отвратительного запаха, который вырвался из переноски.
– Ой, что-то он пугается и пугается… – вздохнула Марина Сергеева, высунувшись в окошко. – Нервный какой-то зверь попался.
– Ээээ, а у него завод когда-нибудь заканчивается? – поинтересовалась со двора Алёна, благоразумно убравшаяся на свежий воздух, подальше от эпицентра кошмарного запаха.
– У них организм вырабатывает это бесперебойно! – грустно сообщила Марина внучке. – Матильда, ты как? – уточнила она у подруги, элегантно висевшей в соседнем окне.
– Бывало лучше, – флегматично сообщила Матильда, обмахиваясь кухонным полотенцем. – Хотя, и хуже бывало, но, реже! Надо же! Какой интересный способ сведения с ума своего ближнего… Всего-то хорёк, а какой замечательный эффект! – Матильда явно пометила данный факт, как особо интересный, и разместила в памяти поближе, чтобы осмыслить на досуге. – Интересно, девочка Марина тоже жертва, или ей успел так надоесть наш Леха?
Собаки и Мышка сразу эвакуировавшиеся на крыльцо, мрачно переглядывались.
– И что? Он это теперь всегда так делать будет? – уточнил осипший от вони Бэк. – Аж горло дерет!
– А у меня нос и слёзы… – пожаловалась Тенька.
– А моя переноска! Моя драгоценная переноска! Этот гад ещё пожалеет! – топала лапами Мышь.
– Да что тут сделаешь? – Урс хмуро отфыркивался.
– Что? Ты можешь вынести этого пакостника туда? – Мышь кивнула на кусты смородины.
– Могу, противно только…
– Потерпишь! Выноси! – Мышь в подобном настроении могла быть весьма неприятной! Урс хотел было поспорить, но осознал, что в доме переноске и правда делать нечего, да и проветрится дом без источника вони значительно быстрее. Он вдохнул поглубже и нырнул в ароматизированную атмосферу, вернулся через четыре секунды с переноской в зубах и, не дожидаясь повторения залпа выставил её под кусты.
– Что? Испугались? Поняли, что со мной лучше не связываться? – мерзко захихикал хорь.
– Бэк, включай шланг! – скомандовала Мышь, грозно сверкая зелеными глазами.
Алёна с утра поливала кусты смородины, отключила воду, когда приехал Павел с Матильдой и Лёхой. Бэк аккуратно повернул зубами рукоять шарового крана и прямо в решетчатую дверцу хлынул поток воды.
– Айййййй! Спасиииите! Помогиииитееее! – спрятаться от водяных струй было негде, и хорь завопил во всё горло.
– Откуда такие вопли? – перепугалась Алёна, и тут увидела… – Ой, мамочки вы ж его утопите!
– И поделом! По крайней мере, вымою мою переносочку! – воинственно прыгала вокруг Мышка.
Алёна отключила воду, вытащила из-под куста переноску и слегка наклонила её. Оттуда хлынул поток воды, прибивший хоря к решетке.
– Ну, не знаю… Вытащить бы его, высушить. А если сбежит? – она с сомнением осмотрела содержимое переноски. – Или опять обстреляет? Мне так и вовсе неохота это обонять…
– Да пусть только попробует! Перекушу пополам! – мрачно пообещал Урс.
Почти любой пушистый зверёк, внезапно оказавшийся в ледяной воде, будет выглядеть жалким и несчастным. Хорь не был исключением. Алёна решительно прошла в дом, отнесла переноску в гостевую комнату, распахнула дверцу и достала нечто свисающее на манер безнадёжно мокрой и катастрофически несчастной тряпочки.
– Да уж… Ты и попал! Если приехал в гости, так веди себя как следует! – Алёна закатала длинное тельце в полотенце, положила в кресло, отвернулась, чтобы протереть переноску изнутри, и увидела полотенечный рулончик, шустро уползающий к краю сидения.
– И куда это мы намылились? – доброжелательно уточнил Урс, прижимая лапой серединку рулончика. – Прямо как змейка, или ящерка… А ты знаешь, что бывает, когда на наш участок пробирается что-то такое?
– Отпуууустиии! – прохныкал хорь, – А то я тебя сейчас опять…
– Спущу в унитаз! – пригрозил Урс – И воду следом солью! Я умею. Попадёшь в такую яму… Ну, короче, твой запах там себя почувствует, как дома.
Хорь притих и обдумывал угрозу. Звучало серьёзно. Хорька вообще-то мало чем можно пронять. Особенно самца. Они пролазные, очень изобретательные, категорически неунывающие, и не признающие абсолютно никаких авторитетов. Но весьма неглупые.
– Надо немного подождать! Пусть только отойдёт подальше, я уж им устрою весёлую жизнь! – размышлял хорь, на всякий случай прикинувшись абсолютно послушным и управляемым существом.
Павел и Лёха объехали четыре зоомагазина из четырёх, имеющихся в наличии. Оказалось, что клетки для хорьков – редкость. Можно заказать, но когда привезут – не понятно.
– Для хорька? Может, для кролика подойдёт? – неизменно спрашивали продавцы.
– Нет, у нас такая уже есть, он через прутья пролазит! – объяснял Лёха.
– Ну, тогда для хомяка, – щедро предлагали продавцы.
– Дядь, ты не знаешь, почему хомяков так обделяют? У Макса клетка раз в пять больше и то он побегать любит.
– Ну, раньше хомяков вообще в банках трёхлитровых держали. Видимо, считается, что всё, что больше банки – уже хоромы.
– Дааа, ну, хоря туда просто не запихать. А что делать будем? – Лёха с волнением покосился на дядьку. А ну как скажет, мол, твои проблемы, сам и решай!
Нельзя сказать, что миссия по поиску клетки для свалившегося им на голову хоря была мечтой Павла! Ему страсть как хотелось выдать что-то вроде:
– Чем ты думал, когда брал без спроса это животное?! – или, можно ещё так: – Сам устроил проблему, сам и выкручивайся!
Он даже рот открыл, чтобы выразить свой гнев и раздражение, но покосился на расстроенного Лёху, у которого даже взлохмаченная шевелюра выражала огорчение и нарастающую, как снежный ком, панику и вместо очень умных и взрослых фраз сказал совсем другое:
– Не дрейфь, прорвёмся! – разве не это хочется услышать от близкого человека в любом возрасте, а уж тем более, когда ты подросток и часто не уверен даже в себе? Не «ты сам виноват, и разбирайся как хочешь», не «надо было думать головой, а не тем местом, которым ты думаешь обычно», и даже не «как ты научишься ответственности, если сам не отвечаешь за свои поступки», а вот так… Не бойся, разберёмся, мы ж не чужие! К кому ещё-то обращаться, если что-то случилось, даже пусть и по собственному неразумному умыслу?
Лёха вдруг, как маленький, взял дядьку за руку. – Дурак я, да?
– Нет. Просто хотел помочь и не сообразил вовремя спросить. Одно хорошо, что твоя Маринка не завела крокодила! А с этим зверем мы справимся!
– Так клетка же…
– А я придумал, как быть. Пошли! – Павел вернулся в последний магазин и…
– Ну, и как вы тут? – Павел осмотрел сидящих на крыльце. – Судя по всему была экстренная эвакуация?
– Именно! А потом наша живность в ответ устроила утопление хорька. Лёха, не подрывайся, он живой и даже почти сухой, – Алёна кивнула на стоящую на солнышке переноску, вокруг которой по периметру сидели три собаки и Мышь. – Вон, досыхает. А чего это такая странная конструкция? С крышей как у пагоды?
– Клетка для средних попугаев. Хорьков тут не держат. Так что будем считать, что это птичка такая! – рассмеялся Павел.
– Куда я попал! Куда? – взвизгнул хорь. – Здесь все сумасшедшие!
– А как его зовут-то? – уточнила Марина Сергеевна, ловко прикрепляя гамак, переданный вместе с кормом и наполнителем.
– Шнурок, – представил хорька Лёха. – Хорь Шнур.
– Ээээ, ну, некое сходство прослеживается… – согласилась
