь ту черно-белую курицу с длинным хвостом?

– Ту курицу, которая сорока? – уточнил пёс. – Помню, но… Она вряд ли его съест.

– Ээээй! Вы там что? Взбесились? Чего это меня курице скармливать? Я сам кур ем! – донеслось из переноски.