течением недель Соснин постепенно приходил к выводу, что массовое длительное заточение начинает напоминать политический карантин. Переломным стал случай во время предыдущего похода во «ВкусВилл». На его глазах два полицая наседали на старикана в маске, который, очевидно, вышел погулять. Один из них, видать, заядлый, трамбовал с удовольствием, даже хватал нарушителя за рукав, волоча в патрульную машину. Дмитрий отважно, «дыртаньяном» бросился жечь глаголом полицейский произвол, принялся назидательно увещевать, стыдить стражей и, как ни странно, подействовало. Он был с вкусвилловскими продуктовыми пакетами, ясно, что из ближайшего магазина, не придерёшься. Да и физиономия явно не рукоприкладная. Такой свидетель рьяного усмирения может и напакостить.
Старикан, этот осколок разбитого вдребезги, но по недосмотру властей недовымершего на окраине жизни поколения, обычный гулятель на свежем воздухе, оправил одежду и молча, презрительно отвернулся от полицейских. Искренне спасибствовал Дмитрию, потом с возмущением запыхтел дребезжащим голосом:
– Полицейщина! У них план по штрафам, об их головы можно пасхальные яйца разбивать. И теперь я должен голосовать за Собянина, за Путина? Да ни в жисть!
Тот случай и побудил Соснина глубоко задуматься о происходящем.
Слой людей, оскорблённых жизнью, в последние годы заметно расширился, а коронавирусный карантин многих оставил без работы, без денег и закрыл туманами завтрашний день. Но одновременно запретил, похерил митинги-путинги, вернее сказать, антипутинги, выпускающие пар недовольства. Фэйсбучная либер-тусовка сходит с ума, бесится от бессилия, от негодования, спёртый воздух карантина не даёт дышать, в сетях гражданская война. Народ загнали в гаджеты, в онлайн. Новости идут потоком и без смыслов, смыслы оторваны от новостей. Телега «Незыгарь», на который подписался Соснин, гонит такую пургу, что света белого не видно. Против ЛОМов, которыми кремлёвские пропагандоны нашпиговали телеграмканалы, нашлись приёмы, и Лидерам Общественного Мнения, с их неуклюжими мифами, не удалось утвердить в сети позитив, на что, по тому же «Незыгарю», из Кремля впустую швырнули три лярда денег. Прожорливый режим! Пена этих огнетушителей пока гасит проблески оппозиционных надежд, но что будет после эпидемии?.. Соснин был знаком с доктриной Авена о винерах и лузерах, о победителях и неудачниках, относя себя конечно же к винерам, – увы, роль второго плана, зато лучшая. Но сейчас его потенциал – втуне, потому что в Кремле Путин. Дмитрий отлично помнил методичку, пришедшую сразу после Крыма, – она и сейчас в ходу, – которая гласила: всё, что делает Путин, плохо. Сегодня установка диктовала формулу: если он проиграет битву с эпидемией, гнать его, не справился; если удастся отразить нашествие коронавируса, – значит, недопустимо жестокими методами, варварски попирающими святые принципы личной свободы. Оставался в силе и общий подход: ничего не предлагать, всё критиковать Да, Соснин не был новообращённым антипутинским прозелитом. Давно определившийся в отношениях с «рыжымом», в тепершних тупиковых для власти обстоятельствах он вышел на забавный, ироничный мем, достойный, по его мнению, воспроизведения в новогазетчине: «Вперёд, к новым тупикам!» Господи, сколько их уже было – этих рывков, прорывов, вставаний с колен. Он обнулил свои президентские сроки – ну и что? Всё равно – в экономике он словно дровосек в ботанике.
Наступило кризисное время с его новыми возможностями для мягкого удушения. Соснин в своё время взял полугодовой курс в Стендфордском университете, где готовили медийщиков для России, понимал подспудные смыслы медийно-разведывательной работы и предвидел, что информационная атака на Путина должна заметно усилиться. Путинославщики и путиносливщики пойдут врукопашную. «На похоронах Алексеевой был, а академика Алфёрова и маршала Язова не почтил!» – это уже вчерашний день, слабо́. И значит, вирусную паузу предстояло использовать для обдумывания негативных вывертов, способных привлечь внимание Боба. Больше национального нигилизма!
Эти размышления логично сплетались с вдумчивостью касательно своего кармана – с левым заработком, который очень к месту подкинул Суховей. Пьянящий доход! Хор-роший кусок! Но дело даже не в этой «джинсе», – выходит, работа на Боба даёт возможность получать выгодные заказы со стороны. Вспомнил вильнюсское знакомство с Валентином и в очередной раз изумился, какой мощный жизненный скачок сделал этот забитый жизнью мужичонка, несомненно ставший некой «Вещью в себе». Видать, исправный чиновник, не разночинная посредственность! И всё – благодаря ему, Соснину! Но теперь они повязаны общим денежным интересом – наверняка Суховей в доле. Говорит, что после рождения ребёнка Глашка круто изменилась, хочет жить по-человечески. На памперсы не хватает! Конечно, шутит, прибедняется, к тому же он тот ещё мот – чистый Плюшкин. Сто пудов, живёт взятками – как все служаки. Но сидит и впрямь не у бюджетного корыта. Пока! Конечно, Боб будет толкать его вверх. Надо держаться вместе, мы с ним на одной поляне. А Глашка, эта лимитчица, – из грязи в князи, ну и дела!
Суховей звонил часто, а заезжал редко. На жалобы о карантине, из-за которого тормозится размещение компромата, отвечал успокоительно:
– Димыч, сейчас как на войне, всем плохо. Встали все дела, кроме антивирусных, я же знаю, в чиновном ульи сижу. Мы с заказчиком договорились обождать, пусть жизнь в берега войдёт. Сиди и не дёргайся. Зато потом так хлопнешь дверью, что штукатурка посыпется. Считай, тебе повезло, успел до «короны» домой примчаться. Вот представь: лежишь в литовском транзитном тупичке на своей оттоманке… Хватил бы фунт лиха. А тут, в Москве, недаром гамбургеры уплетаешь.
– Считай, на последний чартер успел, – самодовольно откликнулся Димыч.
Они чаёвничали с пирожными, привезёнными Валентином, и сам собой завязывался разговор о завтрашних днях, в котором, как всегда, солировал Суховей.
– Возьми, Димыч, прошлый год. Чем он был интересен?
– Ну-у, много чем, всего не ухватишь.
– А тем он был интересен, Димыч, что наша элита давно начала активную подготовку к жизни без Путина. С двадцать четвёртого года, разумеется. И на западе к этому готовились. Пересменка в Кремле! Самое удобное время посадить на трон своего человечка. В Панаме, помнишь? Сволочь, но своя! И вдруг – облом с обнулением. Что делать? Ну скажи, что им делать?
– Валентин, не егози, излагай всё сразу, я же слушаю.
– А ты тренируй мышление, умничай… Сначала, Димыч, надо очухаться от сюрприза и крепко подумать. А думать-то и не получилось: коронавирус ударил, пандемия; о себе заботиться надо. Поэтому стратегические решения отложили, скажем, до осени. Но это на верхах. А наш с тобой винтроп, – я его в нарицательном смысле здесь называю, как бы с прописной буквы, для обобщения, – ему-то что делать? Он-то не может в полугодовой отпуск уйти. Он бдящий соловей. Значит, должен ударно готовить почву под любую задачу, которую потом спустят сверху. Усвоил, Димыч?
– У тебя, как всегда, сперва артподготовка. А сказать-то что хочешь?
– Я хочу сказать, –
