поехал по узким улицам.
Здесь жило быдло. Серые, скучные коробки домов нависали над грязными улочками. Освещённые витрины магазинов попадались редко, не то, что в центре. На остановках толпился народ. Грязно-оранжевые автобусы-скотовозы тащились от остановки к остановке со скоростью пешехода.
«Почему так мало креаторов среди потров? – размышляла Тина. – У нас есть деньги, у нас есть возможности. Мы – хозяева. Мы в состоянии потреблять всё, что производит современный мир, но мы почти не можем создавать». Она вспомнила своих однокурсников из числа быдла. Они не могли потреблять. У них не было денег. Они учились в кредит. Но шли к своей цели с каким-то маниакальным упорством. Они желали стать техническими креаторами и становились ими. Они проектировали большие чёрные джипы для потров, воздухоочистители, компьютерные программы и ручки в виде гусиного пера, инкрустированного золотом и стразами. Они были хорошими ребятами, несмотря на то, что были быдлом. Вот, например, Кирилл. Он исполнительный, молчаливый и верный. Его можно не замечать, даже находясь с ним рядом. На него можно положиться, как на друга. Даже больше, чем на друга.
Тина взглянула на экран смартфона. Лялька пространно утешала её в чате, на все лады нахваливала её сегодняшний креатив. Эх, Лялька. Ты тоже хорошая, но на тебя нельзя положиться. Вот и сейчас ты мне врёшь. Зачем? Кирилл вот мне не врёт. Он вообще особо не разговаривает. Почему же тебе, Ляльке, моей подруге, я верю меньше, чем своему водителю?
Джип нырнул в какой-то переулок и оказался не на соседней улице, а посреди закрытого двора с перетянутыми поперёк него верёвками для белья, убогой детской площадкой и переполненными мусорными баками. Кирилл пробормотал что-то неразборчивое и стал разворачиваться. Тина осматривала двор и не понимала. Как? Ну как в этой грязи, в этом убожестве могут рождаться высшие креаторы? Откуда здесь взяться фантазии? Полёту мысли? Как эти серые люди могут создавать контент, от которого мурашки по коже, захватывает дух и хочется петь и смеяться? Видимо, их просто очень много. В тысячи раз больше, чем потров. И чисто случайно среди них рождаются таланты, которые за счёт своего быдляцкого упорства пробиваются, заявляют о себе, обращают на себя внимание корпораций авторского права, и вот уже новый высший креатор взрывает сеть каким-нибудь своим творением. А следующие его творения продаются за огромные деньги таким ценителям, как отец. Может быть, вот эта кучка подростков на скамейке у подъезда – новые «Битлз», или «Лимп Бискит», или «Агротек».
– Стоп, – резко сказала Тина. Кирилл тут же остановился, не закончив разворот, поперёк двора.
Тина вышла из машины и направилась к подросткам. Да, она не ошиблась, один из них держал в руках гитару и негромко напевал.
– Когда на дальних берегах увижу я свою мечту, – донеслось до неё. Мотив был незнакомый, но очень приятный, открытый и простой, честный, бесхитростный. Он брал за душу, хотелось подпевать и грустить.
При её приближении песня стихла. Четыре пары глаз смотрели на неё настороженно и немного удивлённо. Подростки молчали.
– Что это вы поёте? – холодно спросила она.
– Не твоё дело, – буркнул один из подростков и усмехнулся.
– Кирилл! – чуть возвысила голос Тина. Подростки словно уменьшились в размерах и смотрели ей за спину. Тина глядела на них высокомерно и изучающе. Она знала, что за её спиной бесшумной тёмной громадой вырастает Кирилл, всеми своими ста девяноста восемью сантиметрами и ста двадцатью килограммами.
– Я задала вопрос, – продолжала Тина. – Или, может, вызвать полицию? Вы вообще в курсе, каков размер штрафа за нарушение копирайта? У ваших родителей квартиры столько не стоят.
– Мы не нарушаем копирайт, – тихо сказал парень с гитарой. – Это моя песня, я сам её сочинил.
– Ага, – усмехнулась Тина, – и сидишь поёшь её на улице. Ты не боишься, что твои друзья зарегистрируют на неё право? Или я? Или кто-то ещё?
Однако за усмешкой Тины скрывалась растерянность. Она понимала, что нашла. Ту самую третью часть своей мечты. Молодого, неизвестного креатора, которого ещё не нашли корпорации, которого можно увезти с собой, и он будет творить только для неё… Только в мечтах её не было плана, как вести себя в такой ситуации. Что ему сказать? Как заставить поехать с ней? Как убедить, что он должен писать свои песни только дня неё?
– Нет, не боюсь, – всё так же тихо произнёс гитарист, – я ещё напишу.
Он ещё напишет! Вот телёнок-то!
– С тобой не связывались корпорации? – смягчила тон Тина.
– Нет.
– А ты сам? Показывал кому-нибудь свои песни?
– Мне это не интересно. Мне интересно сочинять.
Да, они такие и есть, высшие креаторы. Им не интересны деньги и авторское право. Они творят, потому что так устроены. Какие-то извилины у них в голове созданы так, что креатив льётся из них, словно вода из крана. Сколько хочешь, всем и даром. Глупые, какие же они глупые. Но без них не обойтись. Они – единственные, кто может дать нам, потребителям, хозяевам, что-то новое, необычное, будоражащее. То, что является для нас высшей ценностью. То, что мы не можем создать сами.
– Хочешь, поедем со мной? Ты покажешь мне свои песни, а я расскажу тебе, как правильно распорядиться своим авторским правом?
– Нет, не хочу.
– Почему? – искренне удивилась Тина.
– Ехали бы вы своей дорогой, – сказал гитарист, косясь на Кирилла.
Щёки Тины сделались пунцовыми от злости и унижения. Вот сейчас она скомандует Кириллу, он просто сунет его в багажник, как щенка, вместе с его копеечной гитарой. И никто не узнает, куда она его увезёт. А даже если и узнает, плевать. Отец откупится. Отец её поймёт.
Подростки словно прочитали её мысли и напряглись. Кулаки их непроизвольно сжались, глаза потемнели.
Глупые. Наивные. Дикие.
– Хорошо, – сказала Тина, – я покупаю у тебя эту песню. Сколько ты хочешь? – она расстегнула сумочку и достала чековую книжку.
– Эта песня не продаётся, – ответил гитарист, глядя на стремительно бледнеющее лицо Тины. – Но если хочешь… – он оглянулся на своих друзей, словно ища одобрения, – если хочешь, можешь послушать. Можешь приезжать и слушать. И другие песни тоже. Мне не жалко.
Когда на дальних берегах увижу я свою мечту,
Когда мне ветер принесёт её взволнованные вести,
Отправлюсь я за океан, не в силах усидеть на месте,
Найду её, спою о ней, увижу эту красоту…
Тина сидела на корточках у грязной скамейки в тёмном вонючем дворике, и по её щекам катились слёзы. Кирилл присел рядом и обнял её за плечи, по-дружески, по-отечески. Он
